Пловцы - Джулия Оцука
Первые несколько мгновений возвращения на сушу всегда самые трудные. Слишком яркое солнце, бьющее сквозь рваный полог деревьев. Невыносимо голубое небо. Мужчины в темных костюмах с озабоченными лицами, торопливо садящиеся в свои машины и выходящие из них. Худые, измученные матери. Рычащие и дерганые маленькие белые собачки на длинных поводках-рулетках. Фредди, нет! Сирены. Отбойные молотки. Неестественно зеленые газоны. Мы делаем глубокий вдох, бесцеремонно закидываем влажное полотенце через плечо, ставим одну тяжелую ногу за другой и шагаем – мокроволосые, на подгибающихся коленях, с глубокими отметинами от очков вокруг глаз – из пункта А в пункт Б. Я вернулся! И хотя мы с большой неохотой возвращаемся в нашу жизнь на земле, мы воспринимаем это довольно спокойно, потому что здесь, в земном царстве, мы всего лишь случайные гости.
Поздно вечером, засыпая, мы начинаем мысленно перебирать свои движения. Локти могли бы быть выше, ноги прямее (Толчок от бедра, а не от колена!), плечи более расслаблены. Мы представляем, как отталкиваемся от бортика вытянутыми носками ног и полностью распрямляем тело, а затем поворачиваемся чуть на бок для совершения гребка. Представьте, что вы тянетесь за банкой. Наши туловища обтекаемы. Наши лодыжки расслаблены. Настрой – бодрый, но спокойный. Это просто вода. Мы тренируем дыхание, набирая полную грудь воздуха через нос и рот, затем сжимаем губы и медленно выдыхаем. Мы натягиваем одеяло на голову и тихо шепчем в подушку: Голова и позвоночник – одна линия, голова и позвоночник – одна линия. Не-охотно, но добросовестно мы просматриваем свои прошлые ошибки. Я годами задерживала дыхание. Когда наши партнеры – у тех из нас, у кого они есть, – сонно поворачиваются к нам и спрашивают, что у нас на уме, мы отвечаем: «Ничего», или «Я завтра выношу мусор?», или «Как ты думаешь, почему на самом деле вымерли динозавры?». Но мы никогда не говорим: «Бассейн». Потому что бассейн – наш и только наш. Это моя личная тайная Вальхалла.
Когда мы слишком много времени проводим наверху, мы становимся не-обычно грубыми с коллегами, забываем о намеченных планах, хамим официантам – даже несмотря на то, что один из нас – седьмая дорожка, маленькие черные плавки и огромные, похожие на ласты, ноги – сам официант; мы перестаем радовать наших друзей. Не сейчас. Мы изо всех сил стараемся не поддаваться желанию спуститься вниз – Это пройдет, говорим мы сами себе, – но чувствуем, как нарастает паника оттого, что жизнь как будто проходит мимо. Я туда и обратно, и все наладится. И когда становится совсем невыносимо, мы вежливо извиняемся и прекращаем делать то, что делали в тот момент – обсуждали книгу месяца в книжном клубе, праздновали чей-то день рождения в офисе, выясняли отношения, бесцельно бродили по освещенным лампами дневного света проходам местного супермаркета, пытаясь вспомнить, что именно мы собирались купить (зефир? печенье?) – и идем плавать. Потому что нет места на земле, где бы нам хотелось бы быть больше, чем в бассейне: его широкие дорожки, четко пронумерованные от одного до восьми, его глубокие, хорошо продуманные водостоки, его веселые желтые буйки, расположенные через приятно предсказуемые интервалы, его отдельные, но одинаковые входы для женщин и мужчин, теплый рассеянный свет его встроенных верхних светильников – все это дарит нам ощущение комфорта и порядка, которые отсутствуют в нашей наземной жизни.
Чувство воды – ничто на суше с ним не сравнится. Прохладная прозрачная жидкость обтекает каждый сантиметр кожи. Временное избавление от гравитации. Чудо плавучести, когда вы беспрепятственно скользите по блестящей голубой поверхности бассейна. Как будто летишь. Чистое наслаждение движением. Исчезновение всех желаний. Я свободен. Вы внезапно парите в воздухе. Дрейф. Экстаз. Эйфория. Восторженное и трансовое состоянии блаженства. И если вы плывете уже достаточно долго, то начинаете забывать, где кончается ваше собственное тело и начинается вода, и между вами и миром больше нет границ. Это нирвана.
Некоторые каждый день проплывают сто бассейнов, другие – шестьдесят восемь (одна миля) или сто два (полторы мили); другие плавают ровно сорок пять минут (Эдуардо, шестая дорожка), или пока не уйдут плохие мысли (сестра Кэтрин, вторая дорожка). Один из нас не доверяет собственным подсчетам и каждый раз проплывает лишнюю дорожку или две, «просто на всякий случай». Один из нас всегда сбивается со счета после пяти. Один из нас (профессор Вэн Вэй Ли, автор книги «Упокоение начал») предпочитает проплывать ровно восемьдесят девять. Одна из нас клянется, что достигает блаженства в тот момент, когда заходит на пятьдесят третий круг. «Это случается всякий раз». У каждого из нас свои ритуалы. Один из нас, прежде чем прыгнуть в бассейн, должен кинуть взгляд на красную стрелку на ламинированном плакате «Не оставляйте вещи без присмотра» на лестничной клетке. Один из нас должен сделать три глотка из ржавого фонтана, прежде чем прыгнуть в бассейн, несмотря на – или, как утверждают некоторые, вопреки («Я люблю рисковать!») боязни свинца в трубах. Одна из нас отказывается плавать по своей обычной дорожке (седьмой), если ее бывший муж плавает по восьмой. Один из нас – «новый» муж, с которым они состоят в браке пять с половиной лет – последние пять с половиной лет спокойно плавает по шестой дорожке («Я знаю свое место»), не обращая внимания ни на что. «Сами разберутся». Среди нас есть непреклонные сторонники растяжки до плавания и сторонники, такие же непреклонные, растяжки после плавания. На четвертой дорожке есть пловец, который не может выйти из бассейна, пока дважды не коснется своей шапочки и не сосчитает до пяти. «Я не знаю почему». А есть Элис, которая не утруждается подсчетами и просто плавает, пока не закончит.
Если у вас есть претензии – кто-то разговаривает слишком громко, часы остановились, кто-то плывет медленно по быстрой дорожке, кто-то плывет быстро по медленной дорожке, ваше любимое полотенце с «Монополией» исчезло из раздевалки,
