Городские заметки - Сергей Михайлович Иванов [II]
— Есть один. По этапу пришел. Правда у него статус купленный. Что бы народ не смущал, мы его в карцере держим. Вон там, — я едва успевал за взмахами его руки вертеть головой по сторонам.
— И как сидельцы к нему относятся?
— Кто как. По разному. Кому то без разницы, кто-то шапку ломит при встрече: "Здравствуй, батя". А бате 25 лет. Вот и сидит в карцере, что бы по отрядам порожняки не гоняли.
Шли дальше.
— А еще у нас Дудаевские полевые командиры сидят. Со сроками по двадцать пять лет.
— И как они? — не отставал я с вопросами.
— Держатся особняком. С опущенным забралом. Ни во что не вмешиваются. С такими сроками — главное выжить. А что бы дожить до конца срока — живи тихо. Ты никуда не лезешь — тебя не трогают. А быстрые и резкие сгорают лет за пять. — Речь провожатого была щедро пересыпана местными фразеологизмами, большей частью за забором не используемыми. Во всяком случае, среди моего окружения. В целом, словесные конструкции оперативного состава УФСИН, как выяснилось чуть позже, отличались от понятийного аппарата наших оперов, не в меньшей мере насыщенного ненормативной лексикой, примерно так же как литературный язык отличается от местечкового диалекта. Понять еще что то можно, но разговаривать проблематично. В общем, они общались между собой и со своими подопечными на «фене». Не исключая единственную оперативницу в их коллективе. «Специфика производства» — понял я.
В коридоре управления (того что внутри зоны) нам показали дежурную часть. Помещение, в котором в окружении мониторов за пультом сидел человек в робе с красной повязкой СДП.
— Это из осужденных, актив. Служба дисциплины и порядка. — пояснил провожатый. — на внутренних вышках тоже они стоят, СДП. Без оружия, конечно.
«Ишь ты» — подивился я — «надо же».
— И как к ним другие относятся? — вслух спросил я.
— Да как… это те, кто сотрудничает с администрацией. У них свои резоны. Условно-досрочное и прочее.. — на немыслимой «фене» произнес собеседник, — а вот для "вора", если такую повязку надеть — лютый зашквар. Иногда практикуем. В воспитательных целях.
Когда мы поднимались на второй этаж, дверь на лестничную площадку открылась и на лестницу высыпало несколько осужденных.
— Серега!!! Здорово!! — на меня смотрел Эдик, когда-то учившийся со мной в школе.
— Здорово! Пожал я ему руку и от неожиданности спросил:
— А что ты тут делаешь? — я его не видел без малого лет двадцать.
— Да вот… — тоже растерялся он.
— Эй, давай быстрее, — раздалось снизу и он поспешил к своим.
Светлый и чистый коридор этажа скрашивали картины местных художников, комнатные растения и две пальмы в кадушках. Под одной из них на стуле сидел осужденный и вязал носок. Клубок пряжи, спицы и всё такое.
— Это, Машка, петушара, — буднично пояснил наш гид, — а вот и мой кабинет. Прошу!
По статусу наш провожатый был замом начальника колонии. И кабинет был под стать хозяину. Большой, с полками — стеллажами, уставленными сувенирами местного производства. С непременными нардами и прочими атрибутами. Потом пили чай, принесенный на подносе молчаливым человеком в робе, с красной повязкой СДП на рукаве.
А по пути назад, в машине, сквозь дрему я вспоминал Эдика. С которым, давным-давно, мы наперебой пытались понравиться одной и той же девушке. И мне не повезло. Странная штука жизнь..
Испанский для начинающих
«Испанский язык — один из красивейших языков мира. Это язык путешественников, романтиков и поэтов…». Красочная реклама курса испанского языка ласкала взор образом черноокой испанки отплясывающей в длинном, волочащимся по асфальту, платье. Платье было ярко красное. В руках у испанки — раскрытый белый веер. Черные, как смоль, волосы были заколоты большой белой розой с зелеными листьями. Красиво. В левом нижнем углу сайта — матадор в кружевном черно-желтом костюме. Матадор был снят примерно в таком ракурсе, в каком его, очевидно, должен видеть бык. Рога быка торчали в самом низу коллажа. Сам бык не поместился. В верхнем левом углу коллажа расположилась фотка широченной лестницы, ведущей к какому-то дворцу с пальмами. В целом сайт создавал позитивный, романтический настрой.
«Запишусь!» решил я. Зарегистрировался на сайте и пошел по ссылкам.
Первое, с чем я столкнулся — цена за курс. Она была негуманной и местами неприподъемной. Может быть, для знаменитых путешественников, осилить такую сумму — раз плюнуть, но я заскучал. «Ладно, обойдусь без языка романтиков и поэтов», — решил я и выключил ноутбук. Вечером зазвонил телефон. Незнакомый номер. «Не буду отвечать, наверняка «сотрудники банка»». Телефон звонил еще два вечера. На четвертый я сдался и ответил.
— Вас беспокоит представитель курсов, вы подали заявку на обучение — зазвучал в трубке мягкий женский голос.
— Не, я передумал.
— Вас, вероятно, отпугнула цена за обучение. Но мы готовы вам предложить оплату помесячно, а не сразу за весь период. Хотите, я ознакомлю Вас с информацией по нашим пакетам обучения?
— Давайте.
Мягкий голос с оттенком усталости перечислял условия, бонусы и возможности. В конце неожиданно предложил:
— Мы можем прислать Вам ознакомительный урок. Вы изучите и если понравится, в течении месяца, оплатите первый урок. Всего будет 16–20 уроков. Если вы учите язык с ноля, то Вам подойдет пакет «Испанский для начинающих». Согласны?
Я подумал и согласился. В течении часа я получил на электронку PDF файлы с текстами и изображениями. Прилагались и аудио файлы.
Через пару недель самостоятельного изучения я продвинулся в знании языка до уровня понимания фраз «Карлос посещает музей» и «Она работает в банке». Про «Buenos dias» я слышал где-то раньше.
На улице на глаза мне попалась вывеска магазина «Книги».
«Зайду!» — решил я. Маленький магазинчик сверху донизу был забит книгами. У прилавка стояла женщина. Рядом, из дверей подсобки выглядывала собака неопределенной породы в жилетке. Еще одна женщина разговаривала в другом углу с покупательницей.
— У Вас есть обучающие пособия по испанскому языку? — ни на что не надеясь, спросил я.
— За вами на полке. — вопреки ожиданиям, не стала
