Гамбургский счёт. Сборник рассказов - Олег Гаврюшов
– А, что, морские волки, не двинуть ли нам в Мурманск?
– Я те счас двину, – неожиданно взорвался второй механик Хилькевич, обычно отличавшийся мирным складом характера.
Голова капитана поспешно скрылась внутри каюты.
– Вчерась, сволота, зашёл ко мне, попросил похмелиться, я ему с дуру стакан налил. А он говорит: «Сходи, Хилькевич, глянь, что там «дед» в машине делает. Так пока я ходил, он же всю бутылку и выпил.
Старший механик, у которого синяк превратился в большую жёлтую кляксу вспомнил о рыбообработчицах и убежал на завод, вернулся он всё с теми же подругами и бутылью самогона. Увидев самогон, все успокоились и пошли пить к старшему механику.
Рано утром, когда ещё не рассвело, меня разбудил капитан и шёпотом сказал мне скинуть швартовые концы и становиться на руль. Третьего механика он отправил в машину потихоньку завести двигатель.
Через час, наше судно качалось на волнах, уверено следуя курсом в родной порт. Уже в море выяснилось, что рыбообработчицы не успели сойти на берег и деду пришлось отправлять их на поезде за свой счёт из Мурманска, так как капитан наотрез отказался разворачивать судно.
Я проплавал на этом корабле три месяца. На нём я пережил жесточайший шторм у мыса Святой Нос и до отвала наелся сёмги. Потом было много рейсов на других пароходах. Я ходил по индейскому базару в Перу, открыв рот смотрел стриптиз в Ванкувере, боролся с «однорукими бандитами» в Портленде и стоял в очередях в магазинах Торгмортранса. Но всякий раз, когда меня спрашивают, что больше всего я запомнил из морской практики, я не задумываюсь рассказываю историю про старшего механика РС-16-ого, который крадучись возвращался на судно без штанов и с синяком под глазом.
Гамбургский счёт.
Гамбург встречал дождем. Траулер, пыхтя главным двигателем, осторожно прислонился к стенке причала. Сброшены швартовые тросы, судно скрипнув резиновыми кранцами, с нескрываемым удовольствием прижалось к стенке иностранного порта, как кошка к ноге хозяина. После скучных бюрократических процедур прохождения таможенных и пограничных властей экипаж был отпущен на берег.
Олег и Саша направились гулять по вечернему Гамбургу. Ноги безошибочно привели их к дверям заурядного немецкого бара. За одним столиком с ними коротал вечер сорокалетний немец, не знавший по-русски не одного слова. Немецкий лексикон русских моряков ограничивался стандартным набором белорусского партизана времен второй мировой войны: хенде хох, Гитлер капут и шнеллер. Тем не менее после первой бутылки, распитой с фрицем на брудершафт, за столом завязалась оживленная беседа. Несмотря на языковой барьер, интернациональное трио собутыльников успело обсудить «Перестройку», дефицит водки в России, демократические преобразования Горбачева и политику блока НАТО в Европе. Где-то на втором литре немецкого шнапса, Сашу, как и всякого славянина потянуло к прекрасному полу. И он поинтересовался у немца: нет ли у него знакомых девушек, готовых разделить компанию с русскими моряками. Немец сказал, что таких девушек у него полная улица и проводил их до знаменитой на всю старушку – Европу улицы красных фонарей.
Открыв от удивления рты. В самом центре Гамбурга стояли двое русских парней и, не моргая, смотрели на стеклянные витрины, за которыми сидели девушки в нижнем белье. Решив, что все-таки надо что-то предпринимать, друзья не спеша, стали прогуливаться по улице, по ходу движения оценивая девушек. В конце концов, выбор Саши пал на миниатюрную блондинку. Он подошел к витрине и через форточку выяснил детали возможного знакомства. Услуги девушки стоили 6 марок в час и уступать она не хотела. Во внимание не принималось ни трудное финансовое положение русских моряков, ни перевод российской экономики на мирные рельсы. Олег, если не находился в состоянии глубокого алкогольного опьянения, был по натуре человеком скупым и с готовностью уступил право первой ночи Саше.
Девушка пустила Сашу внутрь и закрыла занавески. Олег закурил. Через некоторое время из-за дверей жрицы любви послышалась быстрая немецкая речь и отборный русский мат. Предчувствуя нехорошее, Олег отошел от комнаты на безопасное расстояние. Минут через пять, к дверям подъехала полицейская машина с сиреной и двое полицейских выволокли упирающегося Сашу. «Ничего себе – сходили на блядки», – подумал Олег, глядя вслед удаляющемуся немецкому воронку, из которого, перекрывая вой сирены неслось: «Хенде Хох. Гитлер капут. Матка, шнеллер, шнеллер кура, яйки».
Саша появился на суде только на следующее утро. После этого и стало известно, что же произошло в комнате у гамбургской проститутки.
Зайдя внутрь небольшой комнаты, Саша и оглядеться толком не успел, как представительница древнейшей профессии с подозрением оглядев Сашу, предложила сделать ему стопроцентную предоплату. Оскорбленный таким недоверием, Александр демонстративно вытащил бумажник, в котором оставалось как раз 60 марок, с пренебрежением достал их и положил на столик с таким видом, будто у него таких бумажек еще как минимум миллион. Девушка смахнула деньги в ящик стола и поинтересовалась, каким сексом Саше хотелось бы заняться. Саша, как смог объяснил девушке, что его интересует только традиционный секс, к тому же в стране, которую в настоящий момент представлял Саша, другого секса никто не знал. Девушка стянула с себя всю одежду, состоявшую из едва заметных трусиков, потом помогла Саше снять штаны и предложила себя в позе, известной на Сашиной родине, как «раком». Саша подскочил сзади к девушке, вонзил куда следует свой «нефритовый стержень» и через пару фрикционных движений завершил половой акт весьма убедительным семяизвержением моряка, не видавшего женщину шесть месяцев. На весь секс ушло не более тридцати секунд. Девушка быстро оделась и собралась было открывать окно для следующих посетителей, но Саша сурово остановил девушку и выразительно показав на часы, заявил, что час, за который он заплатил, еще не прошел, что наоборот прошла только минута от этого часа. А он не какой-нибудь лох из развивающийся африканской республики, а представитель страны победившего социализма, где среднее образование является обязательным и все уж как-нибудь, но время по часам определять умеют. А если, продолжал Саша , девушка, не умеет определять время по часам, то Саша ее охотно этому научит, вот только получит то удовольствие, за которое он отдал последнюю валюту и сразу же приступит к повышению образовательного уровня девушки.
Но девушка была категорична. С настойчивостью школьной учительницы, вдалбливающей оболтусам законы геометрии, она вежливо объяснила. Что час, который оплатил Саша, действительно является часом и что их с Сашей секс длился бы этот час если бы у Саши
