Георг Хакен - Одна испанская ночь (Треуголка)
ЛУКАС. Да это Гардунья на своих проволочных ножках и в треуголке! Здравствуй, Гардунья. Посмотрим, что за приказ... Сеньор алькальд мог бы выбрать более подходящее время, а не беспокоить по ночам порядочных людей! Уж, верно, ты во всем виноват. Поди, заглядывал по дороге во все злачные места! Хочешь, поднесу стаканчик?
ГАРДУНЬЯ. Нет, сеньор мельник, некогда. Вы должны немедленно следовать за мной! Прочтите-ка приказ.
ЛУКАС. Как так следовать за тобой? Сейчас посмотрим. Фраскита, посвети!
Фраскита отложила в сторону мушкет и поднесла светильник к приказу, который Лукас держит в руках.
ЛУКАС. Какая ты славная!
ФРАСКИТА. Читай!
ЛУКАС. "Именем его величества короля, богохранимого нашего государя, предписываю Лукасу Фернандесу, здешнему мельнику, как скоро он получит настоящий приказ, явиться перед нашей особой, ни секунды не мешкая и не задерживаясь; а также предупреждаю его, что речь идет о делах совершенно секретных, а потому он должен хранить это в тайне, в противном же случае он, мельник, понесет соответствующее наказание". Алькальд Хуан Лопес. Послушай, что все это значит? Насчет чего этот приказ?
ГАРДУНЬЯ. Не знаю... Думаю, насчет дознания о колдовстве или по делу фальшивомонетчиков... Вас-то это не касается... Вас вызывают просто как свидетеля. Правда, я в это особенно не вникал... от сеньора алькальда вы узнаете все досконально.
ЛУКАС. Ясно! Да ты скажи ему, что я приду завтра утром!
ГАРДУНЬЯ. Так не пойдет, сеньор... Вы должны отправиться сей же час, не мешкая ни минуты. Такой приказ дал мне сеньор алькальд.
ЛУКАС. Дай же мне, по крайней мере, сходить па конюшню и оседлать ослицу...
ГАРДУНЬЯ. На кой черт ослицу! Полмили можно и пешком пройти. Ночь теплая, лунная...
ЛУКАС. Это верно... Да только ноги у меня сильно опухли...
ГАРДУНЬЯ. Тогда не будем терять времени. Я вам помогу.
ЛУКАС. Еще чего! Боишься, что сбегу?
ГАРДУНЬЯ. Я ничего не боюсь, Лукас... Я представитель правосудия.
ФРАСКИТА. Знаешь что, Гардунья? Раз уж ты идешь на конюшню... делать свое настоящее дело... пожалуйста, оседлай и другую ослицу.
ЛУКАС. Зачем?
ФРАСКИТА. Для меня! Я еду с вами.
ГАРДУНЬЯ. Нельзя, сенья Фраскита! Мне приказано привести только вашего мужа. Я не могу вам позволить следовать за ним. Иначе мне не сносить головы. Так меня предупредил сеньор алькальд... Ну, дядюшка Лукас, пошли!
ЛУКАС. Вот тебе раз!
ФРАСКИТА. Очень странно!
ЛУКАС. Пожалуй... я начинаю догадываться...
ФРАСКИТА. Хочешь, я пойду в город и расскажу обо всем коррехидору?
ЛУКАС. Нет! Нет!
ФРАСКИТА. Так что же ты хочешь?
ЛУКАС. Посмотри мне в глаза...
ЛУКАС. Ну-ка, любезный, помоги мне... Вот только не знаю, можешь ли ты быть любезным!
ЛУКАС. Этим путешествием, я обязан хитрости влюбленного коррехидора. Этому старикашке из Мадрида явно не терпится. Ночью он наверняка еще раз наведается на мельницу, потому-то он и выманил меня отсюда. Ну, ничего! Запрись хорошенько... И помни. С той минуты, когда я утрачу веру в тебя, веру, составляющую единственную радость моей жизни, я стану другим человеком.
ФРАСКИТА. Закутайся получше, а то холодно...
ЛУКАС (себе). Фраскита в грязь лицом не ударит. Она не отворит двери, даже если дом подожгут. А хотя бы и отворила... Если коррехидор пустится на хитрости и как-нибудь проникнет к моей бесценной наваррке, все равно старый мошенник уйдет несолоно хлебавши. А все-таки хорошо бы вернуться пораньше!
Лукас уходит вместе с Гардуньей. Через некоторое время издалека раздаются крики коррехидора.
ЭУХЕНИО. Помогите, тону! Фраскита!..
ФРАСКИТА (с ужасом). Что, если это Лукас?
Не колеблясь, она отворяет дверь и сталкивается с коррехидором, с которого струится ручьями вода.
ЭУХЕНИО. Господи Иисусе! Господи Иисусе! Я уж думал, что пришел мой конец!
ФРАСКИТА. Как! Это вы? Что это значит? Как вы смели? Что вам здесь нужно в такой поздний час?..
ЭУХЕНИО. Молчи! Молчи! Сейчас я тебе все расскажу... Ведь я чуть было не утонул! Вода уже подхватила меня, как перышко! Посмотри, в каком я виде!
ФРАСКИТА. Вон, вон отсюда! Вам нечего мне объяснять!.. Я и так все понимаю! Какое мне дело, что вы тонули? Разве я вас звала? Ах! Какая подлость! Вот для чего вы присылали за моим мужем!
ЭУХЕНИО. Послушай, голубушка...
ФРАСКИТА. Нечего мне слушать! Немедленно убирайтесь вон, сеньор коррехидор!.. Убирайтесь, или я за себя не ручаюсь!
ЭУХЕНИО. Что такое?
