Sillage - Андрей Сергеевич Прокопьев
— Не будите… Тише… — прошептал доктор, схватив Анну за локоть. — Он не переживет этого!
— Но как не сказать… — недоуменно возразила девушка. — Папа хоть и болен, но при памяти и вряд ли завтра же забудет маму.
— Доктор прав, милая, — мягко отозвался Филипп из другого конца гостиной. — Отцу нужен покой, уход и теплый чай. Траур по маме усугубит и без того шаткое положение.
— Но как же? — Голос девушки задрожал, слезы непроизвольно потекли по щекам. — Он… он… не простит нам этого… он должен проститься…
Брат тут же перебил ее: — Ты хочешь сэкономить и провести двойные похороны?
Анна замолчала, с укором глядя на Филиппа. Сказать было нечего.
— Доктор, я безмерно благодарен вам, что оповестили нас в первую очередь. Мы с сестрой безмерно ценим тот вклад, что вы дали нашей семье! — полушепотом произнес старший сын. Девушка отвернулась и вышла из комнаты, не в силах больше сдерживать слезы.
— Как вы понимаете, отец больше не сможет находиться здесь в одиночестве, поэтому я принял решение, что лучше за ним будут присматривать профессионалы.
Доктор едва только хотел возразить и выразить желание и дальше продолжать ухаживать за мистером Бэннингтоном, но промолчал, когда Филипп вручил ему пухлый конверт.
— Огромное спасибо от всей нашей семьи! — сказал он и чуть приобнял оцепеневшего мужчину. — Мы все у вас в долгу!
4
"Письмо!" — крикнул мужчина. Глэр лениво оставил поздний завтрак и подошел к открытому ноутбуку. Майкл сидел на его месте и проверял входящую почту. Он давно стал не только адвокатом Гадо и его семьи, но и близким другом и несостоявшимся крестным отцом… Невысокий, с лысой головой, худой, но с небольшим животом и ясными серыми глазами, скрывающимися за линзами очков, Майкл Ротенберг большую часть жизни посвятил себя адвокатскому делу. Брался практически за любые дела, лишь бы занимать время, которое, как полагалось, должно было оставаться для личной жизни. Он явно полагал, что не желает стать тем, кому придется делить совместно нажитое, то есть своим собственным клиентом.
— Грегори прислал ответ от студии. Контракт разорван не будет… пока… — осторожно сказал Майкл. — Съемки твоего последнего фильма состоятся, но инвесторы значительно урезали бюджет. — вынес вердикт мужчина. — Я всеми правдами отстоял тебя.
— На какой бюджет? — как бы безучастно поинтересовался Гадо.
— Они заблокировали финансирование. Покрытие съемок будет исходить из сборов… — прищурился тот, ожидая гневной реакции, которая не заставила себя ждать.
— Это разве смешно? То есть я даже не знаю примерную сумму, на которую могу рассчитывать? — возмущение Гадо стало перерастать в крик.
— Студия не заинтересована продолжать работу из-за скандала…
— Какого скандала? С этими лесбиянками??? — перебил он.
— Люди устали от притеснения. Они устали от условных рамок. Устали казаться теми, кем не являются. В этом проблема недовольства твоим фильмом, — сдержанно, но строго попытался разъяснить Майкл, — а каждое негативное высказывание в социальных сетях ведет к снижению рейтинга или вовсе отмене, чего продюсеры боятся больше всего. Никто не хочет вкладывать бюджет, чтобы в итоге слить его.
— Это из-за лесбиянок… — недовольно усмехнулся Гадо.
— Это не из-за лесбиянок!!! — повысил голос адвокат. — А из-за того, что ты снял гетеросексуальную девушку в роли гомосексуальной, хотя мог взять на роль представительницу меньшинств.
— Я… я… я что, должен знать, кто из них с кем трахается, прежде чем утверждать на роль? — возмутился мистер Глэр. — Если я буду задавать эти вопросы на кастинге, меня отправят туда же, куда и Харви!!! А ты меня будешь вытаскивать!
— Не надо задавать вопросов! — утвердил он. — Прошло то время, когда это было закрытой темой, уж тем более для характерной роли!
— Лучше бы они и дальше прятались!
— Так или иначе, ты на волоске, и отныне, если не хочешь вылететь из обоймы под самый занавес, должен играть по новым правилам. Жизнь изменилась, и больше невозможно этого не замечать.
Мистер Глэр вышел из кухни и присел в мягкое кресло в гостиной. Прикрыв лицо руками, стал судорожно размышлять. В голове закрутились мысли о подборе бюджетных актеров, резерве архивных кадров, персонала, который может с легкостью заменить сам. «Значит, они хотят достоверности…»
5
Во время того, как Глэр принимался за работу, становился злым и раздражительным, задумчивым и молчаливым, почти не спал и пил много кофе, отчего мучался изжогой и еще больше злился.
Еще едва наступил рассвет, когда на дубовом столе стояли две пустые чашки кофе, сложенные в неопрятную стопку, лежали вчерашние журналы. Мистер Глэр всю ночь просидел за столом, подробно прописывая действующих лиц на утверждение кастинг-директора. Обычно Майкл сложно просыпался по утрам и тем более не мог заставить себя посещать Гадо даже для важной работы, но сегодня именно он принес свежую прессу. Адвокат, являясь практически членом семьи, беспрепятственно проходил в квартиру, имея собственный комплект ключей.
— Ты это видел??? — неожиданно вскрикнул Майкл. От неожиданности Гадо едва подпрыгнул на месте. — Все заголовки пестрят, город кипит, люди болтают и судачат! — взволнованным голосом произнес мужчина. Режиссер оторвал глаза от монитора и взглянул на друга. Зная о его способностях к преувеличению и излишней впечатлительности, он не сразу реагировал на будоражащие новости. Но в этот раз Майкл не приврал. Бросив несколько журналов на стол так, чтобы тот сразу увидел обложки. Несколько одинаковых фотографий женщины и знаменитого актера, крупные яркие буквы в половину страницы. Гадо не сразу обратил внимания на написанное, вяло взглянув на прессу и переведя взгляд на гостя. Ему не хотелось вникать в очередной голливудский скандал, поддерживать данную тему тем более, но Ротенберг не собирался сдаваться.
— Ты прочитай! Почитай! — уже нетерпеливо проговорил Майкл. Чтобы удовлетворить желание друга, режиссер снова опустил глаза на журнал, несколько секунд вглядывался в буквы и буквально через мгновение понял причину возбужденности друга. «Трагедия на съемках! Актер застрелил женщину-оператора из бутафорского ружья». Гадо оторвался от журнала и ошарашенным взглядом посмотрел на друга.
— Да-да… — кивнул тот.
Глэр открыл нужную страницу журнала и начал быстро читать.
«Инцидент произошел на съемках фильма «Коррозия». Актер и продюсер фильма Ллойд Доусон готовился к сцене перестрелки. Подбирая удачный кадр, режиссер Элай Фокс и оператор Хэлен Андерсон давали актеру команды для подбора лучшего кадра. По наставлению Хэлен, Ллойд направил оружие на камеру, и после команды «Камера! Мотор» раздался выстрел. Реквизитное оружие оказалось заряжено не холостыми патронами, а боевыми! Пуля разбила камеру и пробила голову Хэлен. Лишь спустя 45 минут
