Камиль Зиганшин - Горбун
Власть и заметное превосходство над другими членами стаи, к сожалению, постепенно развратили Смельчака.
С его воцарением справедливые порядки, устоявшиеся в стае за годы предводительства Деда, стал подменять закон: "Как хочу, так и ворочу!". И что удивительно, он безоговорочно, по крайней мере внешне, признавался всеми.
Уступчивость стаи в немалой степени была вызвана тем, что в первые два года правления Смельчака сложились очень благоприятные условия для сытой жизни. Северных оленей во Впадине расплодилось так много, что хищники безо всяких усилий резали их каждый день. Богатая и постоянная добыча безусловно упрочила власть Смельчака и приближенных к нему угодников. Со временем выделилась как бы стая в стае.
Предпочитая, чтобы, высунув языки, рыскали и охотились рядовые волки, прихвостни Смельчака выходили из-за деревьев только тогда, когда поверженная жертва уже дымила кровью. Поначалу они отнимали добычу силой, но, мало помалу, жившая прежде в согласии, стая свыклась с таким беспределом, и, завершив охоту, вставала поодаль в ожидании своей очереди быть допущенными сворой избранных к ими же добытому мясу. Изредка, когда охота предвиделась особенно легкой, выродки, чтобы размяться, тоже участвовали в ней. Питались они так хорошо, что шерсть приобрела особый блеск, от чего при свете луны казалась серебрянно-белой. Пиратская шайка возомнила себя хозяевами всей Впадины и бесцеремонно промышляла в непосредственной близости от скита, тем более, что затравленные олени, чувствуя в людях защиту, тяготели к его окрестностям. Развращенные безропотностью рядовых волков, выродки стали находить усладу в самом процессе резни безо всякой нужды в пище. Постепенно и другие волки входили во вкус этих жестоких побоищ.
Скитники то и дело натыкались в лесу на зарезанных, но даже не тронутых оленей. Как-то обнаружили растерзанного волками медвежонка. Рядом, уткнув морду в живот, сидела оглушенная горем медведица. Безвольно опустив передние лапы вниз, она раскачивалась из стороны в сторону, тяжело вздыхая и горестно поскуливая.
Мужики, хотя и ругали серых, в тоже время полагали, что "на все воля Божья".
Однажды стадо оленей, видимо надеясь, что волки не посмеют подойти вплотную к скиту, расположились на ночь прямо под бревенчатым частоколом. Не успели они задремать, как тревожно захоркал вожак. Олени испуганно вскочили и прижались друг к другу. Один из них вдруг начал с силой лягать воздух, словно отгоняя кого-то. Но сколько олени ни всматривались в безмолвный мрак, они не видели ничего, кроме черных теней от стволов деревьев. Между тем, самый крайний олень, взвившись на дыбы, упал и стал, хрипя, кататься по траве. Воздух наполнился запахом крови.
Серые тени, теперь не таясь, выныривали из мрака со всех сторон, и стадо превратилось в клокочущий хаос: обезумевшие олени лягались, падали, хрипели, захлебываясь кровью. Все это продолжалось не дольше пяти минут.
Утром, при виде множества мертвых тел тихо лежащих на примятой, черной от крови траве, потрясенные скитники окаменели. Они испытывали негодование и омерзение к столь безжалостным чудовищам. Казалось, даже белоголовые горы с немым укором глядят на эту картину бессмысленного зверства.
-Сие - проделки дьявола в волчьем обличии! Пора остановить их! призвал Маркел.
Читая следы, Корней давно понял, что в стае верховодит умный и кровожадный тиран. Скитник полагал, что если ему удастся выследить и уничтожить вожака, то разбой прекратится. Распутывая паутину следов, он не единожды выходил на место отдыха стаи, но всякий раз дозорные поднимали стаю раньше, чем он мог увидеть их. Сам же вожак наблюдал за скитником довольно часто, Корней чувствовал это, и несколько раз их взоры даже сталкивались, но, пока он вскидывал ружье, зверь словно таял в воздухе. Просто дьявольщина какая-то! Необъяснимая податливость стаи безрассудным и жестоким желаниям вожака всегда возмущала молодого скитника, поэтому он, не колеблясь, первым присоединился к святому делу восстановления справедливости и покоя в их Впадине, надеясь, что всем миром удастся справиться с шайкой разбойников.
Зная район обитания и наиболее часто посещаемые волками места, охотники устроили ночью засады на всех возможных проходах. Корнею с отцом определили место возле ключа, отделявшего кедрач от осинника.
