Александр Попов - Мальтинская мадонна
С нараставшим волнением он смотрел на тихую, строгую Марию, и ему хотелось понять, каково ее настроение, угадать ее мысли. Ему отчего-то захотелось, чтобы ее внутренняя жизнь была созвучна его чувствам и ощущениям.
"Что, втюрился, дурачина?" - мысленно одернул он себя, но одновременно рассердился на свой, несомненно, неискренний тон.
- А вы знаете, товарищи, - с уже забываемым советским словом обратился ко всем Садовников, - где мы с вами находимся? О, не гадайте! Не отгадаете ни за что! Мы находимся с вами на том самом месте, где много тысячелетий назад изготавливались великие произведения искусства - так называемые Мальтинские мадонны или Венеры. Теперь они являются украшением знаменитых музеев мира, например, Лувра и Эрмитажа.
- Лувра? Эрмитажа? - удивились все. - Что же в них необычного?
- О-о-о! - поднял и развел руки учитель истории.
Он помолчал: казалось, подыскивал какие-то важные слова. Однако начал просто, даже несколько суховато:
- Я вам сейчас прочитаю маленькую лекцию о палеолите и палеолитических Венерах. Надеюсь, вам не будет скучно. Во-первых, здесь, в Мальте, и чуть поодаль, на берегу Ангары, в Нижней Бурети, процветала величайшая на земле, хотя, следует оговориться, по сути своей изначальная художественная культура человечества. Эта культура, отмечу, забегая вперед, в неолите попала на американский континент и повлияла на обитателей и Северной и Южной Америки самым решительным образом. Во-вторых, в Мальте и Бурети оказалась половина всех найденных в мире костяных женских статуэток палеолита - чуть более двадцати. В-третьих, равных по художественной значимости произведений, относящихся именно к каменному веку, к палеолиту, более не найдено нигде на планете Земля. Вы меня понимаете, уважаемые товарищи?! Вы понимаете, на какой земле вы сейчас стоите? - Садовников смахнул с ресницы выбившуюся слезку. - Впрочем, слушайте! Слушайте и наматывайте на ус, потом передайте своим детям и внукам, чтобы помнили и гордились. Так вот, все происходило 15-18 тысячелетий назад... Батюшки, батюшки, ажно дух захватывает!.. Палеолитическая культура Мальты и Бурети оригинальна, свидетельствует о высоких духовных запросах здешнего человека. Но в то же время стилистика найденных здесь изделий родственна той, которая бытовала в палеолите западной и восточной Европы, особенно долины Дона. Промежуточных этапов развития этой культуры на пространстве от Европы до Байкала учеными не найдено. То есть получается что? Культура как бы перенесена сюда из Европы каким-то необычным способом. Загадка! Фантастика! Но не буду ударяться в подробности - они могут быть понятны только ученому, узкому специалисту археологу. Итак, мальтинская культура палеолита дошла до нас в виде женских статуэток, бусинок из рыбьих позвонков, фигурок летящих уток, подвесок из бивня мамонта и многого чего еще. Представляете: жесточайшая ледниковая эпоха, трескучие морозы свирепствуют чуть ли не круглогодично и круглосуточно, куда не кинь взгляд - чахлые тундровые леса, топкие вонючие болота, вымороженные степи, а рядом с утлым, состоящим из костей крупных животных жилищем бродят кровожадные животные, например, так называемый пещерный лев. Я уж не говорю о мамонтах, которые могли не заметить человеческого жилища и раздавить его, молчу о шерстистых носорогах, саблезубых тиграх, огромных быках, волках, которые денно и нощно готовы были покалечить, разодрать и сожрать человека. Представьте: люди, редко когда сытые, часто болеющие, не дотягивающие до тридцати лет, сидят в своих маленьких убогих шалашах, в углублении бьется огонь костра, который, если погаснет, то не миновать страшных бед и лишений, - казалось бы: ну, какие мысли могли бы быть в голове этих несчастных существ, кроме одного - как выжить, спастись, прокормиться, обогреться? Ан нет! Уже тогда человек задумался о высоком. О нравственном! Удивлены? А вот послушайте-ка, послушайте! Найденные фигурки изображают обнаженных женщин, - что, несомненно, воплощает мысль о материнстве, о плодородии и так далее и так далее. Обычное явление для примитивных цивилизаций. Таких голеньких, пардон за вульгарность, всюду находили, на всех материках. Но вот нигде в мире еще пока не нашлись палеолитические скульптурки женщин в одежде. А вот здесь, в Мальте, нашлись! Нашлись, голубушки! Нашлись Венеры, что называется, в мехах. Спрашивается, почему, например, в той же ледниковой Европе - а там климат был, скажу я вам, не сахаром, чрезвычайственно суровым - нет ни одной женской статуэтки из палеолита в одежде, а здесь нате вам - приодетые, в парках? Таких фигурок, надо отметить, всего три в мире, и все - отсюда! Ученое сообщество планеты не может понять этого феномена. И единственное объяснение дают такое - у сибиряка-де уже в те дикие, доисторические времена нравы были построже. Душой, дескать, он был почище, натурой погормоничнее, если можно так выразиться. Вот на какой земле вы сейчас изволите стоять.
