Тамара Габбе - Город мастеров, или Сказка о двух горбунах
К л и к - К л я к. Ну конечно, особенный. Я сам его видел. У него черная рукоятка, черные ножны, а на клинке золотая надпись, говорят.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. А что же на нем написано?
К л и к - К л я к. Ну, этого я еще не знаю. Пока я видел его только в ножнах. Но говорят, что вся сила в этой самой надписи...
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Надпись надписью, а меч мечом. Надписью не колют и не рубят.
К л и к - К л я к. Да ведь недаром же этот меч зовут "Гайан Непобедимый"!
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Мало ли кого как зовут! Вот тебя прозвали "Клик-Кляк", а что это значит?
К л и к - К л я к. "Клик-Кляк", конечно, ничего не значит, а вот "Гайан Непобедимый" значит кое-что. Подумайте-ка сами: куда они ни придут, они всех побеждают. А почему побеждают? Потому что у них непобедимый меч.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Покуда не победили - непобедимый. И не такие мечи из рук выбивали.
К л и к - К л я к. Уж не ты ли, старуха, собираешься воевать с наместником и с Большим Гильомом?
Б а б у ш к а Т а ф а р о. И посильней меня найдутся и помоложе.
К л и к - К л я к. Это кто же такие?
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Поживешь - увидишь.
К л и к - К л я к. Что, что? Пожуешь - увидишь?.. Вот еще! Стану я жевать всякую дрянь!..
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Ох-хо-хо! Какое брюхо, такое и ухо.
Все смеются.
К л и к - К л я к. Смейтесь, смейтесь! Как бы плакать не пришлось.
В е р о н и к а (сдерживая смех). А что, Клик-Кляк, наместник такой же большой, как Гильом? Ты уже видел его?
К л и к - К л я к. Тоже в ножнах... То есть в носилках... Носилки у него великолепные - сверху донизу украшены золотом и перламутром. Перед носилками - барабанщики, кругом - телохранители с алебардами, а справа Большой Гильом со своим волшебным мечом Гайаном.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Носилки-то и мы видели...
М а т у ш к а М а р л и. И чего он прячется за занавесками? Хоть бы высунулся когда!
Т е т у ш к а М и м и л ь. На людей бы поглядел, себя бы показал...
В е р о н и к а. Неужели он не покажется даже на майском празднике?
К л и к - К л я к. Майского праздника в этом году, пожалуй, не будет.
В е р о н и к а. Как - не будет? (Повернувшись к дверям, кричит.) Отец, ты слышишь? Майского праздника не будет!
На площади собирается взволнованный народ. Из дому на балкон выходит отец Вероники, старшина златошвейного цеха Ф и р е н С т а р ш и й.
П и р о ж н и к Н и н о ш. Кто сказал, что майского праздника не будет?
М а т у ш к а М а р л и. Как это не будет?
Т е т у ш к а М и м и л ь. Неужели не будет?
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Никогда еще такого не случалось! Всякий год бывала весна, а весною - май, а в мае - Майский день!
М а т у ш к а М а р л и. Мастер Фирен, хоть вы скажите нам, неужели совет старшин отменил нынче майский праздник?
Ф и р е н С т а р ш и й. Нет, в совете старшин об этом и разговора не было.
П и р о ж н и к Н и н о ш (Клик-Кляку). Так кто же это хочет отменить наш праздник? Уж не твой ли папаша Мушерон, новый бургомистр?
Г о л о с а. Слышали? Это Мушерон отменил праздник! Двести лет праздновали, а теперь нельзя!
Толпа на площади растет.
К л и к - К л я к. Да я вовсе не говорил, что майский праздник отменили. Я только сказал, что его не будет.
П и р о ж н и к Н и н о ш. Это еще почему?
К л и к - К л я к. Мой отец говорил... Нет, Большой Гильом сказал моему отцу, что его светлость запретил собираться, зажигать цветные фонари и плясать на площади перед замком наместника.
П и р о ж н и к Н и н о ш. Это не площадь перед замком наместника, парень, а площадь Большого Мартина! Тебе бы следовало это знать. Ты родился и вырос в этом городе.
К л и к - К л я к. Да площадь-то ведь одна... Не все ли равно, как сказать!
П и р о ж н и к Н и н о ш. Нет, не все равно! Да разве тебе втолкуешь! Легче из соломы сделать слоеный пирог!.. Ну, а больше-то он ничего не говорил, ваш Гильом?
К л и к - К л я к. Не помню.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Да что вы его спрашиваете? Где ему, бедняге все запомнить!
К л и к - К л я к. Это, может быть, ты, старая, ничего не помнишь, а я все помню. Самого главного вы еще не знаете. Большой Гильом говорит, что за шляпы будут сажать в тюрьму.
М а т у ш к а М а р л и. За шляпы - в тюрьму?
К л и к - К л я к. Да, да. За шляпы! Кто не снимет шляпы перед господином наместником, или перед господином Гильомом, или еще перед кем-нибудь из замка, того сразу же посадят за решетку.
П и р о ж н и к Н и н о ш. Ну, что вы скажете на это, мастер Фирен?
Ф и р е н С т а р ш и й. Что же на это скажешь, друзья? Сперва с нас снимут шляпы, а потом и головы.
П и р о ж н и к Н и н о ш. Вот так новость! До сих пор мы снимали шляпы только перед теми, кого уважаем, да еще перед покойниками. А ведь эти господа еще не отправились на тот свет.
