Василий Нарежный - Избранное
«Российский Жилблаз» — произведение просветительского реализма. В предисловии к роману Нарежный сформулировал свой творческий метод: «Правила, которые сохранить предназначил я, суть вероятность, приличие, сходство описаний с природою, изображение нравов в различных состояниях и отношениях; цель всего точно та же, какую предначертал себе и Лесаж: соединить с приятным полезное». Сочетание «приятного» (сюжетной занимательности повествования) с «полезным» (моралью) как раз свидетельствовало о приверженности автора творческим принципам просветительского реализма.
Просветительская эстетика объясняет и своеобразие сатиры Нарежного: при всей своей резкости и социальной обобщенности она носит преимущественно нравственно-дидактический характер. Обличая пороки людей, резко критикуя уродливые социальные отношения, Нарежный тем не менее не смог понять эти явления общественной жизни в их исторической обусловленности. В этом сказалась присущая просветительскому реализму ограниченность, которая характеризует не только роман Нарежного, но и творчество его предшественников — Новикова, Фонвизина, Крылова. Она, эта ограниченность, определялась рационалистическим мировоззрением и характером эпохи, просветительскими идеалами, в основе которых лежит убежденность в том, что все пороки, о которых идет речь в романе, можно излечить просвещением, моральным перевоспитанием, проповедью честности, скромности и гуманности.
Несмотря на ограниченные возможности просветительского реализма, роман Нарежного был выдающимся прогрессивным явлением в русской литературе начала XIX века. После «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева никто из современников Нарежного не создал столь острой социальной сатиры на русскую действительность. Именно этим и объяснялись цензурные гонения на роман: попытка писателя получить разрешение на печатание последних трех частей потерпела неудачу, а на опубликованные первые три части был наложен арест.
Нарежный тяжело переживал запрещение своего романа.
В 1815 году нужда вновь заставляет его поступить на службу в инспекторский департамент военного министерства на должность столоначальника. Первое время, по воспоминаниям сына писателя, он «почти оставил авторство», но в конце 10-х годов уже снова интенсивно работал над осуществлением целого ряда художественных замыслов.
Конец 10-х — начало 20-х годов XIX века — наиболее активный период литературной деятельности Нарежного. Надо сказать, что писатель занимал несколько своеобразную позицию в историко-литературном процессе своего времени. Он не участвовал в журнальных спорах о состоянии русской словесности, столь характерных для этого времени, не входил ни в одно литературное общество или кружок. Трудно сказать, чем объяснялось подобное «анахоретство» Нарежного. Возможно, это связано с его социальным положением мелкого государственного чиновника, с литературными неудачами — запрещением цензурой романа «Российский Жилблаз». Круг друзей писателя состоял в основном из разночинцев — мелких чиновников, стремившихся пробиться в литературу. Это сослуживец Нарежного П.А. Взметнев, автор нескольких сатир и стихотворений, опубликованных в журнале «Улей» (1811–1817), драматург В.М. Федоров, автор сентиментальной повести «Лиза, или Последствия гордости и обольщения», сын механика И.П. Кулибина поэт А.И. Кулибин, печатавший свои стихи в журнале «Соревнователь просвещения и благотворения» (1819–1820), поэт и переводчик И. Розенмейер, способствовавший знакомству Нарежного с Вольным обществом любителей российской словесности.
По свидетельству известного книгоиздателя Е. Колбасина, Нарежный часто бывал у профессора педагогического института, поэта, переводчика, издателя «Северного вестника» (1804–1805) и «Лицея»
(1806) И. И. Мартынова. «Нарежный, — пишет Колбасин, — нравился ему своим юмором, веселым и рыцарским бесстрашным характером, что он обнаруживал довольно часто. Когда Нарежный имел большие неприятности по случаю одного из своих романов, в котором его недоброжелатели видели карикатурное будто бы изображение некоторых тогдашних лиц, его очень часто видели тогда у Мартынова, который по нежности своей старался сколько можно помочь бедному романисту» [Колбасин Е. Литературные деятели прошлого времени. Спб., 1859 с 66] У Мартынова Нарежный мог встречаться с поэтом К. Н. Батюшковым, который часто бывал в доме издателя. Писатель поддерживал творческие контакты с Вольным обществом любителей российской словесности, хотя и не являлся его членом. Общество возникло в 1816 году по инициативе группы молодых чиновников и первоначально носило политически нейтральный характер. Постепенно под влиянием Ф. Н. Глинки, избранного председателем в 1819 году, деятельность Общества приобретает все более прогрессивный характер, а в начале 20-х годов ведущее положение в нем занимают будущие декабристы К. Ф. Рылеев, братья Николай и Александр Бестужевы, В. К. Кюхельбекер.