Дамы в козьих шалях хихикнули, Конопаткин с ироничной улыбкой почесал за ухом.
- А может, фигурки - изображения матери? - неуверенно произнес Иван и отчего-то покраснел. - То есть я хочу сказать, сын изобразил свою мать, выразил к ней свою любовь... понимаете меня? - Улыбнулся: - Знаете, что, господа-товарищи? А здесь, в Мальте, родилась моя мать. Так-то.
- Здесь родилась ваша мама?!
Почему-то все удивились этому простому факту, искренне, как-то по-детски. Значительно посмотрели на растерянно улыбавшегося Ивана.
- Но она никогда и ничего не говорила мне про раскопки и про фигурки Венер.
- В каком году она родилась? - полюбопытствовал Садовников.
- В двадцать восьмом.
- Рад вам сообщить, Иван Данилыч: стоянка древнего человека обнаружена здесь в феврале двадцать восьмого. Один крестьянин, Савельев, попросил другого, своего соседа Брилина, помочь выкопать подполье. А не очень-то охочего до работы Савельева заставила его непоседливая, строгая жена: новый пятистенок только-только срубили, зимой въехали в него. Но как же без подполья жить? Долбили-долбили мужики мерзлоту, скрючившись под полом, и наткнулись на угли и странную кость, похожую на лопатку. Потом выяснилось мамонта. Выбросили ее на улицу. Однако утречком образованный Брилин поднял ее, попросил избача Бельтрама отписать в Иркутск в краеведческий музей. Приехал Герасимов - будущий антрополог с мировым именем; когда-то, к слову, он восстановил по костям облик и древнего человека, и царя Грозного, и Тамерлана. Вот так все началось... Может, Савельев или Брилин или же Бельтрам ваши родственники, Иван Данилыч?
- Что? - неохотно отвлекся от своих переживаний и мыслей Иван. Садовников повторил вопрос. - Нет, нет. Если говорить о родственниках моих должна тут жить тетя Шура, двоюродная сестра моей мамы.
Вспомнили про обед, пошли назад. Иван попридержал за локоть Марию, сказал в самое ее ухо, словно не доверял даже ветру, который мог разнести его слова:
- Знаете, Маша, - можно, я буду вас так называть? - вы похожи... на мою мать.
Мария улыбнулась, прямо и строго посмотрела в блестящие глаза Ивана.
- И зовут ее Марией?
- Нет, Галиной... Вы, кажется, смеетесь надо мной? Думаете, заигрываю да притворяюсь?
- Нет. Просто мне хорошо, как давно не было.
- Хорошо - просто хорошо? Или?.. - но он не договорил.
Под локоть сопроводил Марию через шоссе. Молчал, не возобновлял разговора.
- Или? Или что? Почему молчите? - приостановилась Мария, мельком заглянув в его глаза.
- Но вы же понимаете: не хочу произносить пошлостей.
- Да, понимаю, - чуть заметно улыбнулась она, бесцельно покручивая пуговицу на своем пальто.
Иван остановился возле старушки в выцветшей ватной душегрейке и с минуту на нее пристально смотрел.
- Тетя Шура! - раскрыл он для объятия руки.
- А я тебя, Ваньча, сразу признала, когда ты еще к реке шел, - на Галинку ты шибко смахиваешь. Ну, здрасьте, здрасьте, племяш. Какой ты видный мужчина. Сколько зим, сколько лет! - и она неуверенно коснулась плеча Ивана. Он слегка и неловко-скованно поприжал ее к своему боку. Она оказалась ему по подмышки.
Иван последний раз виделся с теткой, чувствовалось им, сто лет назад. А в самой Мальте раньше ни разу не был, лишь мимо на поезде или в автомобиле проезжал по своим журналистским делам. Тетка изредка гостевала у них в Иркутске, а когда в последний раз - уже и не вспомнить. А как мать Ивана умерла, так и вовсе оборвались почти все связи с родственниками.
Тетя Шура зазывала в дом обоих, обещала чаем напоить, но Мария, смущаясь, вежливо отказалась. Иван проводил ее в столовую, на пороге придержал, посмотрел в ее глаза, не выпускал из своей руки ее руку. Она, вытягивая руку, шепнула:
- Не надо.
Он, сжав губы и сморгнув, качнул в ответ головой. Вернулся к тетке.
Допоздна просидели в ее маленьком, но уютном, теплом доме, состоявшем из одной горнички, увешанной потускневшими фотографиями, домоткаными ковриками, белоснежными салфетками, и кухоньки, в которой дородной хозяйкой разместилась большая, с зевласто-широким полукруглым жерлом русская печь, кажется, недавно выбеленная, с овчинной шубой на верхней лежанке; еще были комнаты-пристройки. Со стен на Ивана смотрели знакомые лица - его молодой матери, родственников. В углу, украшенная искусственными цветами, висела тусклая икона с лампадкой. На полу расстелены тряпичные половики, такие пестрые, что хотелось улыбаться. Обе комнаты сияли простодушной чистотой, ласковым светом, заливавшимся через два окна. Пахло душицей и сухарями.
