Борис Лазаревский - Элегия
С каждым годом брака ваша душа будет дальше от души вашего мужа, а к моей ближе. Только в материальном мире существуют несправедливости, но в другом мире каждый получит то, чего заслужил, а я ли вас не заслужил, отдав вам свою совесть и спокойствие отца, которого люблю…
Через двадцать лет ваше тело (из-за него только, в сущности, все ваши бывшие поклонники готовы друг другу перегрызть горло) — тело это станет ни для художника, ни для меня, ни для вашего мужа неинтересным. Стоит ли жалеть о нём, если и через двадцать лет к моим услугам будут десятки тел более молодых, красивых и пылких, и, наоборот, воспоминания о первых моментах ваших лучших интеллектуальных и душевных движений с каждым годом будут казаться поэтичнее и дороже, и эти моменты были, есть и будут мои.
Вы и теперь бывали искренни и откровенны относительно редко, а дальнейшая жизнь заставит вас изолгаться, как бы вы ни упирались. Но не мне придётся с горечью сознаваться, что ваши слова — ложь, и трогать эта ложь меня не будет.
Ваша правда была моей, с меня и этого довольно!..
Больше говорить я не мог. Нервы были слишком напряжены. Казалось, что этот час говорил не я, а говорил моими губами кто-то другой, более сильный, чем мой разум, приспособленный только для оценки самых простых явлений человеческой жизни.
Она встала. Глаза её были влажны, и на щеках румянец сгустился. Мы медленно пошли с кладбища. На переезде пришлось обождать, пока пролетел курьерский поезд, его колёса не крутились, а точно плыли. Мелькнул последний вагон и скрылся за поворотом, но рельсы ещё с минуту щёлкали. Опять стало тихо. Говорить не хотелось ни мне, ни ей. Далеко грохотал своими экипажами город, который порою так же люблю, а порою так же ненавижу как и её.
Возле вокзала мы простились. Она крепко пожала мне руку и, не глядя в глаза, вошла в вагон трамвая, который сейчас же двинулся.
Всё это было давно, очень давно, по крайней мере, с моей точки зрения, но теперь припомнилось детально точно. Я долго ещё лежал на тахте, — не хотелось встать и вспугнуть витавшие возле меня воспоминания.
Их разогнала вошедшая в мою комнату сестра. Она принесла мне стакан чая и, поглядев на моё лицо, спросила, отчего я такой грустный, и я не сумел ей ничего ответить.
1903
Примечания
1
Реомюр — спиртовой термометр, названный по фамилии его изобретателя Рене Антуана Реомюра. 12 градусов Реомюра равно 15 градусам по Цельсию. (В.Е.).
2
желтой неаполитанской — фр.