На заседании Общества 20 мая 1818 года Нарежный выступил с чтением повести «Игорь», впоследствии включенной во вторую часть «Славенских вечеров». В журнале Вольного общества «Соревнователь просвещения и благотворения» писатель опубликовал в 1818 году повесть «Любослав», а в 1819 году повесть «Александр». Отклонение публикации романа «Черный год» послужило причиной, по которой Нарежный прекращает связи с Вольным обществом.
В романе «Черный год, или Горские князья» (1816–1817), втором крупном произведении писателя вслед за «Российским Жилблазом», Нарежный вернулся к своим впечатлениям о проведенном годе на Кавказе. Смелость обличения общественных пороков, убедительность сатирических образов, антиклерикальная направленность романа свидетельствовали о дальнейшем развитии художественной манеры Нарежного в традициях русских сатириков XVIII века. Демократизм писателя, его приверженность просветительским идеям помогли ему не только разобраться в сложной обстановке, сложившейся в Грузии» но и создать произведение, сатирический пафос которого значительно шире простого осмеяния государственно-бюрократического аппарата и судопроизводства. Острота социальных обобщений в романе, резкая сатира, бичующая пороки, нравы, общественный порядок, религиозное ханжество, — все это насторожило литературных современников Нарежного. Даже у членов Вольного общества любителей российской словесности, к которым писатель обратился за содействием в публикации романа, он не нашел поддержки.
Рецензентами романа по постановлению Вольного общества были назначены секретарь цензурного комитета М. М. Сонин и писатель А. Е. Измайлов. Сонина особенно возмутила резкость политической сатиры, нападки Нарежного на «предметы везде свято уважаемые», А. Е. Измайлов, симпатизировавший Нарежному, назвал роман «Черный год» едва не лучшим сочинением русской литературы «по занимательности происшествия и оригинальной остроте сочинителя». Однако и он определил как неприемлемые и противные благопристойности выпады автора «на щет религии и самодержавной власти» [Неопубликованная рецензия А. Е. Измайлова. Архив ИРЛИ, ф. 58, д. 2, c. 321].
Роман «Черный год» был опубликован только после смерти писателя, в 1829 году. Тогдашняя критика не поняла сатирической направленности произведения, отметив лишь, что «Черный год» «относится к сатирическим романам прошлого столетия, носит на себе какой-то оттенок Вольтерова «Кандида», путешествий Гулливеровых и множествадругих сочинений, наводнявших прежде всего европейскую литературу» [Атеней, 1829, ч. IV, с. 320].
В 1822 году писатель завершает работу над романом «Аристион, или Перевоспитание», который в этом же году появился в печати.
Нарежный поднимает здесь актуальную для русской литературы того времени проблему воспитания и образования, разлагающего влияния на личность ложной морали, лицемерия светского общества. Среди предшественников Нарежного в данной теме можно назвать А. Е. Измайлова, автора романа «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества» (1799–1801), и Н. Остолопова, автора романа «Евгений, или Нынешнее воспитание» (1803). Тема воспитания молодого дворянина так или иначе затрагивалась и во многих произведениях просветительской литературы XVIII века. Отличительная особенность русских романов начала XIX века заключалась в том, что в них не только говорилось о развращающем влиянии светского воспитания, но и об отрицательных сторонах жизни аристократического общества в целом.
В романе Нарежного, опиравшегося на эту литературную традицию, значительно усилен нравоописательный момент, подчиненный тем художественным принципам, которые использовал писатель в «Российском Жилблазе». Роман «Аристион» отличает не только обстоятельное изображение пагубных последствий «дурного воспитания» на личность, в нем предлагается и свое решение проблемы на основе передовых для того времени педагогических взглядов Руссо.
