Елена Нестерина - Склад съедобных улик
- И что - кирпич? - не поняла Зоя.
- Психология! - Антон постучал себя по голове. - Понимать надо! Не будет счастливый молодожен обувь портить! Молодожены обычно рьяно экономят семейный бюджет, а он ботинки о кирпич оббивает. Тебе вот что дома за испорченную обувь бывает?
- Лупка. - вздохнула Зоя.
- Ну вот. А чем он лучше тебя?
- Да... - согласилась Зоя. - Значит, теперь Петру Брониславовичу семья по барабану.
- И грустный идет, потому что ему, бедному горемыке, домой не хочется. - заявил Антон. - Давай-ка, будем его незаметно преследовать и выясним, куда он направляется.
- Нехорошо подсматривать. - с сомнением сказала Зоя.
- А мы и не подсматриваем, темнота. - уверенно произнес Антоша. - На языке сыщиков это называется "наружное наблюдение". За мной!
С этими словами он выскочил из кустов и перебежками, прячась за толстые столбы школьной ограды, припустил вслед за классным руководителем. Зоя потрусила за Антоном.
Арина и Витя долго смотрели, как удаляются Антоша и Зоя Редькина.
- Так и не пойму, во что они играют. - произнесла, наконец, Арина. То в кустах прятались, кого-то высматривали, теперь линейками притворяются, за столбиками стоят. Думают, их никто не видит...
- Я сначала думал, что это детективная игра "Гуманоид идет по следу", - ответил Витя, - . А теперь и не пойму. Если по следу идет, зачем ему тогда Редькина нужна?
Зоя Редькина была самой скромной девочкой в классе. Ее можно было как легко обмануть, так и обидеть. Поэтому мальчишки никогда особенно с ней не связывались.
- Привычка. - заявила Арина. - Ведь они ж с первого класса, горемычные, за одной партой сидят. Но лица у них такие таинственные, что я прям завидую. Какая-то тайна их объединяет.
- Хорошо, что не дерутся. - заметил Витя Рындин. - Я, на самом деле, даже сочувствую Редькиной. С Гуманоидом всю жизнь за одной партой сидеть. От его бредней у самого здорового человека крышу сорвет.
"Гуманоид" считалась основной и далеко не самой обидной кличкой Антона Мыльченко. Как его только ни дразнили в школе и во дворе! Но в слове "Гуманоид" все чувствовали нечто особенное: таинственное и загадочное. Что и выделяло поэта, писателя и мечтателя Антошу из всего прочего населения города, страны, да и, пожалуй, планеты. Гуманоидом прозвала его одна восторженная старушка, когда он, ещё маленьким плаксивым дошкольником, брел со стройки домой, весь обсыпанный блестящим строительным порошком. Да и то - не специально прозвала, а потому, что приняла его за настоящего пришельца из космоса...
- Ладно, пусть сейчас бегут, - сказала Арина, глядя вслед удаляющимся Антоше и Зое, - наблюдение за ними продолжается. И если это у Антоши простое обострение творческого процесса, Редькину придется спасать из его писательских рук.
- А ещё - спасать нашего Гуманоида от самого себя, - добавил Витя.
Подождав, пока Зоя и Антон совсем скроются из вида, Арина и Витя свернули в противоположную сторону и отправились по домам.
В небольшой уютной квартире раздавались бравурные звуки фортепиано. За инструментом сидела молодая румяная женщина в спортивном костюме и пушистых тапочках. Широко улыбаясь, она от всей души колотила пальцами по клавишам и внимательно смотрела в ноты, которые были раскрыты перед ней.
Молодой красивый мужчина, тоже в спортивном костюме и босиком, стоял посреди комнаты и старательно занимался с тяжелой гирей.
- Галиночка, ты делаешь поразительные успехи! - радостно произнес Петр Брониславович, потому что красивым спортивным мужчиной был именно он. - С каждым днем твоя игра становится все результативнее!
Галина Гавриловна оторвала взгляд от нотного стана:
- Не смущай меня, Петруша, я ещё только разбираю это произведение...
- Тренировка, Галиночка, и ещё раз тренировка. Вот залог побед! А впрочем, Галиночка, мне и так твоя музыка нравится. Да, да! Когда я слышу эти прекрасные звуки, мне хочется тягать гирю в два раза быстрее!
Галина Гавриловна засмущалась, но принялась играть с ещё большим воодушевлением. По просьбе Петра она сыграла песню "Чижик-пыжик", а потом жизнеутверждающий маршик.
На лице Петра Брониславовича было написано неземное блаженство. Двухпудовая гиря, точно резиновый мячик, с легкостью подлетала вверх усилием его мощных рук. Но вдруг на последних аккордах марша Галина Гавриловна прервала игру.
- Ой, Петя, слышишь? - тревожно воскликнула она.
- Слышу! - пропел Петр. - Прелестно!
- Как же прелестно, когда стучит что-то! - заявила Галина, вновь принимаясь играть, чтобы проверить свою догадку. - Ну что, не слышишь, что ли?
