Лада Лузина - Крещенские гадания
На часах было 11. 50
Мы погасили свет. Пять человек взволнованно дышали мне в спину из темноты. Я опустилась на колени перед журнальным столиком. Зажгла свечи, расставила зеркала. На секунду реальность снова вцепилась в меня мертвенными материнскими объятиями. И я увидела себя со стороны - идиотку, намеревающуюся резать себе ладони, только для того, чтобы доказать шестому своему эгоистичному суженому: "Ты лишь балласт, который взвалила мне на плечи судьба, мое настоящее счастье - впереди!"
11. 56.
Даже не оборачиваясь, я слышала наглый шорох его пальцев, царапающихся в кружевные Светкины трусы и пошлые повизгивания обладательницы бессовестных кружев. Он один упрямо делал вид, что происходящее - баловство, и даже если взрослые люди выключают свет, чтобы вызвать духов, на самом деле они прикрывают этим куда более серьезные намерения.
11. 59.
- Ох... - услышала я в темноте приглушенный всхлип Светки.
Мне захотелось разрыдаться, устроить истерику, прогнать его к черту!
Но я лишь стиснула зубы и, выставив вперед ладонь, с размаху перерезала ее поперек.
- О господи! - испугано ойкнул кто-то сзади.
Боль, мгновенно пронзившая меня до корней волос, одним махом перечеркнула всю мою любовь, отчаяние и унижение. В ней было странное облегчение. Схватив окровавленной ладонью нож, я вонзила его в другую руку. И, превозмогая новую волну боли, сложила ладошки лодочкой. Кровь стекала на полированную поверхность стола...
И в этот миг раздался первый удар часов!
Пьяными, шальными от боли глазами я увидела, что в зеркале появилась первая арка, за ней вторая, третья... Красной ковровой дорожкой кровь бежала все дальше и дальше, в бесконечную темную глубину. Кровь хлестала из моих рук, как из стигматов Христа. Казалось, я сейчас потеряю сознание. "Наверно, порезалась слишком глубоко", - мелькнуло в голове.
- Бом-м-м, - угрожающе пробасил двенадцатый удар.
И я заорала перекошенным, изломанным ртом:
- Плоть от плоти моей, кровь от крови моей, приди есть мою плоть, пить мою кровь, ибо ты - это я!
И вдруг в сумрачном конце зеркального коридора явственно увидела темную фигуру!
Она шла ко мне. Невыносимо медленно, наклонив голову вниз, будто принюхиваясь к запаху крови. В ее походке сквозило что-то мучительно знакомое и оттого тягостное и неприятное. Словно подчиняясь приказу звучавшего в моих ушах заклятья, я с трудом расцепила руки и вывернула их вверх пылающими пожаром ладонями.
Тело не слушалось. Не удержав равновесия, я качнулась вперед. Пальцы ткнулись в поверхность зеркала. И я почувствовала, - или это только показалось мне? - что зеркальная гладь прогнулась вовнутрь, как мягкая резина. И в ту же секунду тень в глубине зеркал выпрямилась и, вытянув руки навстречу, стремительно понеслась на меня. Я оцепенела от жути. Его лицо приближалось...
"Я знаю его, знаю!" - всполохнуло у меня в мозгу.
И вместе с ней возникла скрежещущая ужасом мысль, что знать его страшно.
Расстояние между нами пугающе сокращалось. Мне отчаянно хотелось бежать. Но я не могла пошевелиться от страха. Мои глаза встретились с его глазами - вошли друг в друга, как вилка в розетку.
"О боже! Это же... - пронеслось вспышкой. - Нет! Только не это!"
И тогда, повинуясь наивному детскому инстинкту спрятаться под одеяло с головой, я закрыла лицо липкими от крови ладонями и заорала, скукожившись от страха:
- Чур сего места!!!
Дальше была темнота.
* * *
Я лежала на диване, обрамленном шестью головами моих гостей. Их лица были серыми и испуганными.
Даже у него.
Таня заботливо перевязывала мне руку бинтом. Ее пальцы дрожали. В комнате ярко горел свет: люстра, бра, торшер, даже настольная лампа.
- Вы видели?.. - промямлила я, тяжело ворочая горьким языком.
Пять голов одновременно затрусились в кивке. Шестая осталась неподвижной, нахохлившейся.
- Все в порядке, все хорошо... - очумело затараторила Таня. - Все уже окончилось. Когда свет зажжен, уже не страшно...
Остальные включились, как по команде.
- Надо же, я глазам своим не поверил...
- Вы видели, он несся прямо на нее?..
- Думала, что с ума схожу... Вроде же и не пили почти...
Их явно успокаивали звуки собственного голоса. А главное то, что они видели это все, а, значит, никто не сошел с ума и можно не опасаясь говорить об этом вслух.
Неожиданно Таня больно сжала мою ладонь. Ее округлившиеся немигающие глаза зависли надо мной.
