Санчин ручей - Макс Казаков
Палисадник, стало быть, остался на завтра.
***
На другой день Петька вернулся с работы уставшим, но, поужинав, палисадник все ж таки поправил. Тогда присел у калитки отдохнуть, посмотреть на соседей. Там, как и вчера, целая свадьба. Да еще и собаку вернули на цепь, а то вчера-то ее дядь Сеня в сарай спрятал, боялся все внучку напугать: «Больно грозная у нас псина-то, больно грозная. Тасеньку напугаем. Зачем же. Попозже чуток вернем».
А вот и Тасенька выбежала на крыльцо. Ну и чего было ожидать от ребенка? Конечно, она бросилась к собаке. И собака ей навстречу, гремя цепью. Где там ребенку-то этого испугаться?
«Вот интересно, – думал Петр. – Вот откуда она малютка двух лет знает, что собака ее не тронет. Ведь не боясь, руками, по морде ей сразу мац. Ни капли сомнения, ни капли страха. И собака, как будто-то это понимает, ведь и не тронет никогда ребенка. Вот уже и руки облизала, и лицо. А та смехом смеется. Эх, мамка-то сейчас увидит!…
А взрослые уже всего тревожатся, всё в сомнениях, во всяких «если»… Как у детей все просто! Видела ли она когда собаку? Так близко? Такую большую? А все равно. Захотела пойти к собаке – и пошла…»
***
– Мамко, я пойду на реку. Рыбы принесу, – как бы спрашиваясь разрешения, и в то же время просто ставя мать в известность, звонко отрапортовал Толька.
– Беги, конечно. Иди сюда, поцелую, – ответила мать, радостно улыбаясь. – Возьми хлеба, овощей. Перекусишь там.
– Не надь, мамка. Че только таскать. Дома уж.
– Ну, беги. Да осторожно там, – крикнула, было, она ему вслед.
Да только он уж ничего и не услышал.
«Уж деньков пять не рыбалил-то, – подумала мать. – Долго. Чаще обычно бегал-то. Ну, сегодня выходной, вроде. Может, Петька седня будет. Толька зарадуется».
***
А так и вышло.
– Задерживается седня Толька-то на рыбалке. Не иначе Петька выбрался, – рассуждала вполголоса Тая, заканчивая обычную домашнюю суету.
Только и успела проговорить, как калитка грохнулась о забор.
«Как она еще висит-то? – подумала Тая. – Точно! С Петькой. И Толька живой седня, вон, глаза горят».
Вышла во двор:
– Ну, здрассте, господасьте! – весело сказала Тая. – Чево-то давно вы к нам уже, Петр, как вас по батюшке, вы так и не сказали!
– Осипович я, – немного смущенно ответил Петр.
– О как важно! Ну, просим, просим! Толька уж заскучал!
– Здравствуй, Тая.
Петр и вправду выглядел смущенным, что Тая, конечно же, подметила. Ничего не поняла. Но не стала ничего говорить, чтобы не засмущать гостя еще сильнее.
Толька тем временем разложил все по своим местам и примчался с рассказами:
– Мамка, седня рыба больно хорошо шла. А ты представляешь, Петька две рыбы упустил. Я ему кричу: «Тяни, тяни. Ты че?» А он дернет – уже поздно! И другой раз! А клевала-то как! Не иначе оговская была!
Толька не скрывал гордости, что сегодня он наловил больше Петьки. Скорее кинулся чистить.
– Мамка, пожарь, давай. Уж голодный я че-то.
– Конечно, давай, и почистим вместе.
– Да тут я управлюсь, мамка. Ты там, у плиты.
– Какой ты у меня помощник! – восхищенно сказала Тая, как обычно потрепав сына по волосам.
– Не то слово! Молодец! – констатировал Петр. – И наловит, и почистит…
– И в огороде уже помогает вовсю, – добавила мать.
Сели за стол. Разговор, как-то не очень-то и шел. Если б не Толька со своими рассказами. Только он и смешил всех. Да не дождавшись чая, как-то раз, уже и задремал, уткнувшись головой в бок Петру.
– Уморился, малой! – сказал Петр.
– Ну, пойду, отнесу его в комнату.
Вернулась. Заговорили не сразу. Пили чай.
– Вы там, никак, все берега, деревья сегодня облазили? – нарушила тишину Тая. – Совсем без ног уснул.
– Он сегодня никак не сидел. И у себя рыбу дергает, и у меня все видит, – улыбнулся Петр.
– Давно тебя не было. Толька загрустил уже. На реку реже стал бегать. На подстанции, поди, че ладили?
– Да и я заскучал по нем. – Петька не стал отвечать на ее вопрос. – Тай… Ты это… Знаешь че?… Малой-то уснул. Пойдем тоже на реку. Закат скоро. Посмотрим.
– Да нешто я заката-то не видела? – не успев сразу понять, что сказал ей Петр, ответила Тая.
А как сказала, так и сообразила. И вспыхнуло в голове: «Ой, эт как понимать прикажете?…»
– Покажу тебе Толькино дерево. Он с него любит смотреть, как рыба клюет, – через паузу продолжил Петр.
…
Они вышли за калитку. Пока Тая закрывала, Петр достал под скамейкой припрятанный букет. Тая обернулась, а он с цветами уже.
– Вот. Это я по дороге сюда набрал. Только не стал… не знал, как при Тольке то…
– Красивые, – сказала Тая, принимая букет.
***
Осенью Тольку отдали в школу.
– Восьмой год уже, – не могла успокоиться Тая.
Может и рано. Да Толька смышленый. Татьяна Петровна, учительница, сказала, что он потянет уже. Лишний год ждать ни к чему. Так и решили.
Утром в школу его отводит Петр, ему как раз по дороге на работу. И матери спокойней.
Тая все переживала с баб Полей: «Как в школу-то пойдет, водить надо по первой. Не сам же будет. Самого-то отпускать не спокойно. Далеко. Хоть и все малолетство по себе весь окрест обшарил с соседскими». А тут все само собой образовалось. Баб Поля рада была и за Тольку, и за Таю.
В зиму ходили на реку рыбалить регулярно. В тот год Петька только пару раз с Толькой ходил. А сам Толька не отваживался. Теперь каждый выходной. На неделе после работы не успеть.
А к новому году ходили в лес за елкой. Так в снегу пришли с ног до головы. Тулупы на печке несколько дней сохли. Елку нашли зато знатную.
Игрушки делал Толька год от года красивее, замудренее. Да Петька сходил к себе, забрал, принес несколько заводских стеклянных. Не могли наглядеться. Украсили и елку, и хату.
Жить стало легче.
К новогоднему столу, в нарушение традиции, в этом году шаньгу Тая не пекла. Купили пирожных в магазине. Толька был доволен. И даже как все дети получил на новый год в подарок конфеты. Да не от кого-нибудь. От деда Мороза!
Мать сама такого не ожидала. Это все Петя. Он понравился