Петр Брониславович положил гирю на пол и присмотрелся к своей супруге повнимательнее.
- Слышу, конечно. Просто ты, Галина, ногти очень длинные отрастила, вот они по клавишам-то и цокают. - выдал он, завершив осмотр.
- Да при чем тут ногти! - рассердилась Галина. - Что-то другое. Послушай! Неужели тебе, Петюньчик, медведь на ухо наступил, и ты не улавливаешь в этих звуках ничего особенного?
Она заиграла гамму. Петр Брониславович прислонил ухо к пианино.
- Никакой не медведь. - пробормотал он. - Ну слышу. Мотается там что-то внутри. Надо посмотреть.
- Посмотри!
Петр Брониславович закатал рукава повыше.
- Я хоть и не фортепианный мастер, - сказал он, - но инструмент вскрою. Ты, Галиночка, не волнуйся, но отойди на всякий случай подальше. Может, туда мышь забралась.
Галина Гавриловна мышей не боялась. На мясокомбинате у людей нервы были крепкие. Она не стала отходить подальше, визжать и прыгать с ногами на диван. А подошла к своему инструменту сбоку и, когда её муж снял с пианино переднюю панель, заглянула внутрь.
Это пианино стояло в квартире Петра Брониславовича всего несколько месяцев. Когда-то Галине Гавриловне вдруг захотелось научиться музицировать, и Петр Брониславович не мог отказать в этом своей молодой жене. Тут как раз подвернулся случай - родители ученицы Петра Брониславовича Зои Редькиной мечтали избавиться от музыкального инструмента в доме. За очень умеренную цену они продали фортепиано Петру Брониславовичу и даже помогли транспортировать его до нового места назначения. Музыкального слуха у Зои не оказалось, однако играть на пианино и особенно петь оперные партии громким голосом она очень любила. И вот теперь семья Редькиных была избавлена от мучительных вокально-фортепианных концертов, а в доме Петра Брониславовича с появлением этого инструмента поселилась особенная радость и гармония.
...С большими предосторожностями Петр Брониславович просунул руку внутрь пианино.
- Ну что, Петя, есть посторонний предмет? - с некоторым волнением на лице спросила Галина. - Или все-таки мышь?
- Не пойму, Галиночка. - ответил Петр Брониславович, все глубже просовывая руку в нутро инструмента. - Похоже, я что-то начинаю нащупывать. Что бы это могло быть?
- Ой, осторожно, Петр! - Галина Гавриловна волновалась уже сильнее. Если это мышь, то она как куснет!
- Нас просто так не куснешь. - заявил Петр Брониславович. Вытаскиваю! Да, и что же это такое в нашем инструменте?..
Галина Гавриловна сделала шаг назад и, вытянув шею, внимательно присмотрелась к тому, что извлек из пианино её супруг.
- Что же это за предмет такой? - проговорила она. - Зачем это здесь, Петя?
Глава III
Кулечек каши
"Антон Великолепенский уверенными шагами продвигался по следу преступницы. Он вычислил её сразу - и ничто не могло сбить его с намеченного пути. Интуиция вновь сработала на сто процентов - преступница двигалась к заветной двери. Дело оставалось за малым..."
- Зоя, Зоя, иди скорее сюда! - сдавленным шепотом крикнул Зое Редькиной Антоша Мыльченко, широкими шагами проносясь по коридору.
Зоя только удобно устроилась на окне списывать физику, поэтому Антошин призыв восприняла с недовольной миной.
- Что?
- Это она! За мной, Редькина! - стараясь не упустить свою подследственную из вида, Антон продолжал махать Зое руками. Из-за чего налетел на массивного старшеклассника и еле-еле увернулся от его пинка.
Зоя, едва успев засунуть тетради в сумку и бросив её на окне, подскочила к Антоше.
- Вон она, видишь! - поспешая вперед по коридору, кричал он и показывал на какую-то женщину в светло-коричневом пальто.
- Да кто она такая-то? - не унималась Зоя, стараясь не отставать от Антона.
- Я за ней от самого входа слежу! - прошептал Антоша. - Сейчас ты можешь лишний раз проверить мою интуицию.
Женщина в пальто остановила тем временем какую-то девочку, Зоя услышала даже, что она спросила: "Где тут у вас спортзал?"
- Понятно, что она ищет? Понятно, к кому идет? - не унимался Антоша.
Женщина продолжала свое движение к спортзалу. Зоя и Антон не отставали. Широким жестом, словно у себя дома, женщина распахнула тяжелую дверь спортивного зала и скрылась там.
Зоя и Антоша бежали как только могли быстро. Нужно было обязательно выяснить, что это за женщина и зачем она направляется в спортивный зал. Само собой было понятно, что это не Галина Гавриловна, которую и Антон и Зоя много раз видели, не местная медсестра и даже не новенькая учительница. Учительница бы по школе в пальто не шастала, а разделась бы в учительской раздевалке на первом этаже. Ни Зоя, ни Антоша не видели эту женщину никогда в жизни.
