Федор Сологуб - Том 8. Стихотворения. Рассказы

Как звезда

Видишь, милое дитя.Как звезда горит над намиМежду мелких звезд блестяРазноцветными огнями?

Пусть бы жизнь твоя была,Как звезда небес далеких,Разноцветна и светлаСветом радостей высоких,

И осталась бы чиста,Как звезда, краса ночная,Гордых мыслей красота,Не тускнея, не сгорая.

Дачные мальчики

Босые, в одежде короткой,Два дачные мальчика шлиС улыбкою милой и кроткой,Но злой разговор завели.

— Суровских не видно здесь лавок.Жуков удалось наловить,Боюсь, не достанет булавок,А папу забыл попросить. —

— Хотел бы поймать я кукушкуИ сделать кукушкин скелет,А то подарили мне пушку,Скелета же птичьего нет. —

— Да сделать приятно скелетик,Да пушкою птиц не набьешь.Мне тетя сказала: БукетикЦветов полевых принесешь. —

— Ну, что Же, нарвем для забавы,Хоть это немножко смешно. —— Смотри — ка, вон там, у канавы,Вон там, полевее, пятно. —

— Вон скачет, какая-то птица.— О, птица! А как ее звать?Сорока? — Ворона. — Синица —И стали камнями швырять.

Беседка

Музыка мирно настроилаНервы на праздничный лад.Душу мою успокоилаТень, обласкавшая сад.

Нет никого здесь. БеседкоюСтарые липы сошлись,Гибкою, зыбкою сеткоюДлинные ветки сплелись.

Там, за полями зелеными,Алая пышет заря.Музыка стройными стонамиЛьется, зарею горя.

Знаю, чьи руки проворныеЗвонкую будят рояль.Знаю, чьи очи покорныеСмотрят мечтательно вдаль.

Знаю, чьи ноги поспешныеСкоро в мой сад прибегут,Чьи поцелуи утешныеГубы мои обожгут,

Чье молодое дыханиеРадость мою возродитСладкой тоской ожиданияЧуткое сердце болит

Роза и дева

В томно-нагретой теплицеАлая роза цветет;Рядом, в высокой светлицеЮная дева живет.

Роза, как дева соседка,Никнет, грустна и больна;Юная дева нередкоПлачет, оставшись одна.

Розе мечтается поле,Солнце, сияющий луг,Деве — лазурная воля,Счастье и любящий друг.

Роза сквозь окна теплицыВидит простой василек,А под окошком девицыБедный поет пастушок.

Краше цветков ароматныхРозе цветок полевой.Лучше блестящих и знатныхДеве красавец босой.

Взлетающим

Хотя б вы нам и обещалиЗавоевание луны,Но все еще небес скрижалиДля ваших крыл запрещены.

И все еще безумство радоКовать томительные сныНад плитами земного адаПод гулы тусклой глубины.

И все еще разумной твариВека недоли сужденыТомиться в длительном угареВсегда сжигаемой весны.

Додо

Бедная птица Додо!Где ты построишь гнездо?

Было  уютно в гнездышке старом, —Сгублена роща ярым пожаром.

Птенчиков огненный шквалГорькой золой заметал.

Весело было в гнездышке милом, —Стала вся роща полем унылым.

Будет над рощей летатьИ без конца тосковать.

Певице

О.Н. Бутомо-Названовой

О, если б в наши дни гоненья,Во дни запечатленных слов,Мы не слыхали песнопеньяИ мусикийских голосов,

Как мы могли бы эту мукуБезумной жизни перенестьНо звону струн, но песен звукуЕще простор и и воля есть.

Ты, вдохновенная певица,Зажги огни, и сладко пой,Чтоб песня реяла, как птица,Над очарованной толпой,

А я прославлю звук звенящий,Огонь ланит, и гордый взор,И песенный размах, манящийНа русский сладостный простор!

Я любила

-  Я любила, я любила.Потому и умерла. —Как заспорить с любой милой,Как сказать: — С ума сошла! —

— Мне покойно в белом гробе.Хорошо, что здесь цветы.Погребенья час не пробил,И еще со мною ты.

— Все минувшее бесследноЯ — совсем уже не та,Но не бойся любы бледной,Поцелуй мои уста.

— Были пламенны и алы,Вот, — недвижны и бледны.Милый, пей их нежный холод,Снова тки, как прежде, сны.

— Не хочу, чтоб скоро умер,Мне одной пускаться в путь,Без тебя в прохладном домеХоть немного отдохнуть.

— Я любила, я любила,Оттого и умерла. —Как заспорить с любой милой,Как сказать: — С ума сошла!

Иоанн Грозный

Сжигаемый пламенной страстью,Мечтатель, творец и тиран,Играя безмерною властью,Царил на Руси Иоанн.

Он крепко слился поцелуемС тобой, проливающей кровь,Тобой он был пьяно волнуем,О, жизнь! О, безумство — любовь!

Он смертных покоев не ведал,Он знал только прелести мук,И Жертвам терзаемым не далОтрады покойных разлук.

Чтоб мертвых тревожить, синодикКровавая память вела,Стремя его вечно к свободе,К азийской нездержности зла.

А просто, — он был неврастеник,Один из душевно-больных.В беспутной глуши деревенекТаится не мало таких.

Навеки темный

Кто-то, черный и покорный, кнопку повернул,И хрусталь звенящим блеском встретил зыбкий гул.

Здесь когда-то, кто-то ясно пировал,И когда-то, кто-то сердце заковал.

Легкая русалка заглянула к ним в окно, —Кто-то вздрогнул и подумал: «все равно».

И отвел глаза от заоконной темноты,И смотрел, навеки темный, на вино и на цветы.

Астероид

В путях надмарсовых стремлюсь вкруг солнца я,Земле неведомый и темный астероид.Расплавленный металл — живая кровь моя,И плоть моя — трепещущий коллоид.

Приникнуть не могу к тебе, земной двойник,Отвеян в пустоту дыханием Дракона.Лишь издали гляжу на солнцев светлый лик,И недоступно мне земное лоно.

Завидую тебе: ты волен, слабый друг,Менять свои пути, хотя и в малом круге,А мой удел — чертить все тот же вечный кругВсё в той же бесконечно-скучной вьюге.

Путь

Пернатая стрела

Для тебя, ликующего Феба,Ясны начертанья звездных рун,Светлый бог! ты знаешь тайны неба,Движешь солнцы солнц и луны лун.

Что тебе вся жизнь и все томленьеНа одной из зыблемых земель!Но и мне ты даришь вдохновенье,Завиваешь Вакхов буйный хмель.

И мечтой нетленной озлатилоПыльный прах на медленных путяхСолнце, лучезарное светило,Искра ясная в твоих кудрях.

От тебя, стремительного бога,Убегают, тая, силы зла,И твоя горит во мне тревога.Я — твоя пернатая стрела.

Мне ты, Феб, какую цель наметил,Как мне знать и как мне разгадать!Но тобою быстрый лет мой светел,И не мне от страха трепетать.

Пронесусь над косными путями,Прозвучу, как горняя свирель,Просияю зоркими лучамиИ вонжусь в намеченную цель.

По пескам пустынь