Витенька - Василий Стеклов
— Вот эта хорошенькая… и вот эта тоже ничего. Уж так бы обе и взяла… Сколько они стоят- то?
Катя назвала цену.
— Ой, много-то как! — старушка вздохнула, — на две не хватит, — она еще повертела рубашки перед глазами. — Ну давай вот эту возьму.
Она отдала Кате выбранную рубашку. Та начала пробивать чек, а Варвара Федоровна полезла в сумку за кошельком. Расплатившись, она взяла упаковку с рубашкой, еще раз полюбовалась ей и аккуратно положила в сумку.
— Вот уж как Витенька приедет, так я и подарю. Прошлый раз не утерпела и послала подарки с сыном — шарф шерстяной и кружечку красивую фарфоровую, на базаре тут у вас привозили тогда. И ведь не знаю что ему еще купить. Леша говорит, что одежды покупать не надо, у Вити ее много, а что еще у нас в деревне купишь? Фрукты, ягоды, какие есть, каждый год отправляю и варенье, и так. А два года тому назад я ему послала икону Иверской Божией матери, купила ее в церкви Исидора Блаженного, когда ездила на богомолье в Ростов Великий. Хорошая иконка, говорят, чудотворная. Я бы ему пепельницу или вон мундштук купила, так ведь он не курил никогда. Вот такой он у меня! — с увлечением рассказывала Варвара Федоровна.
Продавщица Катя слушала Варвару Федоровну с вежливым, но не особым вниманием, как слушают то, что уже неоднократно слышали раньше. Она не перебивала оживившуюся старушку, только в конце заметила:
— Вроде как не первый год, баба Варя, вы приходите покупать подарки для внука, и вроде как ни разу он за это время не приехал? Всегда вы рассказываете, что не дождались и отправили подарок вместе с сыном.
Варвара Федоровна вздохнула:
— Что поделать, доченька, ведь учится он. В институте учится, на судью вроде или на аблаката, сложная учеба, Леша, сын, говорит — ни одной свободной минутки нет, — со смешанным чувством гордости и печали сказала Варвара Федоровна. Она вздохнула, но тут же опять оживилась. — Он ведь отличник всегда был, еще в школе учился на одни пятерки! Седьмой класс когда закончил, так ему грамоту дали за победу в соревнованиях по математике. Он привозил ее сюда, показывал мне, а я потом ходила соседям ее показать. В деревне ведь все его знают, он еще маленьким приезжал… — она хотела сказать еще что-то, но замолчала в волнении. Продавщица молчала тоже, что-то смотря на кассовом аппарате. Варвара Федоровна, вздохнула и оглядела торговый зал.
— Ну ладно, Катюша, спасибо. Пойду я уже.
— На здоровье, баба Варя! До свиданья. Заходите еще.
Спустившись на первый этаж магазина, Варвара Федоровна зашла в продуктовый отдел купить сахара, конфет, пошехонского сыра, бутылочку рябиновой настойки, черного хлеба и полбатона вареной колбасы. На весах она попросила продавщицу: «Ну-ка, дочка, отрежь кусочек колбаски от батона». Отрезанный кусочек она положила в карман куртки, остальные продукты сложила в сумку и пошла к выходу.
У остановки неподалеку бегала та же собака, она увидела Варвару Федоровну и опять подбежала к ней, просительно виляя хвостом и нюхая воздух. Старушка погладила ее и, достав из кармана кусок колбасы, протянула ей. Та мигом проглотила колбасу, облизав протягивавшую угощение ладонь, и начала еще сильнее вилять хвостом, пританцовывать передними лапами и обнадежено смотреть на старушку.
— Все, милая, больше ничего нет. Ну иди с Богом, гуляй, — и Варвара Федоровна пошла к остановке ждать автобус, тот должен был прийти через двадцать минут. Дойдя до остановки, она присела на деревянный чурбан, что лежал возле железной будки, лавочки в будке все были сломаны.
Глава 3
Вернувшись домой, Варвара Федоровна отнесла продукты на кухню, купленную рубашку положила на комод, потом посмотрела на часы и, взяв вязанье, села у окна со спицами. Она вязала свитер из овечьей шерсти, тоже в подарок внуку. Часа через два она утомилась, отнесла вязание в спальню и стала одеваться, намереваясь выйти на улицу прогуляться.
В этот момент к ее дому подъехала черная легковая машина, съехала с дороги и остановилась напротив сарая. Из нее вышел довольно крупный мужчина, лет пятидесяти, в черной кожаной куртке и темных просторных брюках, и уверенной походкой направился к калитке. Варвара Федоровна, только заметив машину из окна кухни, тут же поспешила навстречу. Гость уже подошел к крыльцу и осматривал привычным взглядом ступеньки, цветы в палисаднике, покосившийся забор, потемневшие наличники на окнах. Несколько нахмуренное лицо его, с седыми, аккуратно постриженными висками, было немного усталым, но умиротворенным и доброжелательным. Варвара Федоровна вышла на крыльцо и радостно устремилась к нему. Мужчина приветливо улыбнулся ей, и в глазах его засветилась нежность.
— Здравствуй, мама!
— Здравствуй, Леша! Приехал наконец!
— Да, как и обещал.
Варвара Федоровна быстро скользнула взглядом по палисаднику и на дорогу возле дома.
— Один приехал?
— Да, один.
Алексей Николаевич — сын Варвары Федоровны, был довольно высокого роста и сильного сложения, с возрастом ставший даже весьма грузным. Некоторые его движения и манеры выдавали в нем военного.
Он давно уже, сразу после школы, уехал в город, где, закончив техникум, а потом и институт, так и остался жить. После первого курса института пошел в армию, отслужив два года в морской пехоте, где получил звание сержанта, он вернулся на месяц в родную деревню к матери, но скоро опять уехал в город, где надо было заканчивать учебу, и где у него осталась девушка, дожидавшаяся его из армии. Вскоре он женился да так и остался в городе. Вскоре после окончания института, где на военной кафедре он получил звание младшего лейтенанта, он пошел на сверхсрочную службу и прослужил еще семь лет. Потом вышел в отставку в звании майора, уже в девяностые, и осел гражданской жизнью в городе, где к тому времени он получил квартиру.
За тридцать лет, сейчас ему уже было пятьдесят два года, он приобрел еще одну квартиру, оставив первую бывшей жене, и сменил несколько работ, пока не устроился инженером на крупном предприятии, где работал и сейчас, получая хорошую для его возраста зарплату. С женой он разошелся шесть лет назад и с тех пор жил холостяком, но так как был еще мужчина видный и в достатке, то женским внимание обделен не был. Единственный сын его — Виктор, родившийся через три года после женитьбы, сейчас был уже двадцати пяти лет. Это его фотографии висели у Варвары Федоровны в избе, раньше он приезжал к ней каждое лето, а до школы и по нескольку раз в