ФРАСКИТА. То, что вы слышите! Моего мужа нет дома, но я сама заставлю вас уважать наш дом. Убирайтесь туда, откуда пришли, если не желаете, чтобы я собственными руками опять столкнула вас в воду!
ЭУХЕНИО. Детка, детка! Не кричи так, ведь я не глухой!.. Ведь я здесь не просто так!.. Я пришел освободить Лукаса, которого по ошибке задержал деревенский алькальд... Но, прежде всего, обсуши мое платье... Я промок до костей!
ФРАСКИТА. Говорят вам, убирайтесь!
ЭУХЕНИО. Молчи, дура!.. Что ты понимаешь? Смотри... Вот назначение твоего племянника... Разведи огонь, мы поговорим. А пока платье сохнет, я устроюсь на той кровати...
ФРАСКИТА. Ах, вот оно что! Теперь мне понятно, зачем вы пришли! Теперь мне понятно, зачем вам понадобилось схватить моего Лукаса! Теперь мне понятно, почему у вас в кармане назначение моего племянника! Святые угодники! Ишь ведь что вообразил обо мне этот урод!
ЭУХЕНИО. Фраскита! Не забывай, что я коррехидор!
ФРАСКИТА. А хоть бы и сам король! Мне-то что? Я жена своего мужа и хозяйка у себя в доме! Думаете, я боюсь коррехидоров? Я найду дорогу и в Мадрид и на край света, я найду управу на старого греховодника, который позорит свое высокое звание. А главное, завтра же пойду к вашей супруге...
ЭУХЕНИО. Ни в коем случае! Ни в коем случае! Я тебя застрелю, если увижу, что ты не слушаешь никаких резонов.
ФРАСКИТА. Застрелите?
ЭУХЕНИО. Да, застрелю... И за это мне ничего не будет. Я ведь предупредил в городе, что этой ночью буду занят поимкой преступников... Ну же, не упрямься... и полюби меня... ведь я тебя обожаю!
ФРАСКИТА. Застрелите меня?
ЭУХЕНИО. Если будешь упорствовать, то застрелю и избавлюсь от твоих угроз... и от твоей красоты. (Он вытаскивает из карманов пару пистолетов.)
ФРАСКИТА. Ах, еще и пистолеты? А в другом кармане назначение племянника? Ну что же, сеньор, у меня выбора нет. Обождите минуточку, я только пойду, разведу огонь. Значит, ваша милость собирается меня застрелить? Ну, коли так, защищайтесь! Я готова. (Она прицеливается в коррехидора из мушкета.)
ЭУХЕНИО. Брось мушкет, несчастная! Что ты делаешь! Ведь я же с тобой пошутил... Гляди... пистолеты вовсе не заряжены. Зато назначение - сущая правда... Вот оно... На, держи... дарю его тебе... Оно твое... даром, совсем даром...
ФРАСКИТА. Вот и хорошо! Завтра оно мне пригодится, чтобы развести огонь и приготовить мужу завтрак. От вас мне ничего не надо. Если мой племянник и приедет из Эстельи, так только для того, чтобы сломать вашу мерзкую руку, которой вы расписались на этой паршивой бумажонке! Вон из моего дома! Слышите? Марш! Марш! Живо! А то, как бы я не вышла в себя!
ЭУХЕНИО (ему становится плохо). Умираю! Позови Гардунью!.. Позови Гардунью, он должен быть там... в овражке... Мне нельзя умереть в этом доме!..
ФРАСКИТА. А если он и в самом деле умрет? Ведь ужасней ничего не может быть. Что я буду с ним делать? Что станут обо мне говорить, если он умрет в нашем доме? Что скажет Лукас?.. Как я смогу оправдаться, раз я сама отворила ему дверь?.. Нет! Нет! Я не должна оставаться с ним здесь. Я должна отыскать мужа. Я на все пойду, только бы не погубить своей чести! (Выходит из дома.) Гардунья! Гардунья!
ГАРДУНЬЯ (появляясь). Я здесь! Это вы, сенья Фраскита?
ФРАСКИТА. Да, это я. Беги на мельницу и помоги своему хозяину, он умирает!..
ГАРДУНЬЯ. Что вы говорите? Не может быть!
ФРАСКИТА. Мне не до шуток, Гардунья...
ГАРДУНЬЯ. А вы, душенька? Куда это вы собрались в такую пору?
ФРАСКИТА. Я?.. Отойди, болван! Я еду... в город, за врачом! (Уходит.)
ГАРДУНЬЯ. Едет за врачом!.. Ей ничего больше не остается. Но он-то бедняга! Нашел время захворать! Вот уж поистине - бодливой корове бог рогов не дает! (Входит в дом.)
ЭУХЕНИО. Это ты, Гардунья? Она уже ушла?
ГАРДУНЬЯ. Кто она?
ЭУХЕНИО. Да этот дьявол в юбке!.. Ну, мельничиха конечно...
ГАРДУНЬЯ. Да, сеньор... Она ушла... и не думаю, чтоб в очень добром расположении духа...
ЭУХЕНИО. Ах, Гардунья! Я умираю...
ГАРДУНЬЯ. Но что такое с вашей милостью? Ей-богу, я...
ЭУХЕНИО. Я упал в воду и промок насквозь... У меня зуб на зуб не попадает...
ГАРДУНЬЯ. Так, так! Значит, вода виновата!
ЭУХЕНИО. Гардунья!.. думай о том, что ты говоришь!..
ГАРДУНЬЯ. Я ничего и не говорю, сеньор...
ЭУХЕНИО. Ну, хорошо, выручи меня из беды...
ГАРДУНЬЯ. Сию минуту... Вот увидите, ваша милость: живо все устрою!
Гардунья раздевает коррехидора и укладывает его в постель. Затем развешивает его одежду на спинках стульев, стоящих перед входом в дом.