К а р а к о л ь. Хорошо нашему Большому Мартину! С него шляпу не снимут, хоть он и стоит перед самим замком.
О д и н и з п р о х о ж и х. Да, с него-то не снимут. А вот нам как быть?
К а р а к о л ь. Если у человека голова на плечах, а не только шляпа на макушке, он уж придумает, как быть. (Быстро взбирается на дерево, снимает шляпу и укрепляет ее в развилине ветвей.) Пускай в моей шляпе птица гнездо вьет, а я пока что и без шляпы похожу. Ну, что теперь с меня возьмешь? У кого нет шляпы, тот ее ни перед кем не снимает.
П р о х о ж и й. Караколь! Караколь! Повесь на ветку и мою шляпу.
Г о л о с а. И мою! И мою! Лови, Караколь!
Со всех сторон к Караколю летят шляпы. Он ловит их и развешивает на ветвях.
К а р а к о л ь. Вот и отлично! Эту сюда! А эту широкополую - между сучьями. В ней большая птица птенцов выведет - галка или ворона.
В е р о н и к а. Отец, принести и твою шляпу?
Ф и р е н С т а р ш и й. Опомнись, дитя мое! Где же это видано, чтобы в шляпе старшины златошвейного цеха, бывшего бургомистра, галка или ворона вила себе гнездо! Ну, да уж так и быть! Коли на то пошло - принеси обе, и праздничную и будничную!
Г о л о с а н а п л о щ а д и. Ай да мастер Фирен!
Вероника быстро убегает и приносит две шляпы: одну - гладкую, черную, другую - всю расшитую золотом.
В е р о н и к а. Вот, Караколь! Черную вешай пониже, а золотую - на самый верх. (Бросает обе шляпы Караколю.)
К а р а к о л ь (подхватывая их на лету). Ну и шляпа! Так и сверкает золотом, смотреть больно! Значит, ваше золото, мастер Фирен будет теперь блестеть на дереве, а серебро - у вас на голове.
П и р о ж н и к Н и н о ш. Верно, Караколь! А вот что будет блестеть у меня на голове, когда я сниму с нее шляпу? (Снимает свою шляпу. Голова у него совсем лысая, без единого волоска.)
Все смеются.
А все-таки повесь и мою шляпу возле почтенных шляп мастера Фирена. Надеюсь, я достоин такой чести - я ведь тоже старшина. (Бросает шляпу Караколю.)
К а р а к о л ь (ловит шляпу). Ладно, Я найду ей хорошее местечко. (Вешает шляпу на ветку.) Славно мы украсили этот старый каштан - не хуже майского дерева! (Наклоняется и смотрит вниз.) А что же ты, Клик-Кляк? Куда повесить твою шляпу?
К л и к - К л я к (придерживая шляпу обеими руками). Я не отдам свою шляпу. Ни за что не отдам! Мало ли что вы тут придумаете, а я за вас отвечай!..
Стук барабана. На площадь выходит барабанщик, потом отряд чужеземных латников. За латниками люди в расшитых золотом кафтанах несут наглухо закрытые носилки. Рядом с ними идет рослый угрюмый человек в темном кафтане и тяжелом плаще. Это Б о л ь ш о й Г и л ь о м. Большой Гильом поднимает руку. Носилки останавливаются. Барабанщик опускает свои палочки. На площади становится совсем тихо.
Б о л ь ш о й Г и л ь о м. Что такое? Что здесь происходит?
Молчание.
Почему на дереве шляпы?
К а р а к о л ь (с дерева). Это наш старый городской обычай, ваша милость, отдавать свои шляпы весенним птицам для их будущих птенцов.
Б о л ь ш о й Г и л ь о м. Странный обычай! (Наклоняется, чуть раздвигает занавески носилок и что-то тихо говорит наместнику. Потом, выпрямившись, грозно спрашивает.) Как зовут человека, который сидит на дереве?
К а р а к о л ь. Я Караколь-метельщик, ваша милость.
Б о л ь ш о й Г и л ь о м. А если ты метельщик, почему же ты сидишь на дереве?
К а р а к о л ь. Таков уж обычай у метельщиков, ваша милость. Наши метлы растут на дереве - вот и приходится нам по сучьям лазить. Свяжешь метелку из веток, а потом и метешь улицу.
Б о л ь ш о й Г и л ь о м. Ты что, смеешься над нами? Кто позволил тебе ломать ветви на дереве, которое растет перед замком его светлости? Ты ответишь за это! И ты и все, кто толпится на площади.
К л и к - К л я к (бросаясь к нему). Ваша милость! Я тут ни при чем!..
Б о л ь ш о й Г и л ь о м (несколько секунд неподвижно смотрит на него). Взять его!
Солдаты хватают Клик-Кляка.
(Солдатам.) Держите его крепче! Это, видно, главный зачинщик. Все кругом без шляп, а он один осмеливается стоять перед носилками его светлости, не снимая шляпы.
К а р а к о л ь. Видишь, Клик-Кляк, говорили тебе: сними шляпу! А ты не хотел. Вот теперь мы все без шляп, а ты в шляпе.
К л и к - К л я к (задыхаясь от страха). Господин Гильом! Я не снял шляпу потому, что я знал, что надо снимать шляпу перед господином наместником и перед вами, господин Гильом. Я хорошо знал, что надо снимать шляпу...