- Слушай, а ты... ты узнала его? Мне показалось, ты его узнала? Это... кто?
Я тяжело посмотрела на Валерия. Он подался ко мне. Его взгляд был таким же тревожным, как и у остальных.
- Валька, - мягко попросил он, - можно я останусь?
Он знал, что я не скажу "нет". И знал, что я тоже знаю это.
- Я узнала его, - обернулась я к Тане. - Я помню, что узнала. Но теперь не могу вспомнить, кого. Помню только, в ту минуту, когда мы встретились глазами, я поняла: он для меня - самый дорогой человек на земле. И почему-то это ужасно!
- Понятно, - Таня жалостливо потупила взгляд.
Я извинительно улыбнулась ей, чувствуя на своих губах полынный привкус обреченности.
Валера довольно усмехнулся.
Глава вторая: Иванна Карамазова
Я стояла у кассы театра, подпирая спиной стену. Август возомнил себя разгаром лета и парил нещадно. К вечеру ноги отекли от жары и новые туфли садистски сжимали кончики пальцев. Танька беспардонно опаздывала, билеты были у нее. Мне оставалось лишь дуться и рассматривать людей, теша свои многочисленные комплексы живыми примерами - водятся особи и похуже.
Вон хотя бы та - тетка в длинном морковно-красном платье на бретельках. Лифчик мадам одеть не удосужилась и, когда она поворачивается в профиль, видно, что наряд в облипку прижимает обвисшую грудь к животу, делая ее похожей на бесформенный мешок, а чересчур выпуклый животик, напротив, тщательно облегает. Вот и получается, что там где должна быть выпуклость, у нее впуклость и наоборот. Уродство редкостное. Смешно.
Я невесело поморщилась.
А вот девушка в шифоновой блузке, голубой с пастельно-розовыми цветами. К ней не придерешься. Сдержанная. Хорошенькая до безумия. И рождаются же на свет такие чудные девушки!
С наслаждением уставившись на нее, я наблюдала, как она беспокойно вертит светловолосой головкой со слегка вздернутым коротеньким носиком. Видно, тоже ждет кого-то. И какой дурак опаздывает на свидание к такой красотке?
Как-то я прочла совет в учебнике психологии: если нервничаете, попытайтесь зафиксировать свое внимание на чем-то приятном и сосредоточиться на изучение его деталей. А предпосылок для взвинченных нервов у меня было навалом: бесконечные ссоры с Валерием, разрывы, сходки, склейки, плюс опаздывающая Танька и туфли, сжимающие ноги так, будто на них умостился гиппопотам. Девушка же однозначно подпадала под определение "приятное". У нее были быстрые серые глаза с настороженными ресницами и светлая кожа такая нежная, что я невольно ощутила щемящее, тягучее желание прикоснуться к ее щеке ртом...
Желание было столь неожиданным и неприродным, что, едва лишь я поймала себя на нем с поличным, губы враз пересохли, а сердце затрезвонило будильником: "Опомнись, дура! Ты же не лесбиянка, откуда такие странные фантазии?"
Я поплотнее прижалась к стене, словно она могла удержать меня за плечи, предостерегая от необдуманного шага.
И все же, до чего она хорошенькая! Высокая, тонкая, с пушистыми платиново-белыми волосами и хрупкими запястьями. Ее подвижный рот был по-детски пухлым и округлым. Интересное лицо, живое - совсем не похожее на то застывшее, слегка подрагивающее желе, которое носят в нашем городе вместо морды. Оно каким-то удивительным образом сочетало в себе наивность, серьез и забавную лисью хитрость. За таким лицом интересно наблюдать...
И не только.
Нечто в этом лице, неназванное и неопределимое, тянуло меня к нему неудержимо! Настолько, что все прочие факторы: боль в ногах, Танька с билетами, Валерка с бабами, разом отхлынули на задний план.
"Подойти, познакомиться, может?.. "
Я резко закусила губу, пытаясь привести себя чувство.
"Как ты себе это представляешь? Подойти к ней, как "здрасьте": Девушка меня к вам тянет! Что она обо мне подумает?"
Одновременно со мной красотка тоже закусила нижнюю губу. Ее кавалер явно не страдал пунктуальностью, как и моя паскуда Танька. Где ее только черти носят?
Но злость на подругу нежданно испарилась. А где-то в глубине, между грудью и животом, уже притаилась смутная, трепещущая, пока не сформулированная надежда, что нечистый окончательно сбил Таньку с истинного пути в театр, а заодно с ней и спутника девушки в голубой блузке.
Я затаила дыхание, боясь спугнуть свою мечту, помешав ей стать явью. Толпа постепенно редела. Минут через десять мы останемся с девушкой в предбаннике театра одни. И тогда...
Но, видимо, у чертей сегодня были отгулы.
Я раздосованно матюкнулась про себя, увидав свою подругу. Она стояла в трех шагах от облюбованной мною барышни и таращилась на нее, как легендарный баран на новые ворота.