Натеревшись хвоей, они просидели в кустах, не сомкнув глаз и держа ружья наготове, до самого утра. Они видели мирно пасшихся оленей, наблюдали, как, сопя и пыхтя, карабкается по косогору жирный барсук, как забавляются бесшабашные зайцы. И только волков не было не слышно и не видно, хотя на самом деле стая все это время бродила неподалеку, искусно минуя засады.
У Корнея среди ночи, на несколько минут, появилось ощущение пронизывающего взгляда, испытанное им во время первой охоты, но во тьме он ничего не сумел разглядеть. Между тем Смельчак несколько секунд стоял буквально в семи саженях и, недобро ухмыльнувшись, увел стаю в безопасное место.
Последующие засады также не дали результата. Попробовали насторожить самострелы. Одного из волков стрела пробила насквозь. Живучий зверь с четверть версты бежал, временами ложась на траву, и пытаясь вытащить стрелу, но рана была смертельной, и он вскоре околел. Скитники нашли жертву по голосу ворона-вещуна, каркающего в таких случаях особенным образом. Шкуру снимать не стали, потому, что вонь от нее исходила невыносимая.
-Питаются хорошим мясом, а пахнут дурно, - удивлялся Тихон.
-Они же слуги дьявола, - пояснил Корней.
После этого случая стая словно испарилась. Ставшие уже забывать о ее существовании, люди через год вновь были потрясены бандитским набегом на оленей, но волки и в этот раз бесследно затерялись в путанной сети отрогов и распадков. Повторно организованные облавы, пасти, луки на тропах и на привадах теперь вообще не давали результата. Видимо предыдущий урок не прошел даром. Стая, благодаря необыкновенному уму вожака, запросто разгадывала хитроумные замыслы людей и всегда обходила ловушки.
Смекалка вожака вызывала восхищение и проявлялась порой самым неожиданным образом. Он, например, додумался, а потом научил всех остальных членов стаи, как избавляться от постоянно мучивших волков паразитов.
Как-то раз, переплывая речку, Смельчак заметил, что сотни блох, спасаясь от воды, сгрудились у него на носу. Выйдя на берег, волк взял в зубы кусок коры и стал медленно погружаться с ним в воду. Дождавшись, когда все блохи переберутся на кору, Смельчак выплюнул ее и выбрался из воды.
Или другой пример. Случилось это зимой. Волки, обежав в поисках оленей все распадки и хребты, обнаружили, наконец-то, небольшое стадо, но никак не могли подкрасться к нему для успешной атаки: бдительные олени не позволяли приближаться, а догнать их по глубокому снегу узколапые хищники не могли. Вот если бы весной, да по насту!
Смельчак понимал, что их выдает резкий неприятный запах. И вот что он придумал... Перед нападением волки, следуя примеру главаря, долго терлись о мочу и свежий помет оленей. Эта немудреная процедура позволила подойти к табуну настолько близко, что им удалось зарезать сразу важенку и престарелого рогача. Стая попировала и залегла на долгожданный отдых. Наткнувшиеся на место трапезы охотники вспугнули зверей. Объевшиеся волки убегали поначалу непозволительно медленно и тяжело, но, когда меткий выстрел уложил одного из них, они тут же изрыгнули съеденные куски мяса на снег, и быстро ушли от преследователей. Одна из пущенных вдогонку пуль все же настигла замыкавшего цепочку волка. Раненый зверь побежал шатаясь, часто падая. Промокшая от снега шерсть страшно всклокочилась. Изнемогая, бедолага повернулся к бегущим на снегоступах стрелкам, и достойно встретил смерть. Остальные члены стаи укрылись в окрестностях пещерного скита, куда охотники заходить не смели.
Корней, как никто изучивший Смельчака, был полностью согласен с утверждением Маркела, что вожак и его прихвостни - слуги дьявола.
-Не мог же Господь наделить столь выдающимися способностями до такой степени бездушное чудовище!
Но и Смельчак тоже досконально изучил своих гонителей. Особенно он остерегался Корнея, чуя в нем сильного противника и тушуясь от одного лишь взгляда его магических глаз. Волк привык видеть в глубине зрачков любого существа затаившийся страх, часто панический, в глазах же Корнея горел особый огонь и взгляд был смелый и неустрашимый. Он смущал Смельчака даже в те минуты, когда взор скитника не был направлен непосредственно на него. Но, вместе с тем, непостижимым образом и привлекал волка, заставляя невольно наблюдать за ним.
Осмотрительно избегая прямой стычки с Корнеем, Смельчак, желая доказать свое превосходство, замыслил прикончить его верного друга - Лютого. Серые и без того давно точили клыки на слишком независимого и ловкого кота, но Лютый был не дурак: спал только на деревьях, а уж чуткости у кота было несравненно больше, чем у волков. Тем не менее, удобный случай им вскоре представился.
