Метрологический прогноз на завтра: точнее, чем сегодня - Александр Юрьевич Шимолин
— Это на фондовой бирже, что ли? — уточнила Лена. — У меня муж подрабатывает трейдингом, говорит, что всё бы отдал за возможность увидеть будущее и вложиться в «Эппл» в нулевых.
— Ну, пусть будет так! — подхватил Василий. — Ещё криптовалюта и…
— Мы с ним вместе работаем, — перебила парня Надя. — К месту не привязаны, работать можно откуда угодно, поэтому много путешествуем. Вот сейчас в Питер вернулись, когда Лена начала одноклассников искать.
— Прикольно, — протянула Лена.
— Не настолько, как кажется, — встряла Камилла.
И в этот момент Алексей понял, что Ками ревнует не Васю. Она ревнует Надю к Васе, который занял её место в сердце подруги! Господи, как же интересно! А ещё идти не хотел.
— А ты, Лёха?
Ну вот, пришёл и его черёд рассказывать. Алексей чувствовал, как намокли ладони и заколотилось сердце, словно он на экзамене.
— Я научный сотрудник в институте метрологии. Учусь в аспирантуре там же.
— О! — Паша оживился, — у меня как раз по твоей теме вопрос есть. Вот объясни. Почему, имея такие компьютеры и сотни станций по всей стране, метрологи никак не могут дождь предсказать? Вот сегодня, ну обещали же — ясно!
И снова эта старая тема, над которой Алексей с коллегами смеялись не один раз. Даже выработались шаблонные ответы на подобные вопросы. Он заулыбался и проговорил:
— Честно? Понятия не имею! Чем они, эти метеорологи, занимаются? А у нас суперкомпьютеры только у некоторых эталонов стоят.
Алексей дал время присутствующим осмыслить услышанное, затем продолжил:
— Я метролог, я занимаюсь обеспечением единства измерений. Метрология — это вообще наука об измерениях, об их точности. Измерения — они же повсюду! Вот Паша посмотрел на термометр за окном, надел лёгкую куртку. А тут оказалось, что термометр врёт, Паша замёрз. Или Паша едет на индивидуальную тренировку, а часы убежали. Паша опоздал, потерял клиента. Или взвесился на весах в зале, и решил, что пора на диету. Две недели страдает на куриной грудке с чаем, а оказалось, что весы неправильно на заводе калиброваны. И примеров таких масса!
— Ну, Лёха, что бы Паша без тебя делал? — посмеялась Лена. — А вообще, она не везде нужна. Метрология ваша.
Алексей почувствовал вызов:
— Назови хотя бы одну область, где измерения не нужны, — навалился он на стол и улыбнулся в предвкушении.
— Ну, не знаю. Кулинария.
— Температура печки, масса ингредиентов, объём воды, время выпекания, — легко парировал учёный.
— Медицина?
— Состав крови, гемоглобин, пульс, даже энцефалограмма и количество бактерий в ЖКТ, артериальное давление…
— Ага, — снова засмеялся Паша, — давление в одной руке «сто двадцать на восемьдесят», а в другой — «сто восемьдесят на двадцать»!
— А, ещё гормоны, например, — подала голос Ирина, игнорируя шутку молодого человека.
— И количество пальцев! — продолжал смеяться инструктор по фитнесу, радуясь в этот раз положительной реакции друзей.
— А литература? — не унималась Лена.
— Здесь сложнее, но всё равно есть место измерениям. Размеры шрифтов, число символов на страницу, толщина и плотность листа. Число строк в сонете, помните, считали с Анастасией Эдуардовной?
— Ой, сонеты не напоминай, — отрезала Ирина, затем сама же продолжила:
Пишу сонет, что нам сказали
До окончания урока сдать,
А я хочу к Вам на свиданье
О своих чувствах рассказать!
Снова все дружно посмеялись, вспоминая и Анастасию Эдуардовну, от которой всегда пахло пирожками, и то, какие чудеса стихотворчества выдавали в восьмом классе на уроках литературы.
— И что, ты всем этим занимаешься? — Лена выглядела поражённой.
— Нет, моя область — это химия, — успокоил её Алексей. — Мы в лаборатории стандартные образцы делаем.
— С химией тоже не всё так просто, — подала голос Камилла. — Сами учёные её не понимают на уровне квантов и потому объяснить не могут. Посмотри на таблицу Менделеева, она вся разноцветная и в дырах.
— Это сейчас даже немного обидно было, — возмутился Алексей, наблюдая, с каким удовольствием за беседой наблюдает Вася. Спутник Нади как будто хочет вмешаться, но всеми силами сдерживается. Видать, тоже химию неплохо понимает. — А периодический закон Менделеева — это одно из главных открытий в химии. Таблица его наглядно демонстрирует. И совсем не зря ей памятник построили на стене рядом с нашим институтом. Всё там хорошо заполнено. И просчитано и экспериментально подтверждено, кроме сверхтяжёлых элементов. Они в принципе жить долго не могут, потому что достигают таких размеров, что сильному ядерному взаимодействию начинает не хватать состояния энергии для удержания нуклидов внешней сферы ядра атома.
За столом стало тихо. Очевидно, мало кто понял тираду молодого учёного, не смотря на попытки упрощения, и Алексей решил поскорее пояснить свою мысль:
— В качестве метафоры — ваши руки и стебли бамбука, — начал он импровизацию. — Ну, или черенки от грабель, чтобы понятнее было, или тонкие прутики. Вы видели когда-нибудь стебли бамбука?
— Мы видели, — вставила Надя.
— А я нет, — посмеялся Алексей, — но суть не в этом. Взять один стебель не проблема. Два тоже не проблема, рук же две, верно? Считайте, что это условные водород и гелий. Довольно просто взять по несколько стеблей в каждую руку, но уже сложнее, чем по одному. Это в нашей метафоре стабильные атомы от лития до фтора. Можно поднапрячься и ухватить большие пучки, привлекая предплечья, бока и подмышки. Это метафоричные элементы четвёртого и пятого периода, в которых нужно уже постараться взять так, чтобы копна не рассыпалась, то есть не произошёл случайный распад атома. Нуклидов, то есть протонов и нейтронов… наших прутиков, в общем, уже довольно много к этому моменту, их сильному ядерному взаимодействию не так просто сдерживать. Всё, больше вам руками самостоятельно не взять, нужна чужая помощь. Например, чтобы кто-нибудь помог выставить стебли ровненько, позволяя обнять целую охапку стеблей — шестой период вместе с лантаноидами. Нобелевские премии выдавали помощникам, которые в вашу охапку аккуратно засовывали ещё один стебель, потом ещё один, выискивая им такие положения, при которых они друг друга держат хоть какое-то время. И всё, в десятом ряду у вас руки уже не сцепляются друг с другом, а в одиннадцатом даже дышать нельзя, чтобы эти заросли в руках не разлетелись. Но эти парни в Дубне всё равно находят способы хотя бы одну тросточку куда-нибудь снизу вставить и сфоткать, пока этот хворост с грохотом разлетается и загаживает радиацией столы, стены, пол, многомиллиардное оборудование и так далее. Были бы руки длиннее, то, конечно, смогли бы и больше всунуть, ибо есть что и куда. Но вот такие
