Долг благоверному князю Андрею Боголюбскому - Людмила Лысова
Мысли крутились, буравили невозможностью ответов, а Таисия до ряби в глазах вглядывалась в глубину злополучной ниши, и чудилось, что вот-вот мелькнёт на дне отсеченная рука князя.
Перебирая в памяти рассказ монахини о том, какие дивные храмы строил Великий князь во славу Богородицы, Таисия, выйдя из монастыря, направилась в сторону реки с удивительным названием Нерль к лебединому храму Покрова. И как же чудно было задумано: идёшь по тропе через зелёный луг, а тебя провожают синие купола храма во имя Боголюбской Богоматери, и только-только начнут они исчезать, появляется впереди белоснежный купол храма Покрова, словно вспыхивает вдали стройная свечечка. И тянется к этой свечечке людская ниточка в обе стороны.
Сколько любви вложили в храм те, кто его задумывал, те, кто его строил. Сколько любви приносят те, кто приходят к нему. Эта любовь разлита по всему холму, на котором стоит храм. Эта любовь как дыхание самого храма растворяется в благословенной тишине.
Таисия молча вошла внутрь. Конечно, надо купить тот образ Богородицы с византийского списка, что привёз с собой из Вышгорода Великий князь. И как решительно отказался он от киевского престола, задумав создать Владимиро-Суздальское-Ростовское княжество, лишь бы прекратить киевские смуты.
Икона привлекала изысканностью письма и нежностью облика Богоматери. С каким усердием молился ей князь и как много любви вложил в её прославление.
Покупая свечи, Таисия спросила, к какой иконе их поставить. Свечница внимательно посмотрела на неё и тихо спросила, как давно Таисия хотела попасть в этот храм. «Всю жизнь», — вдруг вылетело у неё. Свечница взяла её за руку и подвела к иконе: «Эта чудотворная икона — главное сокровище храма. Ты можешь помолиться ей и попросить о чём-то очень нужном».
«Матерь Божья, прости меня, я не молилась тебе прежде и не знаю, о чём тебя просить. Пусть всё будет хорошо у моих родных и близких людей. Но нет, пожалуй, я знаю, чего я хочу: защити нас от раздора и сохрани жизни тех, кто препятствует ему»
Возвращалась Таисия в умиротворённом состоянии. Не хотелось ничем случайным нарушить его. Отстранённо глядя в окно поезда, она боялась вступать в ненужные дорожные разговоры. Так и доехала до дома в благостном молчании.
Утром разбудил настойчивый звонок. Звонила приятельница, явно взволнованная.
— Ты можешь мне помочь?
— Да, конечно. А в чём дело?
— Понимаешь, Виктора выписали из госпиталя, и он возвращается туда, к своим ребятам. Поезд уходит вечером, а я хочу собрать и для ребят ещё тоже что-то из домашней еды.
— Хорошо. Я напеку пирожков и привезу на вокзал. Может быть, ещё что-нибудь успею сделать. Да не волнуйся, соберём ребятам гостинцы.
Подруга обожала своего племянника, он рано остался без матери, и она старалась опекать его даже тогда, когда тот уже командовал ротой. А тем более сейчас… Эх и тревожное время, похожее на то лихое, что и Великий князь тогда пережил. Нечаянная мысль пронзила Таисию, она постояла-постояла и тихо подошла к неразвернутому свёртку на столе, развернула его, ещё раз пристально оглядела, погладила, снова завернула и положила в сумку с приготовленной снедью. Пусть едет туда в сторону Вышгорода.
