Мистер Вечный Канун. Город Полуночи - Владимир Торин
— А почему мы не могли просто оставить дверь приоткрытой? — спросил он. — Чтобы ты ее увидел. Она что, там не открылась бы?
— На этой двери стоит колдовской замок, — пояснил отец, — который заклят так, что его можно открыть лишь одним-единственным ключом.
— Но что нам теперь делать? — дрожащим от волнения голосом спросила Кристина.
Гарри Кэндл вернулся к зеркалу. Выглядел он решительным, но вместе с тем и озабоченным:
— Дети, теперь слушайте меня внимательно, — сказал он строго. — Когда я выйду за дверь со своей стороны, вы должны снова замкнуть круг мелом и запереть чердак. Верните ключ на место — Джозеф не должен его хватиться. А после этого… ничего не предпринимайте. Я не хочу, чтобы вы рисковали собой. Послушайте! — Гарри поднял руку, пресекая возмущенные замечания детей. — Я знаю, что вы очень храбрые — вы помогли мне, хотя у меня не оставалось ни малейшей надежды на спасение. Когда уйдете отсюда, возвращайтесь к своим делам и ведите себя как ни в чем не бывало. Постарайтесь обо мне не думать в присутствии взрослых, думайте о кленовом сиропе.
— О кленовом сиропе? — удивилась Кристина.
— Именно. Он вязкий, и мысли о нем — вязкие и липкие. Никто не хочет влипнуть, поэтому, даже если мама, тетки или Джозеф попытаются заглянуть в них, они не смогут прочитать ваши мысли.
— Наши мысли? — испугался Томми. Ему вдруг отчетливо представилась тетушка Рэммора, открывшая небольшую поросшую волосами крышечку на его, Томми, голове и копающаяся в переплетении шерстяных ниток, вытягивая их по одной и пучками, пытаясь распутать и понять, что к чему. При этом тетушка Рэммора курила сигарету, стряхивала пепел в его голову, будто в пепельницу, и ворчала себе под нос: «Ничего не понять. Эти детские мысли… Какой ужас!»
— Как мы можем заниматься своими делами, пока ты заперт в зазеркалье? — возмутился Томми, не сводя взгляда с отца. — Если мама тебя здесь заперла, она что-то задумала! Что-то плохое…
— Да, я знаю, — угрюмо сказал Гарри Кэндл. — Но я уверен, что с вами она ничего плохого не сделает. Ее заботят лишь ковен Тэтч и Скарлетт. Попытайтесь как-нибудь передать тетушке Скарлетт, чтобы она, когда окажется в своей комнате одна, достала зеркальце и назвала мое имя. Я ей сам все объясню — она поможет. Большего от вас не требуется… Договорились?
— Но папа… — начали дети одновременно.
— Здесь скоро будут происходить неприятные взрослые вещи, — оборвал их отец. — Я не могу волноваться еще и за вас. Вы послушаетесь? Ради меня.
— Ладно, — нехотя сказала Кристина.
Томми молчал. Он пока еще не придумал, как помочь папе, но не сомневался: если как следует постараться, что-то да придумается. А тот требовал не делать ничего! Как можно помочь, ничего не делая? Томми этого не понимал. Папа снова поступал как обычный взрослый, будто вовсе и не был в зеркале.
— Томас? — отец пристально поглядел на сына.
— Ладно, — вынужденно согласился Томми.
— Ничего не бойтесь, дети, — напоследок быстро проговорил отец. — Вы уже достаточно взрослые, чтобы ничего не бояться…
Он кивнул им и направился к двери. Вскоре отец исчез, захлопнув ее за собой. Отражение опустело.
Кристина набросила на зеркало полотнище и принялась искать на чердаке что-то, чем можно замкнуть круг. Вскоре в одном из ящиков стола она отыскала почти сточенный мелок и принялась царапать им пол, соединяя стертый ранее промежуток.
Томми с тоской глядел на нее.
— «Вы уже достаточно взрослые, чтобы ничего не бояться…» — проворчал он. — Но явно недостаточно, чтобы помочь. Это же глупо!
— Ты прав, — горячо согласилась сестра.
— Но мы ведь не будем сидеть сложа руки?
— Еще чего!
— Я попрошу мисс Мэри помочь, — заявил Томми.
— Твою тетушку Клару? — презрительно бросила Кристина. — Тетушка Мегана, тетушка Рэммора, тетушки Эдна, Уиллаби и Макриди… даже тетушка Скарлетт. Может, хватит с нас тетушек?
— Она хорошая, — настойчиво сказал Томми и, немного подумав, добавил: — Хоть и тетушка.
— Ладно, делай что хочешь.
— А ты? — спросил Томми. — Что ты будешь делать?
Кристина поднялась и вернула мелок на место. После чего подмигнула брату.
— Я буду колдовать.
— Ты — ведьма! — воскликнул он испуганно.
— Что? — оскорбилась Кристина. — Сам такой!
— Нет, я имею в виду, что ты тоже… ну, как мама.
— Ага, — простодушно кивнула Кристина.
— И тебя это не волнует?
— Не сильно! Меня больше волнуют твой длинный нос и язык, который длиннее этого носа.
— Ну да, они и правда длинные.
Томми улыбнулся, сестра улыбнулась в ответ.
Чарли Уиллинг открыл дверь и выглянул в коридор. Коридор был пуст. Интересно, куда это Томми так внезапно сбежал?
В любом случае Чарли решился. Ждать не имело смысла — ему представилась возможность, и с его стороны было бы очень глупо ею не воспользоваться.
Мальчик метнулся к кровати и открыл свою сумку. Оттуда он осторожно извлек пару старых и давно вышедших из моды коричневых туфель — когда-то они принадлежали его папе.
— Вы знаете, что делать, — сказал он, поставив обувь на пол.
Едва подошвы коснулись коврика у кровати, как туфли вдруг ожили и повели себя так, словно их напялил весьма легкомысленный и энергичный тип. Они стукнулись каблуками, крутанулись на месте и потопали к двери.
Чарли выпустил туфли из комнаты. Выскользнув в коридор, они повернулись, постояли пару мгновений, словно раздумывая, а затем двинулись куда-то в дальний его конец.
Мальчик поспешил за ожившей обувью. Та отдалялась быстро, словно невидимка, ее натянувший, шел, широко, размашисто вышагивая. Вскоре туфли уперлись в небольшую дверцу по левую сторону коридора и настойчиво стукнули в нее по очереди носками, мол, открывай, хозяин, мы знаем, что ты дома.
Чарли огляделся, закусил губу и повернул ручку. Когда дверь распахнулась, из-за нее крепко пахнуло гуталином. На выстроившихся ярусами от пола и до потолка полках разместилось множество различной обуви: мужской, женской и детской — башмаки, туфли, сапоги, были даже штиблеты и краги.
— Это всего лишь обувной чулан, глупые туфли! — разочарованно проворчал Чарли. — Нужно было взять вместо вас те, вишневые лаковые, — ах, как же они просились…
Мальчик закрыл чулан и укоризненно поглядел на своевольную коричневую пару. Туфлям явно стало стыдно, поскольку они тут же вздрогнули, вновь стукнулись каблуками и ринулись по коридору обратно, в сторону лестницы. Чарли побежал следом, чувствуя себя безвольным хозяином собачонки, которого
