Мраморное сердце - Ilona Becksvart
– Джулиан, эта скульптура принадлежит мне, и ты увидишь её ровно тогда, когда откроется галерея, – сурово ответил Райан, совершенно не заботясь о чувствах Джулиана, любопытный он был просто, вот и всё.
– Но если я её сегодня не увижу, это просто будет катастрофа! – Джулиан явно всё преувеличивал в своём горячечном бреду, болеть он не умел, он был невероятно капризным, когда ему нездоровилось. – Мне нужно просто одну минутку постоять рядом и считать её, это очень важно для меня!
– Ты всеми путями доказывал мне, что не хочешь ничего и близко иметь с тем, что связано с творчеством Жана Ланже, – упрекнул его Райан, попав в яблочко, потому что это было так. – Судьба скульптуры тебя уже никак не должна волновать, проспись лучше, завтра мы отмечаем в галерее Рождество, так что будь любезен, выгляди завтра хорошо и не закатывай истерик.
– Только одним глазком, – продолжал упрашивать Джулиан, ничто его не брало. – Я даже трогать её не буду, можешь остаться вместе со мной, если боишься, что я что-нибудь натворю, но это на самом деле крайне важно для меня! Пожалуйста! Я что угодно готов сделать, хоть сейчас, завтра уже будет поздно!
Слова о том, что Джулиан готов отрабатывать явно намекали на вульгарность, это Райан уже вынести не мог, мало того, что он терпеть не мог видеть проявление болезни, даже в самых слабых формах, так ещё эти сопливые мольбы и продажность, фу, от Джулиана он не ожидал. – Джулиан, если ты сейчас не смоешься, я аннулирую твоё приглашение, и это не шутки. Проваливай отсюда и прекрати раздражать меня.
– Она уже там? – не прекращал неугомонный блондин. – Какое вы ей дали название? Будет ли у неё своя история? У меня будут брать интервью? Она очень похожа на меня? Будут ли её выставлять…
Райан прервал эту череду бесконечных вопросов, это могло продолжаться вечно, потому что Джулиан сейчас совершенно чокнулся. Так что он грубо его оттолкнул и остановил ехавшее мимо такси. – Не позорь меня, и вообще ты слишком близко стоишь, ещё заразишь. Выздоравливай, и увидимся завтра.
Джулиан ещё какое-то время стучал по машине, но Райан велел таксисту скорее отъезжать, и как только они тронулись в путь, логическая цепочка продолжилась, Джулиан пытался дозвониться до него. Но сегодня он слишком устал думать о чём-то кроме сна, так что, безжалостно заблокировав на время номер Джулиана, он спокойно доехал до своего манящего теплом и уютом дома.
Но сон к нему не шёл. Он и сам часто возвращался мыслями к скульптуре Жана Ланже, которая действительно уже стояла на величавом пьедестале его одинокой галереи. Он видел создание этой скульптуры, и практически все этапы были им проанализированы и впитаны, он как будто развивался вместе с ней, так что каждый этап давал ему определённую пищу для размышлений. Но готовый вариант он видел лишь поверхностно, у него уже тогда не было времени смаковать детали или медитировать на это изваяние, к тому же Жан потом резко изменил своё решение и немного исправил скульптуру, так что готовый вариант он, считай, и не видел сам. И когда он стоял напротив упакованной защитными плёнками скульптуры в своей мрачной галерее, она казалась ему совершенно бесполезной, как и вся его затея с открытием галереи. Это получался какой-то богемный кружок философов, кому нужно тратить время на создание связи с произведениями искусства, люди хотят, чтобы работы великих или начинающих мастеров их цепляли мгновенно. Это же будет полный провал, никто не сможет познать глубину этих шедевров, и уже через несколько недель эта галерея будет мёртвой, и он будет бродить в ней мрачный и отрешённый, окружённый лишь призраками и спящими душами objets d’art. Он был в отчаянии, но кто не подвержен сомнениям в столь ответственные моменты?
15
Лихорадочное возбуждение Джулиана не покидало его всю ночь. Он не мог успокоиться, что не увидел свою скульптуру до того, как её представят всему миру. Рано утром он приехал к зданию One Vanderbilt и пытался договориться со своим знакомым куратором, который работал сейчас вместе с Райаном (и прибыл одним из первых) впустить его туда, он ему поможет по организации! Но, увы, звонок Райану дал тому понять, что Джулиана точно нельзя впускать раньше, чем приедут именитые гости. Так что снова он остался ни с чем, оставалось лишь смириться с этим поражением и настроиться на предстоящее мероприятие, праздник, которого бы он так жаждал, если бы не эта чёртова скульптура, которая в последние дни поглощала все его мысли. Как можно быть таким бесчувственным, чуть не плакал он от отчаяния, и сгорая от любопытства, почему Райан начал настолько по-собственнически относиться к этой скульптуре? Что за одержимость ими овладевала при мыслях о ней? Его-то тревожность была понятна, это был – он, и он вложил слишком много в создание этой скульптуры, а также преодолел столько страхов, чтобы стать частью этого арт безумия!
И хотя не до конца он преодолел все свои комплексы и неуверенность, связанных с миром мраморных скульптур Жана Ланже, всё же он был на пути к полному освобождению. Он был из тех, кто смотрел в глаза своим страхам, ведь только так их можно преодолеть. Но сейчас он понимал, что ревность и любопытство также двигали им, ничто по идее не изменится, если он увидит скульптуру сегодня на официальном открытии. И он больше не позволит себе плюхнуться в обморок, как хрупкая барышня (как тогда в МОМА, когда он сопровождал Люси) и не покажет свои эмоции. Наоборот, он был готов включить в себе нейтральную невозмутимость, но как же ему было интересно, узнает ли кто-нибудь в этой скульптуре его, и если нет, будет ли объявлено имя модели? Он был уверен, что коллекционеров и любителей искусства заинтересует эта личность, хотя Жан и говорил, что не наделяет индивидуальностью свои скульптуры, и личность роли не играет, важно лишь то, что она в себя впитала во время процесса. Так что и он сомневался не меньше Райана, но пора было взрослеть, этот день всё решит.
Они приехали с Майклом примерно на полчаса позже официального начала, потому что этот куратор Джеймс сказал ему не появляться там, пока не соберутся все сливки общества. Его бойфренд тоже был сливками общества, так что по идее он имел
