Никогда не поздно стать счастливой - Хайке Абиди
Двигатель завелся, и она поехала домой.
Почтовый ящик был переполнен. Конверты с черной полоской Йоханна сразу переложила в папку с открытками. Еще там были два счета на оплату и рекламные листовки.
Когда она зашла в просторную гостиную, по телу пробежал холодок, несмотря на теплую летнюю погоду. На какое-то время, которое показалось ей вечностью, взгляд остановился на том месте, где еще пару дней назад стояла кровать Рене. Затем она одернула себя. Надо было что-то сделать. Позаботиться о себе. Сделать что-то хорошее для себя, ведь, кроме нее, никто этим не займется. Немного тепла, музыки и спокойствия – сейчас это то, что нужно.
Йоханна включила «Флитвуд Мэк», заварила травяного чая и села на диван. Чай стоял рядом, на коленях лежала папка с открытками. Она брала конверты и открывала один за другим. Открытки не отличались разнообразием: сложенные в молитву руки, плакучие ивы, поникшие колоски, кресты, одинокие лодки на море, дороги, ведущие в никуда, и почти все это в черно-белом цвете. Трафаретом банальные слова: «Искренние соболезнования» или «Сочувствую».
Написанные от руки тексты можно было разделить на три группы. Кто-то ограничился короткими фразами или даже просто подписью. Другие списали откуда-то цитаты, добавив к ним пару строк от себя. И лишь несколько человек нашли чудесные слова, чтобы хоть как-то утешить ее. Йоханна понимала, что все хотели одного – поддержать ее, но легче ей не стало.
В большинство открыток были вложены деньги. Чаще всего купюры в двадцать евро, а порой и в пятьдесят, и лишь несколько человек вложили по десятке. Йоханну это искренне удивило, она на такое не рассчитывала. Ей даже было в некотором роде неприятно видеть эти купюры, но и возвращать их было бы неловко. В одной из открыток она прочла: «На оформление могилы». Ах вот на что… Но она собиралась положить простую гранитную плиту без изысков. Пришла мысль, что деньги можно потратить на благотворительность. Передать в Greenpeace, или Unicef, или Amnesty International… да куда угодно.
Вдруг ей показалось важным отметить, кто сколько денег положил. Она достала блокнот и ручку, составила список. Погрызла кончик ручки и сделала пометки, кто ограничился дежурными соболезнованиями, а кто написал искренние слова поддержки и утешения. Удивительно, но столь общительная тетушка Тильда оказалась в группе скупых на слова – в ее открытке было лишь «Т. Бергер» и больше ничего. Йоханна даже не сразу поняла, кто это, и, только посмотрев обратный адрес на конверте, сообразила, что это она.
Остался последний конверт, определенно больше и толще остальных. Ее сердце сразу застучало сильнее, когда она поняла, от кого это. Инес Фальк. Та самая Инес, с которой она еще до свадьбы так хорошо дружила! Они знали друг о друге все до мелочей: каждое желание, каждую мечту и каждую бредовую идею.
Телефонный звонок выдернул ее из собственных мыслей. Йоханна вздрогнула, но так и не сдвинулась с места. Она ни с кем не хотела разговаривать. Ее самообладания хватило на церемонию похорон, и даже не пришлось принимать успокоительное, прописанное врачом, но сейчас она сдулась.
Включился автоответчик. Йоханна решила прослушать сообщение. Если бы это была Аника, она бы, конечно, сразу ответила. Но голос в трубке мажорно пропел о каком-то выигрыше. Чертовы мошенники!
Взгляд вернулся к конверту – она все еще держала его в руках. Было похоже на книгу. Милая Инес! Наверняка каким-то невероятным образом узнала о смерти Рене и решила порадовать старую подругу. Какой-нибудь запутанный роман? Или увлекательный триллер, который так цепляет, что забываешь обо всем вокруг. Или пособие по «проработке» горя. Или про внимательность. Или сборник религиозных цитат. Хотя нет, на Инес это не похоже. Во всяком случае, на ту Инес, которую она знала.
Они с Инес были похожи по характеру и отношению к жизни. Но когда это было… Йоханна и сама изменилась. От молодой, окруженной поклонниками девушки, какой она была, уже мало что осталось. Не было ни стройной фигуры, ни длинной косы, ни амбициозных целей, ни романтических мечтаний… Время не только залечивает раны, но и стремительно уносит человека от, казалось бы, непоколебимого оптимизма молодости.
Йоханна еще помнила, с каким радостным нетерпением смотрела в будущее. Она была честолюбивой студенткой и не сомневалась в том, что стоит на пороге успешной карьеры. Она стремилась стать счастливой, и ничто не должно было помешать ей воплотить свои мечты.
Что бы подумала Инес, если бы увидела, в кого она превратилась? Кучка жалости. Женщина, закопавшая свою жизнь в песок… Для такой психологическое пособие подошло бы больше, чем увлекательный роман.
Что же это? Йоханна вскрыла конверт. Там была не книга, а чистая тетрадь в клеточку. Надо же, именно в клеточку, как ей всегда и нравилось. Неужели Инес даже это помнит?
В тетрадь была вложена открытка. Но не черно-белая траурная, а с яркими подсолнухами.
Дорогая Йо!
Жалко, что я не написала тебе раньше. Не надо было ждать «повода», а уж тем более такого грустного.
Дорогая Йо, обнимаю тебя! Очень крепко! Я знаю, ты терпеть не можешь объятий, особенно от чужих людей, но мы все же не совсем (еще) чужие друг другу…
Даже если и прошло столько времени с тех пор, как мы последний раз виделись, ты все равно остаешься очень близким мне человеком.
Но сегодня я хочу написать не о своих чувствах, а о твоих. Я искренне желаю тебе, чтобы однажды ты снова почувствовала радость и счастье, даже если сначала придется пройти через печальную тьму.
Ты же знаешь, что все переживания должны излиться от сердца на бумагу, чтобы потом из этого родилось что-то новое и прекрасное.
Ты все еще ведешь дневник, правда?
А если вдруг нет, то эта тетрадь именно то, что тебе нужно, чтобы начать сначала.
Твоя Инес
Рядом было написано другим угловатым почерком: Том.
Йоханна вздохнула. До сих пор она не задумывалась о том, как сильно ей не хватает лучшей подруги. Или, точнее сказать, как сильно она соскучилась по Инес. По их взаимопониманию, безграничному доверию и бесконечному единению – пауза в пару десятков лет не может все это разрушить.
С другой стороны, Инес ведь не знает, какая Йоханна сейчас. Об этом отчасти говорит ее подарок. А может, она права? Неужели стоит снова завести дневник?
