Акрам Айлисли - Никудышный
Электричества Самур зажигать не стал - луна, и без того светло. Кроме того, Самуру до смерти не хотелось видеть сейчас брата, а зажги свет, Хашим увидит и явится. Но Хашим и без всякого света узнал уже о возвращении брата. Самур еще раздумывал, зажигать или не зажигать электричество, а Хашим уже отворил калитку. Он не спеша шагал к дому по широкой дорожке, вытягивал шею, разглядывая ветки плодовых деревьев. Пока старший брат таким образом добирался до дома, Самур успел решить, что будет говорить про институт.
- Чего это свет не зажигаешь?
- А... Только что приехал...
- Не ври, не только что приехал! - Хашим взглянул на часы на руке. - Ты давно уже... - Он включил свет и уселся за круглый стол, всегда, сколько помнил Самур, стоявший здесь на айване.
- Чего приехал? Деньги кончились?
- Нет... Деньги есть.
- Ладно. Не крути... Ну, так как? Я слышал, вроде поступил?
- Не поступил! - выпалил Самур, потому что только так можно было спастись от Хашима. Потому что иначе тот сразу же отправит его в Баку, хотя до начала занятий еще неделя.
Хашим нахмурился.
- Что ж, не хочешь говорить всерьез, заставлять не буду. Дело твое балбесничай!
Самур ничего не ответил. Хашим тоже молчал. Взглянул на потолок, окинул взглядом двор.
- Пойдем ужинать... - Хашим поднялся из-за стола. - Там и потолкуем.
- Я ел.
- Ладно, хватит ломаться!.. Нубар долму из баклажанов сготовила. Идем!
- Не пойду. Я обедал.
- Где ты обедал?
Самур смутился, ему казалось, что он действительно сегодня обедал, а вот где и как, он не мог вспомнить.
- Ты ведь еще утром с поезда, весь день в саду околачивался. Может, объяснишь, в чем дело?
Самур молчал. Ему не давала покоя бумажка с приказом о зачислении: лежит она в кармане или нет - ни вчера, ни позавчера ни разу не вспомнил о ней. Соврешь, а брат протянет руку и вынет ее из твоего кармана... Вроде не выбрасывал он бумажку, а сунуть руку, пощупать - боязно...
Хашим подумал и снова уселся за стол.
- Мне сказали, ты поступил в институт.
- Кто сказал?
- Это что, очень важно?
Молчание. Хашим поднялся, опять стал ходить по айвану.
- Непонятный ты человек, Самур! Совершенно непонятный. Ну, вот скажи, чего ты добиваешься? Чего хочешь - ума не приложу!.. Поехал в Баку, так опять по-человечески сделать не можешь - остановился у жулика, у спекулянта!.. Не у кого больше, да? Или я тебе денег не дал на комнату? Соображать бы должен: у меня не только друзья, и враги есть... Приехал брат председателя сельсовета и у спекулянта приживальщиком...
- Почему приживальщиком?! Я за жилье платил!
- В другом месте надо было платить!
- В каком другом?! Я там больше никого не знаю!
Хашим отвернулся, опершись о перила, смотрел куда-то в сторону, но Самур по-прежнему не решался сунуть руку в карман.
- Ладно. Что было, то было... Так поступил ты в институт или не поступил?
- Не поступил.
Хашим повернулся, взглянул на него.
- Врешь ведь!
- А ты откуда знаешь?
- По глазам! - Хашим опять подошел к столу, сел. - Приказ в кармане?
- Нет.
- А где?
- Я же сказал: не приняли!
Хашим постоял, подумал немного и поверил: не приняли; и сам Самур вдруг поверил в это.
- Что же делать будешь? В армию?
- Ну и что - в армию, - ответил Самур. Сказал - и как гора с плеч.
Хашим встал. Вроде решил наконец уйти, но не уходил. Заложив руки за спину, молча расхаживал по айвану и, расхаживая по айвану, был удивительно похож на того, в классе: каждый раз, прежде чем начать урок, он вот так ходил между партами - голова опущена, руки за спину, и, пока он не начинает говорить, ребята дыхнуть не смели.
- Что я могу тебе сказать? - негромко произнес Хашим. - Сам все понимаешь... Живи как нравится... Но... - Он помолчал. - Условие такое: помощи от меня теперь не жди... Значит, не пойдешь ужинать?
- Нет, спасибо.
Хашим спустился по лестнице и медленно, не спеша пошел к калитке, внимательно оглядывая деревья. Привычка - вот так оглядывать деревья появилась у Хашима после того, как он оставил отцовский дом. Самур понимал, почему старший брат с таким сожалением смотрит на деревья: горько ему было, что эти породистые, хорошо ухоженные деревья, которые он когда-то сам сажал и равных которым не найдешь по всей деревне, достались его никудышному брату...
