Марк Колосов - Письма с фабрики
Тщательно обсудив предложение Щербакова, тройка, работавшая над составлением комплекта, приняла это предложение.
И вот собралось совещание будущего молодежного комплекта.
Пришли все девущки. По их лицам было видно, что они готовятся дать отпор. Они плохо слушали докладчика, смотрели исподлобья и подавали злые реплики. Когда заведующий сказал: "У вас станки эти запоют", - Емелина нервно усмехнулась:
- Запоют! Заревут, а не запоют...
- Комплект должен быть безбрачным, - продолжал Щербаков.
- Безбрачным! - прыснули со смеху девушки.
Взял слово молодой помощник мастера Чучелов.
- Это дело нам не новое, - сказал он, - мы уж один раз работали на таком комплекте, и результат был вот какой! Результат был-верблюд. На одном горбу сидел мой сменщик, на другомвторой сменщик, и подпись:
Природа очень скупа
Дала верблюду два горба,
Не мешало бы третий
Для случая такого,
Чтобы посадить Чучелова.
Я со своего комплекта не могу уйти с легким сердцем.
- Я тоже не с разбитого корыта ухожу, Чучелов! - сказал ему другой помощник мастера, по фамилии Песков, высокий, сдержанный и молчаливый молодой человек.
- Послушаем девчат, - сказал кто-то из администрации.
- Нет уж, пусть раньше начальники поговорят, - отказывались девчата.
Тогда взял слово начальник цеха Дюков.
- Не так страшен черт, как его малюют, - говорил он. - Только бы от вас услышать: "На комплект встанем, комплект вытащим!" Было бы только ваше единственное слово: "Вытащим".
Дело ведь идет о чести, доблести и геройстве. Я ручаюсь, что мы отнимем к юбилею комсомола красное знамя у Чучелова. Нас узнает область, может быть, и весь Союз...
- Я люблю новшества... - сказал Песков.
- Правильно! - сказал Дюков. - Песков не пошел бы на этот комплект, если бы сюда собрали первых попавшихся ткачих.
- А что мы за особенные? У нас что, руки золотые? Давайте двадцать пятый комплект-мы себя покажем! - сказала Дуся Скотникова.
Но, видно, лестные слова Дюкова пришлись девушкам по сердцу. Многие, не поднимая глаз, улыбнулись. В душе они были довольны, что вся администрация-директор комбината, главный инженер, заведующий ткацкой, начальник цеха, три сменных мастера, секретарь парткома, предфабзавкомаразговаривают с ними как с лучшими работницами, рассчитывают на них, уверены, что они будут победителями.
- Вы думаете, администрация хочет плохого своей молодежи? - -сказал заведующий ткацкой. - Ведь я своим партбилетом отвечаю!
- Вот именно! - сказала одна из девушек.
- Не подводить мы вас собираемся, а вырастить и показать чудеса, на которые способен комсомол...
- Комсомол показывает чудеса, да не на таких станках! - выступила Дуся Скотникова. - Почему молчат девчата? - резко продолжала она. - Почему они все были до собрания против этого комплекта? Пусть дадут нам двадцать пятый комплект. Кто там хорошо работал, пусть берет наши станки. Разве мы с плохих станков уходим? Взять хотя бы мою десятку!..
- Правильное-послышались голоса.
Но неожиданно опять взял слово Чучелов.
- В словах Дюкова, - начал он неторопливо, - меня один момент затронул, из-за которого я готов встать на двадцать первый комплект. Денег я зарабатываю больше тысячи, премии получалчасы и велосипед, красное знамя фабрики у меня. 1Чо первенство во всесоюзном масштабе-вот что заманчиво! Понимаете ли вы меня или нет?
- Так, значит, ты из-за премии?
- Нет, не из-за премии: я уже сказал, что премию я имею и знамя тоже.
- Орден тебе надо?
- А хотя бы и так...
Тогда заговорили все сразу. Дюков одобрял Чучелова за то, что он решил пойти на 21-й комплект, и осуждал за то, что главной побудительной причиной для него были орден и всесоюзная известность, тогда как он, Дюков, выдвигал на первый план интересы производства, а не вопрос о славе. Но уже никто не слушал Дюкова; девушки переговаривались между собой, шумно одобряя Мучелова.
Слово взял директор комбината.
- Партия учит нас: прежде чем организовать, надо провести тщательную подготовку. Настроение Скотниковой надо переломить...
- Она уже переломила, - послышались голоса.
- Почему мы не можем вам отдать двадцать пятый комплект? - продолжал директор. - Потому, что мы не можем без всякого основания переводить людей с их станков, а вы люди передовые...
Одна из девушек:
- Способные.
