Голубое платье - Марина Сергеевна Айрапетова
Часы вслед за минутами отсчитывали свое время. Наступил последний день перед отъездом. На следующий день, рано утром самолет унесет голубое платьеце в маленьких букетиках в далекий Львов. Ленька решил во что бы то ни стало урвать свой глоточек счастья. Утром, пока мама еще не оправилась от первого пробуждения, Ленька начал поджидать появление Любаши. И дождался! Люба появилась в общей комнате уже умытая и одетая опять в то заветное платье с веселой и задорной улыбкой. И они оба, не сговариваясь, предложили сходить еще до завтрака за мороженым. Ленька чуть не подпрыгнул от радости. Уже через несколько минут они бодро шагали вместе по знакомой теперь и для Любаши тенистой улице. А потом назад, с наслаждением нализывая свое мороженое и рассуждая обо всем на свете. И Леньке было так легко и приятно шагать бок о бок с девушкой-девчонкой и чувствовать себя таким равным и взрослым! Он теперь совершенно спокойно смотрел ей прямо в ее бездонные глаза, прислушивался к ее неповторимым интонациям. А какое наслаждение испытывал он, когда ветер начинал рисовать по его лицу Любашиными волосами замысловатые линии.
Остаток дня прошел уже под предводительством Киры Яковлевны. Вечером за торжественный прощальный ужин уселись пораньше, на следующий день надо было очень рано вставать. В связи с этим обстоятельством даже Степан Матвеевич пришел раньше с работы. За ужином шла оживленная беседа, даже Ленька не выглядел отщепенцем. А самое главное было то, что он теперь легко и с удовольствием следил за мимикой и жестами Любаши. Любовь тоже была активна в беседах, но, как показалось Лене, была веселее и радостнее всех. Почему? Подумать об этом он оставил на потом, а пока наслаждался моментом.
Провожать ехал только Степан Матвеевич, он отвозил гостью на своей служебной машине, а потом должен был сразу ехать в министерство. Итак, ранний утренний ветерок унес голубое платье в мелких букетиках в другие края, в совсем другую жизнь, оставив только воспоминание и впечатление. А семейство осталось здесь, в Москве, и каждый член семьи испытывал разные, разумеется, чувства. Кира Яковлевна конечно устала, к концу срока она выдохлась, Степан Матвеевич практически ничего и не заметил, его плотный график совершенно не оставлял времени и места для впечатлений, но оба они были довольны своим «актом доброй воли», да и вежливая, вся в милых для Киры Яковлевны оборочках девочка им тоже очень понравилась. Хорошо одетые и благовоспитанные дети — это требование было одним из главных.
Вот только с Ленькой было все иначе. Он и страдал и летал от нахлынувших чувств. Он теперь уже совершенно не воспринимал себя домоседом Лёнечкой, он был Ленькой, ему скоро четырнадцать! И самое главное, он не боится этих девчонок, они очень даже ничего, есть о чем поговорить. Правда, в его воспоминаниях еще присутствовала грусть. Он боялся теперь потерять это тихое, маленькое и очень теплое чувство, название которому он не решался дать. И еще он не мог забыть болезненный укол там, где-то внутри за ребрами, когда при прощании увидел спокойные и опять радостные глаза девушки в том незабываемом теперь голубом платье в мелких букетиках. Да, он слышал за столом во время ужина, что она соскучилась по дому, родным и друзьям, и что с нетерпением ждет перемены в своей новой, университетской жизни. Но тогда Ленька решил, что говорит она это для его родителей только, чтобы показаться очень положительной. Но утром перед отъездом глаза Любаши уже были там, во Львове.
А потом пришел сентябрь. В школу уже шел не Лёнечка, заласканный мамой Кирой, шел туда резко возмужавший Ленька с приятной отметиной в душе…
С тех пор прошло, даже страшно подумать, сколько лет. Уже Лёнечкино и Лёнькино время прошло, его давно все в лучшем случае называли Леонидом и Лёней, а все внешнее окружение его величало Леонидом Степанычем. Очень много перемен произошло с тех пор в жизни Леонида Степаныча. У него была хорошая и любимая семья: жена, дочь и сын. Он так и не расстался с книгами, только это теперь было его главным делом. Он сам стал писателем, книги его хорошо читались, судя по откликам. Он учил этому мастерству своих студентов, они его любили за демократизм и широту взглядов. Кира Яковлевна и Степан Матвеевич давно уже покинули сей мир, оставив после себя несколько альбомов с фотографиями и отрывки воспоминаний на страницах книг своего Лёнечки. Сестра Наташа все время колесила по свету с «преуспевающим» мужем. А после некоторых событий, им удалось затеряться там, где- то в том мире. Кирина сестра тоже чуть позже умерла. С ее смертью и оборвалась связь с родней из Львова. У Любаши со временем остались совершенно смутные воспоминания о Лёньке. А вся связь с Москвой в их семье держалась на ее маме, сестре Киры Яковлевны. Сестры ушли из жизни, ушла и связь семей. А потом свалилась на их страну целая череда перемен и событий. Леонид и рад был бы восстановить хотябы редкую связь с семьей Любаши, но время неумолимо меняло жизнь. События, которые происходили повсеместно, резко и безжалостно меняли и кроили всякий раз заново уклад жизни и судьбы людей, иногда они людей объединяли, но чаще разобщали. Много было потерь и разочарований. Вот и теперь, последние события окончательно прервали всякую возможность восстановить связь. Семья Леонида и семья Любаши оказались с разных сторон пропасти. Пропасти, в которую сваливался мир, мирная жизнь людей. И Леонид только крепче зажимал в своей душе голубое платье в мелких букетиках. Это чувство, что зародилось тогда в его душе, было его главным приобретением. Только оно могло теперь помочь выжить тому, кто стоял у края пропасти.
05.07.23.
