Плохие девочки не умирают - Кэти Алендер

А вдруг Пеппер Лэрд говорит правду? Что, если Кейси на самом деле специально сломала руку Мими?

Возможно, Кейси не сошла с ума за один день. Возможно, ей с каждым днем становилось все хуже, а вчера ее состояние достигло пика. Она расстроилась после ужина, украла доклады из школы, засветила мою фотобумагу…

И как-то поучаствовала в том, что случилось с папой?

На электронных часах голубовато светились цифры. 2.41. Середина ночи. Мне нужно было провести еще четыре часа в темноте под одной крышей с сумасшедшей сестрой.

Я лежала без сна и смотрела в потолок. Прислушивалась, не раздастся ли какой-нибудь звук, по которому я пойму, что с мамой что-то не в порядке или что Кейси снова идет сюда. Но все было тихо, и я постепенно провалилась в неспокойный сон.

15

НА СЛЕДУЮЩЕЕ утро я слышала, как Кейси, напевая, топает по своей комнате, но в коридор она так и не вышла. Я взяла колу и печенье и, не разогревая его в тостере, направилась в холл. Я уже почти добралась до входной двери, когда мама показалась перед лестницей на площадке второго этажа.

Было бы здорово, если бы она сказала: «Алексис, давай сядем в столовой и поговорим. Расскажешь мне свою версию того, что произошло».

Но, конечно, она этого не сделала. Только пристально посмотрела на меня.

— Ты же не веришь ей, правда? — спросила я.

— Я не знаю, что думать, — ответила она. — Я знаю только то, что видела своими глазами. И что твоя сестра до ужаса тебя боится, Алексис.

— Кейси не боится меня, — сказала я. — Она просто хорошо умеет врать.

Тут я увидела сестру. Она шла по коридору бесшумно, словно кошка. Потом остановилась за спиной у мамы и злобно посмотрела на меня, скрестив руки на груди.

— Наверное, нам вместе надо все это обсудить, — вздохнула мама.

— Забудь, — ответила я. — Может, как-нибудь потом.

— Нет, — сказала мама. — Я не хочу забывать про это. Я хочу разобраться с проблемой.

Как по мне, так с чертовой проблемой уже нечего было разбираться. Мама уже все для себя решила. Я подняла с пола рюкзак и открыла дверь.

— Не смей выходить из дома, юная леди! — закричала мама мне вслед.

Я посмела. Мама пошла за мной, но остановилась в холле. Я не сомневалась, что она следит за мной из окна, но не стала оборачиваться.

Я вышла из дома очень рано, поэтому добралась до школы задолго до начала уроков. Я присела на каменную лавочку в дальнем углу двора. Машины Картера на стоянке еще не было, а говорить с детьми тьмы мне не хотелось. Они захватили все столики для пикника и вели оживленные споры о манге и местных музыкальных группах.

Каждый перебивал другого и пытался обратить на себя всеобщее внимание.

Я задалась вопросом, заметит ли хоть кто-нибудь, если я в одиночестве просижу здесь — на этой лавочке, в этом углу — до самого выпуска из старшей школы. Но в конце концов я все же поднялась и пошла в класс.

Прозвенел звонок. Я подумала, что смогу без неприятностей просидеть хотя бы один урок или, может быть, даже два. И тут дверь открылась.

Уверенным шагом в класс зашла Кейси. Так, как будто делала это каждый день. Те из моих одноклассников, которые знали, что она моя сестра, начали на меня поглядывать.

Учитель вопросительно посмотрел на Кейси. Наверное, подумал, что она девятиклассница и пришла передать сообщение от директора или другого учителя.

Но моя сестра просто стояла не двигаясь.

Я поднялась с места и подошла к столу мистера О’Брайена, став так, чтобы Кейси не видела мое лицо.

— Это моя сестра, — сказала я.

— Что она хочет? — спросил он, наклонив голову, чтобы посмотреть на нее. Я подвинулась, заслонив ему обзор. — Ей наверняка надо возвращаться в свой класс.

— Эээ, — проговорила я. — Она здесь не учится. Учитель удивленно посмотрел на меня.

Я попыталась придумать какое-то объяснение, но в голову ничего не шло.

— Я вернусь через минуту, — наконец произнесла я.

Я схватила с полки разрешение на выход из класса и, пройдя мимо Кейси, направилась в коридор. Она зашагала за мной. Когда за нами уже закрывалась дверь, я услышала, как загалдели одноклассники.

Я шла, не останавливаясь, до самой парковки. Потом, скрестив руки на груди, повернулась к сестре:

— Что, Кейси?

— Мать записала тебя на прием к психо… психо…

— К психологу? — проговорила я. Мать? Ты хочешь сказать, мама?

— Да, — абсолютно спокойно подтвердила она. — Мне не велели тебе рассказывать.

«Не велели», — повторила я про себя. Не подобает. Мать. Почему Кейси стала говорить так странно?

Но, конечно, это была самая незначительная из всех проблем.

Больше всего меня поражало то, как бесстрастно она себя ведет. Моя сестра, всегда нервничающая и перепуганная, сейчас смотрела на меня безмятежным взглядом. Ничего не выражающим, чистым, как только что выпавший снег.

— Значит, мама считает меня преступницей. Ничего нового.

Прищурившись на солнце, Кейси бросила взгляд на мою руку. Отметины, оставшиеся с прошлой ночи, не были видны под рукавом кофты.

— Это еще не все, — произнесла она, поправив юбку и переведя взгляд вдаль. Тем не менее я видела, что она следит за мной краешком глаза.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я. Мне хотелось хорошенько встряхнуть ее, чтобы из нее вылетело все спокойствие.

— Я хочу сказать, что сегодня вечером она кое-что найдет, — сказала Кейси.

Я ничего не ответила.

— Кое-что такое, что выставит тебя в очень дурном свете.

— Что, например? — Я не понимала, к чему она ведет.

Внезапно я заметила, что на некотором расстоянии от нас показался охранник.

Я положила руку на плечо Кейси и повела ее к спортивному залу. Она не сопротивлялась. Даже не взглянула на меня, просто шла рядом, как будто мы отправились на приятную семейную прогулку.

Когда мы завернули за угол и оказались вне поля зрения охранника, я снова посмотрела на нее.

— Что ты пытаешься мне сказать?

— Ты же не хочешь, чтобы тебя арестовали? — спросила Кейси, изо всех сил стараясь удержаться от улыбки.

— Если хочешь напугать меня, говори конкретнее, — отозвалась я.

— Я просто хочу сказать, — начала она, пожав плечами. — Не удивляйся, если к нам придет полиция.

НЕ — Полиция? Из-за того, что случилось с папой?

Она ухмыльнулась.

— Ты знаешь, кто это сделал, Кейси?

Она пожала плечами.

— Это кто-то, кого ты знаешь?

Ее усмешка превратилась