- Способные, - продолжал директор. - Конечно, вам первое время будет трудно, пока не привыкнете к станкам, не узнаете капризы каждого, пока не пройдет так называемый период освоения. Мы ведь тоже были зачинщиками в свое время работы на шестерке. Я тогда комсомольцем был, комплект тоже считался никудышным, а вот вытащили...
- Ну, довольно, решать надо! - сказала Тася. - Кто за то, чтобы перейти на двадцать первый комплект?
Все проголосовали за это, кроме одной. Чучелов сказал:
- Эх! От жизни отстаешь, пойдем со всеми!
Но она не согласилась.
Выбрав бригадиром Нюру Токмакову, быстроглазую, с ямочками на щеках девушку, ткачихи разошлись.
Весть о том, что комсомольцам, пожелавшим перейти на большее количество станков, дали самый худший, 21-й комплект, облетела всю ткацкую.
- Согласились, а теперь попляшут... Люди там на шестерке не справлялись, а они хотят на двенадцати сработать...
- Напросились...
- Будет им подарок...
Но, прислушиваясь к разговорам, можно было подметить, что пророчили провал новому почину те, кто не справлялся сам с работой, или те, кого не приняли во вновь организованный комплект.
Впрочем, и те и другие были обеспокоены:
"А вдруг сработают? Тогда что?"
В выходной день к станкам пришли слесари-ремонтники. Они сменили верхние и нижние каретки у станков. В утреннюю смену вместо одного пришли все три поммастера-Чучелов, Песков, Белинский. Многие станки потребовали дополнительного ремонта, особенно 998-й станок.. Он то и дело давал обрывы. Долго бился с ним Песков, нелегко было сразу найти причину порчи. Но выдержка и терпение Пескова помогли ему наконец отыскать и эту причину. У станка оказалась расчлененной погонялка - мелкая, ничтожная неполадка, но как трудно было до нее добраться.
А Белинский, Чучелов, зачем они пришли в такую рань?.. Ведь им еще далеко до их смен, но они пришли, томясь от нетерпения, торопясь узнать, как отремонтированы станки. Какие хорошо, какие плохо работали в утреннюю смену? А уж раз пришли, то не стоять же им сложа руки. Не такие это работники!
И вот они работают все трое. Ткачихам не приходится бегать за ними. Девушкам не отвечают: "Некогда", или: "Ну тебя, поменьше бы ломала", или: "Что ж волноваться? Запишу простой не по твоей вине, и все тут".
Приятно смотреть на эти лица, напряженно вслушивающиеся в шум станков, на эти руки, методически, неторопливо устраняющие неполадки.
Молодые работницы уже верят в свои силы. Если бы не эта уверенность, разве бы они так спокойно переходили от станка к станку, в то время как кругом то и дело остановки и обрывы?
Разве так спокойно держались бы молодью, гордые, не выносящие насмешек девушки в ответ на ехидные замечания, которые раздаются по их адресу?
Некоторые ткачихи ничего не говорят, а только укоризненно покачивают головой, другие осыпают девушек обидными словами.
- Путаницы! Как ни пройдешь, все станки стоят! - язвила Трухлякова, молодая озорная ткачиха.
- Не сразу Москва строилась... Не всегда так будет, - отвечали девушки, а про себя думали: "Проклятые станки, как они подводят нас!"
Особенно доставалось Нюре Токмаковой, Зое Мольковой, Дусе Скотниковой и Марусе Афанасьевой-двенадцатистаночницам, станки которых выходили на большой проход у окон.
У них все время то один, то два станка нет-нет да и станут. Но девушки работали в хорошем темпе, не метались, а постепенно поправляли станок за станком.
Спокойнее всех работает Молькова Зоя; держится она увереннее подруг, движется ритмичней. Вот бесшумно появилась у станка, взяла нить, вправила в челнок, бросила челнок в пучину нитяных струй, навалилась всем телом на отводку-станок застрекотал, запел.
Прошла неделя.
21-й злополучный комплект в целом впервые за многие годы выполнил план.
Переменилось отношение к девушкам со стороны соседей.
Многие уже обижены, почему их не поставили на 21-й комплект.
ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ
Отдых молодежи в старое время. - Девичник. - Лакинский Дом культуры. Выходной день на Лакинке. - Фабричный дом отдыха. - Как лакинцы проводят отпускное время.
"Наливай вина осьмуху, набирайся его духу...
Мы ударим Сашу в ухо, целовальника прибьем,
Домой пьяные придем...
Эх, гуляй наши во всю ночь!
Как только пройдет неделя трудовой жизни и наступит праздник, молодой народ спешит уже отдаться своим любимым удовольствиям и занятиям... С вечера и вплоть до заутрени по селу ходят гуляки, пока не разойдутся по домам, а некоторые бредут прямо на фабрику".
Так, по свидетельству Нефедова, отдыхала молодежь ткацкой фабрики Бажанова в старое время.
