Лимонный хлеб с маком - Кристина Кампос
– Мне нужно написать электронное письмо. Нет ли у вас компьютера, подключенного к интернету? – спросила Марина.
– Есть, есть. Но мы пытаемся связаться по скайпу с нашим сыном, а оказалось, невозможно. В сильные дожди такое случается… Извини. Как только связь восстановится, я дам тебе знать.
Дождь лил весь остаток дня и продолжался до ночи. Интернет не восстановился, и Марина уснула. В полудреме она увидела себя и сестру бегущими по маковому полю, и вдруг – эфиопскую девочку, оставленную в металлической колыбели. А уже в глубоком сне – Матиаса.
Дата: 2 февраля 2010 (1 день назад)
Кому: [email protected]
«Марина, нам только что срочно позвонили из штаб-квартиры. Требуется подкрепление на Гаити. Там к землетрясению добавилась эпидемия холеры, люди в отчаянии. Нас просят более чем на шесть месяцев. Отказать я не смог. Вылетаю в Барселону завтра. Буду там тебя ждать. Знаю, тебе не хочется покидать Эфиопию, но, я уверен, в нас нуждаются на Гаити. Переночую в доме Оны и поеду в офис MSF сразу по прибытии. Позвони мне туда, пожалуйста.
Люблю тебя. Ich liebe dich.
Твой Матиас».
Марина побледнела. Провела руками по лицу, не отрывая глаз от компьютера, и перечитала письмо. Как ей хотелось, чтобы эти фразы не были написаны. Но не желала перечитывать второй раз в поисках ошибки. Ясно, что Матиас покидал Эфиопию, чтобы ввязаться в новую борьбу. Она вздохнула.
Марина эгоистично пожелала, чтобы упомянутое землетрясение почти в восьми тысячах километров от того места, где она находилась, не случилось. Потому что земная дрожь заставила трепетать и ее душу. Очередная гуманитарная катастрофа не вписывалась в ее жизненные планы. Такого их изменения она не предвидела и не хотела. Антильской стране потребуются годы помощи иностранных врачей, а сроки пребывания могут продлеваться на двенадцать месяцев и более. Снова поменять место? Привыкать к новой культуре? К новой команде гуманитарных работников? Спать в палатке, в другом, неизвестном отеле?
Она вздохнула, пытаясь унять чувство тоски, которое мало-помалу нарастало в душе. «Матиас, но ведь у нас в Эфиопии все было хорошо. Зачем же ты уехал?»
Они работали и жили в Эфиопии три года с тех пор, как организация предложила Марине должность главы медицинской миссии в этой африканской стране. Как ни странно, но здание, служившее основным лагерем волонтеров, которые сменялись в рамках проектов «Врачей без границ» в Аддис-Абебе, стало их домом. Местом, где она чувствовала себя в безопасности, «в своей тарелке». Да, это далеко от ее дома, но четыре знакомые стены придавали некоторую уверенность. Срок вакансии – один год, однако по истечении она попросила продлить еще на год, предварительно убедив Матиаса, который согласился остаться с ней в Эфиопии. Матиас покидал Эфиопию только один раз по просьбе организации «Врачи без границ», которая включила его в команду медиков, отправлявшихся в Мьянму, чтобы помочь пострадавшим от циклона «Наргис». При этом не позволялось занимать должности более трех лет. А у нее – еще год. Если руководство «Врачей без границ» не разрешит остаться на должности, она попытается найти работу в какой-нибудь неправительственной организации развития, созданной в Эфиопии. Марина познакомилась с несколькими сотрудниками из «Врачей мира» и испанской неправительственной ассоциации по сотрудничеству «Оксфам Интермон» на вечеринке, устроенной ООН в штаб-квартире в Аддис-Абебе. И они заверили Марину, что ни у нее, ни у Матиаса не будет недостатка в работе в этом вечно нуждающемся уголке Африканского Рога. В чем и заключался ее план.
А теперь письмо Матиаса, всего несколько фраз меняли все. Эфиопия ассоциировалась у нее с Матиасом. Если бы он не захотел, она не осталась бы там на два года. Марина представила себя там без него, в безводной Афарской пустыне, и вздрогнула. Однако не могла винить его за отъезд; он всегда был честен и признавался, что не желает оставаться в Эфиопии до конца жизни. Тем не менее Марина убеждала его: какая разница – лечить пациентов в той или другой стране?
Марина проработала в организации «Врачи без границ» немногим более десяти лет. До своих сорока она в одиночку перескакивала с одного континента на другой, в зависимости от гуманитарных кризисов текущего момента. У нее не было проблем со сменой государств, даже если их разделяли тысячи километров. Она всегда вызывалась ехать даже на Рождество, когда большинство гуманитарных работников предпочитали оставаться со своими семьями в родных странах. В 2004 году, когда ей стукнуло сорок, Матиас вошел в ее жизнь, и первые три года их отношений они продолжали неустанно колесить по миру. И всегда – вместе. Именно это ценила и поддерживала неправительственная организация. Работа в экстремальных условиях, как и все в жизни, кажется легче в атмосфере любви. В том же году Матиас и Марина оказались в лагере беженцев в Южном Судане и застряли на целых шесть месяцев. Затем отправились на четыре месяца в Центрально-Африканскую Республику, а в конце года улетели в Чечню. В 2005 году четыре месяца они боролись с болезнью Шагаса в Боливии; остаток года провели в Шри-Ланке, восполняя нехватку местных врачей, а в декабре оказались в Зимбабве в связи с расширением программы по борьбе с ВИЧ-инфекцией. В конце 2006 года они вылетели в Йемен на помощь африканским беженцам, прибывавшим на утлых лодчонках из Сомали. Эта командировка плохо подействовала на психику Марины, и когда в 2007 году появилась вакансия главы миссии в Эфиопии, она без колебаний подала заявку. Такая должность позволяла жить в одном и том же месте от одного до трех лет. Десятилетия с рюкзаком за плечами ей хватило, да и энергия тридцатилетней уже иссякла, что ощущалось физически и морально. Ей было известно, что, к сожалению, Эфиопия не продвинется по пути развития без западной помощи и что там-то она постоянно будет востребована. И в данном уголке мира она мечтала провести остаток жизни вместе с Матиасом.
Она вышла из своей учетной записи в «Гугле», не ответив на письмо. Ошеломленная, встала со стула. Сняла куртку со спинки, надела и направилась к выходу из «Маленького Отеля Вальдемосы». Взглянула на наручные часы; до подписания договора купли-продажи оставалось пять часов. Марина опустила руку в карман куртки
