Джалил Мамедгулузаде - Курбанали-Бек
И, выпив залпом, бек опрокинул стакан.
Закуривая сигару, начальник сказал, обращаясь к жене пристава:
- А что, если мы в самом деле завтра всей компанией на-грянем к Курбанали-беку?
Ханум переглянулась с мужем.
- Я поеду с большим удовольствием. Будет очень интерес-но. Кстати, познакомлюсь с женой бека, посмотрю ее туале-ты, - сказала она.
Офицер спросил у своей жены, поедет ли она. Та ответила, что поедет.
Кто-то из гостей, шутя, заметил:
- Что ж, можно поехать, если бек обещает угостить нас хорошим пловом.
Услышав о плове, Курбанали-бек вскочил.
- Плов? Вы хотите плов? - закричал он. - Клянусь прахом отца, я угощу вас таким пловом, что пальчики оближете? Кто может потягаться в этом с моим поваром? Если не вери-те, спросите Кербалай-Гасыма. Где Кербалай-Гасым? - И, повернувшись к дверям, Курбанали-бек стал громко звать, будто Кербалай-Гасым стоял в ожидании его зова: - Керба-лай-Гасым! Кербалай-Гасым!
Один из слуг пристава вошел и доложил, что Кербалай-Гасыма нет в доме. Курбанали-бек рассердился и приказал немедленно позвать "этого сына дурака". Слуга вышел. Курбанали-бек порывался сам пойти на поиски, но жена пристава удержала его, говоря, что не стоит беспокоиться, слуга сам разыщет Кербалай-Гасыма.
Бек опять начал хвастаться:
- Держу пари, если кто скажет, что когда-нибудь ел та-кой плов, какой будет у меня, пусть плюнет мне в лицо! Гости посмеялись.
- Бек, конечно, покажет нам и свою хваленую лошадь! - заметил начальник.
Курбанали-бек подошел к нему и, приложив в знак почте-ния руку к глазам, произнес:
- Слушаюсь и повинуюсь, господин начальник! Какая больше понравится пешкеш тебе! Говорю прямо, без всякой лести и угодничества, честно говорю. Какую облюбуешь, кля-нусь прахом отца, - подарю тебе.
Слуга вернулся и доложил, что Кербалай-Гасым спит. Вна-чале бек молча уставился на слугу, потом вдруг схватился за рукоятку кинжала и заорал:
- Поди скажи этому злодею, сыну злодея, что если он сей-час же не явится сюда, я проткну ему живот вот этим кин-жалом.
Слуга ушел.
- Зачем будить беднягу? - заметила жена пристава. - На что он вам?
- Как на что, уважаемая ханум? - ответил бек. - Как он смеет засыпать так рано? Пусть придет и подтвердит, что ник-то не может соперничать с моим поваром в приготовлении плова.
Гости опять стали смеяться. Тараща распухшие от сна гла-за, явился Кербалай-Гасым.
- Кербалай-Гасым, я зарежу тебя! - сказал ему бек, схватившись за рукоятку кинжала.
Гости рассмеялись, а Кербалай-Гасым, сложив руки на гру-ди, тихо спросил:
- За что, ага?
- Еще спрашиваешь, за что? - ответил сердито бек. - А ну, послушай, что говорят эти господа! Я им сказал, что никто не может сварить плов лучше, чем наш Али, а они не верят.
Кербалай-Гасым по-прежнему тихо ответил:
- Да, ага! Али хорошо готовит плов!
- Ну что, слышали? - торжествующе воскликнул Курбана-ли-бек, обращаясь к гостям. - Что скажете?
Гости закивали головами.
- Верно, верно. Верим!..
Кербалай-Гасым ушел.
Через полчаса гости начали разъезжаться.
Отправился домой и Курбанали-бек в сопровождении Керба-лай-Гасыма, который трусцой ехал за ним на кляче. Опустив голову, бек дремал в седле. Порой просыпался, придерживал коня и, обращаясь Кербалай-Гасыму, грозил:
- Я проткну тебе живот кинжалом!
Кербалай-Гасым больше отмалчивался и только изредка коротко отзывался:
- За что, ага?
Бек ничего не отвечал. Потом снова вскрикивал:
- Кто сумеет сготовить плов так, как Али?
Наконец после двух часов пути подъехали к селению бека. Несколько собак с лаем кинулись на Курбанали-бека. Конь бека метнулся в сторону, чуть не сбросив седока. У бека сва-лилась папаха, и Кербалай-Гасым, спешившись, поднял ее и подал хозяину. Курбанали-бек, выхватив кинжал, направил ко-ня на собак, и те разбежались.
У ворот бекского дома всадники остановились. Кербалай-Гасым поднял камень и стал стучать в ворота. На шум выбе-жал мужчина в большой мохнатой папахе и взял под уздцы коня Курбанали-бека. Бек замахнулся на него кинжалом.
- Али, я проткну тебе живот!
- Все в твоей власти, ага! - покорно отвечал тот. Бек грузно слез с лошади, пересек двор и поднялся по лест-нице. Его встретила старая служанка.
- Почему так поздно, ага? Ханум очень беспокоилась!..
- Гюльпери, я проткну тебе живот! - отвечал бек, пока-зывая ей клинок.
Старуха молча посторонилась. Бек прошел в спальню. Же-на спала одетая, уткнувшись головой в подушку. Подойдя к ней и подняв кинжал, бек пригрозил:
- Проткну тебя кинжалом!
