Красные облака. Шапка, закинутая в небо - Эдишер Лаврентьевич Кипиани
Однажды Джаба шел с отцом из школы домой. Вдруг он спросил: «Папа, отчего ты не стал революционером?» Отец засмеялся и потом всю дорогу посмеивался про себя. Вечером, когда Джаба уже был в постели и родители думали, что он спит, отец шепнул маме: дескать, вот какой вопрос задал мне Джаба — и снова засмеялся. Джаба не мог понять: чему папа радуется? А теперь он знает: отец впервые почувствовал тогда, что ребенка воспитывает уже не только семья, что вопрос, заданный ему сыном, родился не в домашних стенах, а принесен из внешнего мира. К тому же был в этом вопросе оттенок укора — заданный девятилетним мальчиком, он показался, наверно, отцу полным особого значения.
Это было раньше, когда отец еще не ушел на войну, а история с обнаруженными в кармане рублевками случилась позднее, уже после его гибели. Одну из этих рублевок Джаба нашел недалеко от своего дома, около кузницы. Другая была получена им от матери и не истрачена. После уроков он играл в мяч со старшеклассниками, вернулся поздно и, пообедав, сразу сел за уроки. А потом лег спать и заснул как убитый…
— Откуда у тебя эти деньги, говори!
Джаба протер глаза, посмотрел на свои штаны, потом на бумажки… И сразу понял, почему так рассержена мама.
— Я нашел рубль… На улице, около кузницы.
— А другой?
— Другой ты сама мне дала… Я не истратил… Хотел книгу купить.
— Врешь! Врешь и не краснеешь! — Мать уперла руки в бока. — Ну что мне с тобой теперь делать? Придется позвать милицию, чтобы тебя увели. Будешь сидеть в тюрьме и есть сухой хлеб. Нашел! Этакий счастливчик! Почему я никогда ничего не нахожу?
Мать в тот раз не тронула Джабу — верно, жалко стало: лежит, бедняга, в постели и убежать не может, и спрятаться некуда. К тому же она, должно быть, почувствовала, что Джаба говорит правду Иначе почему бы она сказал ему напоследок:
— Даже если увидишь, золото валяется на земле, — не подбирай! Даже золото, слышишь!
Тот год, по-видимому, был годом находок для Джабы. Не прошло и трех дней, как по пути в школу, в одной из аллей сада Коммунаров, он заметил валявшуюся на земле красную тридцатирублевку. Он уже было нагнулся за нею, как вдруг явственно услышал слова матери: «Даже если золото найдешь, не подбирай!» Джаба метнулся прочь от скомканной красной бумажки, словно от спящей змеи. Какой-то бородач, оказавшийся рядом, проследил за взглядом Джабы, увидел деньги, быстро подхватил их, посмотрел на мальчика с бессмысленной улыбкой и пошел дальше ускоренным шагом.
Вечером, когда Джаба рассказал об этом матери, та только развела руками.
— Ну и врунишка у меня растет, нечего сказать! Как ты, только запоминаешь все свои выдумки! Небось сам уже пугаешься, где правда и где ложь.
— Но я в самом деле нашел, мама, почему ты не веришь? Вспомнил, как ты мне наказывала; даже если золото найдешь, не подбирай, и послушался, не подобрал. А потом прошел какой-то человек и подхватил бумажку.
— Вранье, выдумки. Ты просто хочешь, чтобы я пожалела — почему у меня не отсох язык, когда я это сказала! Ведь так? Для того все и придумал?!
— Да. Так, — внезапно обиделся Джаба. — Я все выдумал. Хотел, чтобы ты пожалела.
— Угадала, значит? Ты меня не обманешь!
— Да, угадала, — Джаба надулся.
— Вот какой! Нашел деньги — и не взял! Так я и поверила! Да и кто это разбрасывает по садам тридцатирублевки?
— Никто не разбрасывает. Я же сказал — я все выдумал. Чтобы ты пожалела.
— Небось, если б правду говорил, сразу матерью бы поклялся!
— Мамой клянусь, все правда, и ничего я не выдумал! — вскричал Джаба в отчаянии.
— Гм… В саду, говоришь? — на этот раз уже неуверенно переспросила Нино. — Валялась, и ты не взял, да?
— Ну да, сказал же я тебе — какой-то прохожий подобрал…
— Ладно, я не буду на тебя сердиться, давай сюда твою находку, — внезапно сказала мама и невольно взглянула на карман Джабы. — Если ты в самом деле нашел… Чего я на тебя накинулась — ведь не украл же! Не подбери ты — взял бы кто-нибудь другой. Покажи деньги, может, они рваные и их нигде не примут…
— Что показать, мама?.. Я же сказал, что вспомнил твои слова и…
— Я не буду сердиться, давай их… Если ты в самом деле нашел, я сердиться не стану. Как раз хватит нам завтра на обед.
Джабе вдруг стало так жалко мать, что он едва сдержал слезы.
— Мама…
Больше он ничего не смог выговорить, но мать поняла, что все сказанное им — чистая правда.
— Ах ты, дурачок! Вот уж в самом деле дурачок! Что ж ты, неслух, именно в этот раз меня послушался?
Из-за двери послышались мягкие шаги. Джаба поспешно спрятал сигарету в горсти, свесил руку с кровати и закрыл глаза. Мать вошла, поставила ведро с водой на пол. Джаба ждал: вот сейчас звякнет, упав, дужка ведра. Но мать, видимо, так осторожно поставила ведро, что дужка не упала. Джаба почувствовал: мать смотрит на него. «Верно, дым просачивается у меня между пальцев», — подумал он.
— Чаду-то, как от сырых дров… Проснулся, так вставай!
— Ох!.. — простонал Джаба.
— Будешь охать, когда выставят из редакции.
— Ох, ох, мама!.. — Джаба старался стонать как можно жалобней.
— Что, что с тобой? — Нино замерла на месте.
— Сердце… Сердце бьется…
— Боже мой!.. Что мне делать?.. — Нино ударила себя по щеке и бросилась к кровати.
Джаба уткнулся в подушки, задыхаясь от смеха. С минуту он не мог выговорить ни слова.
— Я же сказал только, что сердце бьется… Да что тут такого — я же не мертвец…
Он вдруг сбросил одеяло, вскочил, подхватил мать и закружился с нею по комнате.
— Тише, сумасшедший, стукнусь об потолок! Перестань, а то мне дурно, слышишь? Сейчас же выпусти меня!
— Не выпущу! Я должен тебе отплатить.
— За что отплатить, негодник?
Джаба перестал
