Наталья Копсова - Русская жена
- Что девушки тебе все равно не поверили.
- Ага. Тогда говорю: "Девчонки, а языки знаете?" "Нет, - отвечают, - не знаем, но для нас это не проблема. Ты только в Норвегию пригласи..."
- Им, наверное, лет по семнадцать. Совсем молоденькие и наивные, предположила я. - За границей даже профессиональные переводчицы по нескольку лет работают, прежде чем замуж выйдут. Везде не просто найти такого, чтобы нравился и взаимно. Семью на скорую руку не создашь.
- Им всем под тридцать было, как тебе, родная. И каждая - разведенка с ребенком.
На этих словах наш разговор прервала официантка, которая начала нам выговаривать какие-то замечания недовольным тоном.
- Пойдем отсюда. Здесь сегодня все не в духе. - Потянула меня за руку Ольга, и мы, расплатившись и подозвав детей, спустились вниз.
- Что же они все-таки хотели от нас? - недоумевающая и заинтригованная спросила я.
- Да понимаешь, детишки ко всем подбегали, и Борька им говорил: "Гони деньгу, а то застрелим. Мы из русской мафии". Только бабулька эта, божий одуванчик, была недовольна и официантке пожаловалась. Да это все после видеофильмов, Боренька их насмотрелся. Смотри, смотри, какая прелесть! - Мы остановились у витрины ювелирного магазина. - Обожаю скандинавский дизайн. Кольцо и серьги: оникс в серебре. Но мой вечно ноет, что денег нет. - Оля вздохнула, и мы пошли дальше. - Ладно, приезжай в гости. Мы из Архангельска полно икры притащили - угощу. Ты знаешь, у нас с ним такая иногда любовь. Когда у меня хорошее настроение, ставлю восточную музыку, я ее обожаю, беру банку икры и танцую, и раздеваюсь и раздеваю, и мажу его и себя. Я вообще считаю, что к каждой русской бабе, выходящей за иностранца, государству надо бесплатно прилагать три банки икры, потому как "баба с возу, кобыле легче". Потом с мужем идем в ванную, я такую отделала шикарную ванную, а потом массаж. Гунар говорит, что в икре он чувствует себя миллионером. Ты тоже попробуй со своим.
Я подумала, что Ольга, по всей видимости, горячая поклонница видео и идею мазанья икрой явно подцепила в эротических сценах "9 1/2 недель" со знаменитой Ким Бессинжер.
- Обязательно попробую. Отличная мысль. Слушай, Оль, попаси чуть-чуть моих деток. Мне надо в один магазин сбегать, а то забыла, - попросила я.
В том самом ювелирном я заказала оформить как подарок серебряные кольцо и сережки. Продавщица все уложила в бархатную коробку и обернула в блестящую обертку, приклеив сверкающий бант в виде розы. Выходит очень красиво, и услуга эта в Норвегии бесплатная. Честно говоря, я обертки такие обожаю. Когда разворачиваешь, чувствуешь себя... ну принцессой по меньшей мере. Потом я вернулась к Оле: "Это тебе от меня!"
- Ой, да ты прямо как любовник. Спасибо огромное, но ты с ума сошла. Такие подарки не принято здесь делать. Ладно, я тоже для тебя что-нибудь придумаю. Гунару покажу и скажу: вот, мол, как русские подруги-то дарят. Какие в России люди и традиции...
- Я так безумно рада, что встретила тебя здесь. Я уже забыла, что существуют другие разговоры, кроме вежливых и ни о чем, - искренне расцеловала я Оленьку.
- Спасибо, Наташенька. Ой, мне бежать пора. Гунар ждет на автостоянке. Но мы увидимся скоро и еще поболтаем. Я тебе позвоню.
При этих словах Оленька торопливо схватила сынишку за руку и, грациозно покачиваясь на высоких каблуках, побежала к стеклянным дверям выхода. Я получила возможность наблюдать, как она радостно-пылко бросилась на шею своему Гунару, ожидающему их у машины, и они со вкусом, как новобрачные в медовый месяц, расцеловались. Глава третья
Утром до работы Гунар заехал за нами, чтобы везти к Оленьке в гости. "Гунар-Хельвиг", - представился он. "Сергей Игоревич", - ответил с достоинством мой пятилетний сын, услыхав двойное имя.
Оля встретила нас в красном бархатном, расшитом золотыми узорами платье с открытыми плечами, но опять казалась расстроенной.
- Понимаешь, - начала она чуть ли не плача. - Вчера опять сцепились. Я хотела обед праздничный для вас приготовить, а он сказал, что обойдетесь "хот-догами" и мороженым. Ну что это такое. Просто стыд!
- Да не волнуйся так. Какая разница, что мы - голодные что ли...