Но та не проснулась. Тогда он швырнул кинжал в один угол, папаху - в другой и стал раздеваться, разбрасывая одежду по комнате. Выпив воды, он лег в постель и вскоре захрапел.
* * *
Встав рано утром и видя, что муж спит, жена Курбанали-бека бесшумно оделась и на цыпочках вышла из комнаты.
Старуха-служанка подметала двор. Кербалай-Гасым перед конюшней просеивал ячмень для лошадей. Около кухни повар Али возился с самоваром. В углу двора копошились куры, вок-руг них прыгали воробьи, хватая зерна, и при малейшем шуме срывались всей стайкой и рассаживались на ветках тутового дерева.
Увидев хозяйку, служанка с веником в руке подошла и по-клонилась ей.
Протирая глаза, хозяйка спросила, когда вернулся бек. Старуха ответила, что очень поздно.
Хозяйка позвала Кербалай-Гасыма. Тот подбежал к ней и поклонился. Хозяйка спросила, почему они вернулись так поздно.
- Ужин затянулся, - ответил слуга, - потому и запоздали.
- А много было гостей у пристава?
- Много, ханум!
- А кто именно?
- Откуда мне знать, ханум? Много было знатных гостей, много было и ханум. И начальник был. Много было гостей.
- Кербалай-Гасым, - продолжала свои расспросы хозяй-ка, - а что, женщины сидели вместе с мужчинами или от-дельно?
- Вместе, ханум, вместе сидели...
Услышав это, старуха в ужасе пробормотала:
- Спаси нас, аллах!..
Опустившись на ступеньку лестницы, жена бека стала до-пытываться у Кербалай-Гасыма о подробностях вечеринки.
- Расскажи, пожалуйста, чем угощали гостей, что делал твой господин, с кем беседовал, о чем говорил? Пожалуйста, Кербалай-Гасым, все расскажи подробно...
Кербалай-Гасым вытер рот и нос полой чухи и, услышав сердитое ржание из конюшни, обернулся и по привычке крик-нул:
- Но!.. Н-о-о-о... Смотри у меня!..
- Да говори же, Кербалай-Гасым, - торопила хозяйка.
- Что мне рассказывать, ханум? Много было гостей, и сам начальник был.
- А о чем разговаривали женщины с мужчинами? - не отставала хозяйка.
- Ханум, - отвечал Кербалай-Гасым, - откуда мне знать, о чем они говорили? Я по-ихнему ведь не понимаю.
- Скажи правду, Кербалай-Гасым, твой господин тоже разговаривал с русскими женщинами? - выпытывала жена бека.
Кербалай-Гасым снова повернулся к конюшне и прикрик-нул на лошадей, потом ответил ханум:
- Господин с женщинами говорил мало. Он больше с на-чальником разговаривал.
Повар Али принес самовар и поставил на верхнюю ступень-ку лестницы. Служанка приставила веник к стене и, взяв са-мовар, понесла его в комнату.
- Ханум, что приготовить сегодня на обед? - спросил по-вар Али, подойдя к хозяйке.
Хозяйка подозвала служанку:
- Курбанали-бек вчера ничего не заказывал на обед?
-Бек вернулся ночью такой сердитый, что хотел зарезать меня! - ответила подошедшая с чайником в руке старуха.
- Ну что ты болтаешь?! - удивилась хозяйка. - С ума сошла, что ли?
- Клянусь аллахом, ханум, едва вошел в комнату, как вынул кинжал и закричал: "Сейчас зарежу тебя!"
Ханум немного помолчала, потом обратилась к Кербалай-Гасыму:
- Кербалай-Гасым, почему господин был сердит?
- Да он не был сердит, - ответил слуга. - Просто в деревне на нас набросились собаки и испугали лошадей.
Жена бека встала.
- Кербалай-Гасым, он опять был пьян?
- Нет, ханум, он не был пьян!
Жена бека тихо вошла в комнату и, убедившись, что Кур-банали-бек спит крепко, вернулась на балкон и, передавая повару шестнадцать копеек, сказала:
- Купи два фунта мяса и свари бозбаш!
- Повинуюсь! - сказал Али, взял деньги и вместе с Кербалай-Гасымом пошел на кухню.
Солнце поднялось высоко.
Был уже полдень. Расположившись во дворе под тутовым деревом, Кербалай-Гасым кидал камешки в птиц, клевавших тута, и, подбирая упавшие спелые ягоды, отправлял их в рот. К нему присоединилась и служанка.
Вскоре подошла хозяйка и, поглядев на ветки, полные спе-лых ягод, велела Кербалай-Гасыму влезть на дерево, натрясти ягод. Служанка принесла из дома большое полотнище. Повар Али, давно закончив приготовление незамысловатого обеда, приблизился к ним.
- Держите полотнище на весу, а я влезу на дерево, - предложил он.
Жена бека, служанка и Кербалай-Гасым развернули по-лотнище, Али взобрался на дерево, и тотчас градом посыпа-лись крупные, спелые ягоды.
Покончив с нижней веткой, Али полез выше. С верхушки дерева местность была видна как на ладони. С одной стороны подымались Сапычские горы с селением Сапыч, которое было ясно видно. Под селом белело озеро Ахмед-хана. У озера виднелись мельница и лес Гаджи-Гейдара. Между селением Гапазлы и мельницей полосками пестрели пашни, луга. Кое-где еще пахали.
