Время перемен - Наталия Миронина
Лиля Мельникова – подруга героини – выросла в несколько иных условиях. Ее отец, Петр Вениаминович Мельников, был человеком занятым – руководство одним из московских строительных трестов было делом хлопотным, отнимало силы и время. Семья Мельниковых жила в центре Москвы, в прекрасном элитном доме. В те далекие застойные времена башни из светлого кирпича в историческом центре Москвы заселялись людьми номенклатурными, занимавшими большие посты. В подъезде дома Мельниковых проживали три министра, один военачальник и пара инструкторов ЦК партии. Все семьи сохраняли дружеские отношения «на расстоянии». Все были любезны, обменивались новостями, но в тесные отношения не вступали. Петр Вениаминович всегда наставлял жену:
– Можно случайно что-то сказать. Слово вылетит – не заметишь. А толковать его будут на разные лады.
Мельников не был трусливым. Не был он и очень осторожным, мог при случае начальству возразить, но соседские сплетни и пересуды были для него страшнее всего. Он помнил, как его отца в тридцатых посадили за обычный разговор о продуктах в магазинах. Удивительно, что карьере эта память не помешала, храбрости не убавила, но среди соседей прослыл человеком замкнутым, немногословным.
Мать Лили была библиотекарем по призванию. Муж обеспечивал семью, в доме был достаток и ездить каждый день на работу необходимости не было. Но Тамара Леонидовна, несмотря на уговоры мужа, упрямо ездила на другой конец Москвы в одну из крупнейших библиотек Москвы. Она была заведующей отделом художественной литературы. В коллективе говорили, что «ей делать нечего», «бесится с жиру» и «наряды показывает». Последнее было отчасти верным – мама Лили приходила всегда в модных костюмах и платьях. Югославские сумки, немецкие сапоги, финские пальто – она меняла к зависти дам-коллег. Зарплаты библиотекарей были маленькими, у спекулянтов они не могли покупать дефицитные вещи в те времена. И мужей, которые могли доставать талоны в «тайную» секцию ГУМа не было. Поэтому Тамара Леонидовна выглядела королевой среди скромных сотрудниц. Впрочем, все единогласно признавали, что специалист она хороший, работает добросовестно, не опаздывает и частенько задерживается, подменяя других коллег. Одним словом, работа у Тамары Леонидовны была интересной, «с перчиком».
Лиля, дочь Мельниковых, училась в известной московской школе. Одноклассники были примерно из таких же семей. Впрочем, школьная жизнь девочки не отличалась от большинства ее сверстников. Может, только музыку немного другую она могла слушать, да и джинсы для нее не были чем-то удивительным.
Воспитанием занималась мать, поэтому к пятнадцати годам Лиля была не только отличницей, но и умела готовить, шить, прилично играла на пианино и пела нежным голосом советские лирические песни. К десятому классу мать задумалась было о женихах, но дочь ее опередила.
Лиля ехала в автобусе к учительнице английского языка (английский входил в обязательный список навыков и знаний, которыми должна обладать девушка из интеллигентной семьи. К тому же Тамара Леонидовна хотела, чтобы дочь училась в инязе и работала в солидной внешнеторговой организации). Проезд тогда стоил пять копеек, но у Лили не оказалось денег. Вывернув все карманы, она, покрасневшая от стыда, уселась в конце автобуса, но водитель все увидел и громко потребовал оплатить проезд. Он говорил в микрофон, все оглядывались на Лилю, а Лиля что-то тихо бормотала себе под нос. Водитель с какой-то издевкой несколько раз повторил:
– Я ничего не слышу, что вы мне говорите. Оплачивайте проезд!
Лиля была готова тут же выйти из автобуса, но, во‐первых, она не знала не будет ли это бегством, а во‐вторых, промежуток между остановками был длинным.
Эта мука продолжалась бы бесконечно, если вдруг не встал высокий парень, который опустил в кассу пятачок, оторвал билет и отдал его Лиле. А вслух сказал:
– Перестань волноваться. Подумаешь, пятак.
Лиля, все еще пунцовая, сказала:
– Спасибо.
Водитель еще бросал гневные взоры в зеркало заднего обзора, их могли наблюдать пассажиры, ехавшие впереди, но Лилю это больше не трогало. Более того, ее внимание было поглощено молодым человеком, который пришел ей на помощь. Первым делом она пообещала этот самый «пятачок» вернуть.
– Вы не волнуйтесь, скажите, куда вам деньги привезти, – вежливо спросила Лиля.
– Да не надо никаких денег, – смутился парень.
– Как же, как же… – пробормотала Лиля.
– Так, не надо. Пять копеек – это всего лишь пять копеек. И моя стипендия не заметит нанесенного урона, – рассмеялся он.
– Как вас зовут? – спросила Лиля и покраснела до слез. Получалось, она сама знакомилась с парнем. Это в ее представлении было совершенно недопустимо. Одно дело в школе с мальчиками-одноклассниками быть на короткой ноге, а другое дело – взрослый парень, в автобусе…
– Стас, – ответил тот, – а тебя?
– Лилия. Но все зовут меня Лиля.
– Это хорошо, – кивнул Стас, – Лиля – это хорошо, а то Лилия – очень длинно.
– Да, я согласна с тобой. И мне имя мое нравится.
Они проехали еще пару остановок, и Лиля спохватилась:
– Я выхожу на следующей, у меня занятия здесь. Урок.
Стас кивнул:
– Мне еще пилить и пилить. У нас «лабы» в другом корпусе.
– «Лабы»? – удивилась Лиля.
– Лабораторные работы. Студенческий жаргон.
– Понятно. Пока. Спасибо еще раз. И я бы деньги отдала…
– Нет, не надо, – махнул рукой Стас и вдруг спросил: – А ты всегда этой дорогой ездишь на свой урок?
– Да, раз в неделю. Если ничего не меняется у педагога.
– Тогда через неделю в этом автобусе, договорились?
Мельникова покраснела. «Он что, шутит? Он же через полчаса забудет о том, что мы ехали вместе!» – подумала она, но вслух сказала:
– Попробуем! Может, и встретимся!
– Обязательно встретимся, – рассмеялся Стас, – если, конечно, ты лодырничать не будешь и урок свой не пропустишь.
– Не пропущу. – Лиля стала пунцовой.
В этот раз ее педагог по английскому языку Алла Иосифовна удивлялась рассеянности своей лучшей ученицы. В дверях, прощаясь, она ей сказала:
– Понимаю, третья четверть тяжелая, сложная. Сил мало, весна на носу, зима вымотала. Но ты все равно держи темп. Не расслабляйся. Потом легче будет.
– Хорошо, – быстро ответила Лиля и зачем-то соврала: – У меня третий день голова болит и контрольные сплошные.
– Понимаю, понимаю, – кивнула Алла Иосифовна.
К автобусной остановке Лиля бежала бегом – ей казалось, Стас должен поехать обратно, после своих лабораторных работ. Уже на остановке она вспомнила, что денег у нее нет. Покрутившись и пропустив автобус, она пошла пешком. Ей не хотелось, чтобы на нее опять накричали или, что еще хуже, высадил контролер.
Дома она была очень поздно – родители уже раза три позвонили Алле Иосифовне. Та