- Правда? А то я очень переживала; боялась, что обидешься. Ну ладно с этим... Представляешь - просыпаюсь, а на тумбочке открытая Библия и красным карандашом подчеркнуто, какая должна быть жена: вставать до рассвета, овец стричь, пряжу прясть и половину отдавать нищим, спать ложиться после полуночи. Просто замотал он меня молитвами и церковью. Про тебя спрашивал: крещеная или нет. Еще знаешь, чего удумал. Теперь будем каждый месяц 500 крон отдавать в какую-то церковную общину, где они будут их посылать русским детям. Я уж и так, и этак ему объясняла, что вся посылаемая нам гуманитарная помощь оказывалась у спекулянтов, а не у детей, и те ее продавали втридорога. "На все, - Гунар мне ответил, - есть Божья воля". Лучше не будем больше об этом, одно расстройство. Пойдем, я тебе дом и все покажу.
Из правых окошек ее мало чем примечательного для Норвегии дома открывался чудесный вид на превеселенький лужок с картинки из детских книжек с синеющим вдали, таинственно-влекущим лесом. Но в Норвегии мало кто обращает на такое внимание, потому что здесь пейзаж без моря не имеет никакой ценности. С левой стороны можно было видеть два аккуратных одинаково-стандартных домика, расположившихся на разных уровнях взорванной скалы.
Я вспомнила свой первый приезд в Рисор, когда такие же беленькие домишки на террасах из темно-серых камней отчаянно напоминали умиротворяющие декорации к диснеевскому "Пиноккио" ("Буратино"). Настолько сказочным казался ландшафт, что я целую неделю чувствовала непреодолимое желание касаться камней и досок, чтобы ощущать реальность мира, в котором оказалась. Днем и ночью горели в Рисоре всевозможных форм лампочки и фонарики, отражаясь в водах залива и создавая, по словам моего Сережки, "лунные дорожки, по которым ходят волшебники". Это чудесно украшало вид вечернего городка, делая его романтичным и уютным. Электричество в Норвегии дешевое, и его не экономят. Вблизи же большинство домов не представляло ничего выдающегося в архитектурном плане, и я с сожалением вспоминала разваливающиеся русские избы и старые городские дома с их арочными входами, резными наличниками и козырьками, необычных округлых форм оконными проемами.
Интерьер Ольгиного дома был выполнен в каком-то турецко-индийском стиле. Даже в холле при входе стоял огромный керамический слон - подарок Ольге от Гунара. Обои в комнатах, на мой вкус, были темноваты, но зато пестрели золотистыми и серебристыми цветами, птицами и арабской вязью. В центральной гостиной одну из стен целиком украшал фотообойный пейзаж с пальмами и видом на море, и там же всюду были расставлены и развешаны горшки с цветами и мини-деревьями. Еще Ольга любила всякую живность и в доме завела аквариум, попугая, канареек и кота.
После осмотра недвижимости подруга решила устроить для меня показ мод под музыку. Танцуя, она продемонстрировала свои пять разноцветных вечерних платьев с точно подобранной к каждому парой туфель, два невероятно роскошных шелковых костюма; целую кучу вышитых полупрозрачных блузок и всевозможных фасонов юбки, но с неизбежными разрезами либо сбоку, либо сзади. Не прерывая своего, на удивление профессионального танца, Оленька принесла шкатулку с украшениями и попросила меня закрыть глаза. Так она надела на меня длиннющее ожерелье из речного жемчуга, янтарные в серебре серьги и кубачинское черненое кольцо. И я, ощутив блаженный трепет во всем теле от расслабляющих касаний ее музыкальных пальчиков, наконец-то поняла: эта юная женщина всеми силами старалась сотворить в равнодушной ко всему Скандинавии новую сказку из "1001 ночи", и мне случайно посчастливилось приобщиться к ее восточным таинствам и сладостной неге.
Только я хотела поблагодарить, действительно от всего сердца, затрезвонил телефон. Ольга сначала напряженно слушала, потом резко сказала по-русски: "Ну-ка позови его. Я на него, подлеца, в полицию заявлю в конце концов!" Уже на норвежском она заговорила ласково и вкрадчиво, хотя упомянула и про полицию. Конечно, это меня заинтриговало, и случай, действительно, оказался редкостным. Через тот же самый, что и Оленька, клуб знакомств тридцатидвухлетняя Светлана, популярный в Архангельске врач-гинеколог, познакомилась с пятидесятилетним профессором химии из Тромсе. Еще в России, прежде чем ехать в гости к понравившемуся ей норвежцу, зеленоглазая красавица брюнетка (последнее качество особенно ценится в Норвегии) поставила условие, что, хотя он и оплачивает ее проезд и десятидневное проживание в своей стране, последнее слово она оставляет за собой. Профессор, казалось, не возражал, и многообещающее путешествие началось. Но в родных пенатах мужчину будто бы подменили. Кульминацией явился ответ на Светланин вопрос: "А где я буду спать?" - когда профессор не подлежащим возражению жестом указал на свою кровать. Гордая Света предпочла заночевать на старом сундуке без одеяла и подушки, а наутро потребовала отвезти ее немедленно в аэропорт. Но, к несчастью, норвежский химик оказался уже настолько "втресканным" в русского врача-гинеколога, что заявил следующее: обратный билет уже разорван в мелкие клочки, Светлана навек принадлежит "академику", попасть обратно в родной Архангельск ей будет потрудней, чем в рай Господний.
