Нодар Думбадзе - Закон вечности
- Почему же! На различных этапах развития человеческого общества независимо от эпохи пробуждаются гуманоидные гены, которые стремятся воздействовать на нравственные начала человечества, разумеется, в положительном плане... Такое вмешательство мы считаем допустимым и целесообразным.
- Могли бы вы, Галактион Георгиевич, назвать, кроме себя, еще кого-нибудь из гуманоидов? - спросил Бачана.
- С удовольствием! Всех, конечно, не припомню, но некоторых назову: Гомер, Сервантес, Бетховен, Руставели, Шекспир, Гёте, Леонардо да Винчи, Боккаччо, Архимед, Джордано Бруно, Жанна д'Арк, Толстой, Пушкин, царь Парноваз*, Давид Строитель, Авраам Линкольн, Фолкнер, Гегель, Кант, Владимир Ульянов, Блок, Эйнштейн, Чарли Чаплин, Галактион, Важа, Акакий, Илья... Всех не перечесть...
_______________
* П а р н о в а з - грузинский царь, современник Александра
Македонского.
- Как, по-вашему, Галактион Георгиевич, развивается ли современное человечество нормально, верным путем?
- Трудно сейчас человечеству! - вздохнул Мтварадзе. - Если б в свое время оно вняло советам перечисленных мною гуманоидов, сейчас ваши дела обстояли бы куда лучше... Но с тех пор как люди обратили взор к космосу, у нас, гуманоидов, появилась надежда. Человек обнаружил в себе удивительную энергию - любопытство. Да, да! Именно благодаря этому скомпрометированному вами же свойству вам удалось преодолеть чудовищную силу земного притяжения и выйти в космос...
- И, по-вашему, нам больше не угрожает опасность потопа или содомо-гоморровской катастрофы?
- Только в том случае, если вы потеряете интерес к учению названных мною гуманоидов, сочтя его устаревшим... И поверьте, такой катарсис пойдет вам на пользу!.. Поэтому оберегайте цивилизацию, оберегайте творения лучших умов прошлого! Ведь они достигнуты ценою стольких трудов, слез и крови! - Мтварадзе взглянул на часы и встал.
- Я изложил основную суть вопроса... И я безгранично вам благодарен за проявленное ко мне внимание! - Он приложил руку к сердцу и низко склонил голову.
- Еще один вопрос, Галактион Георгиевич. Почему вы пришли именно ко мне? Почему поделились вашей тайной со мной?
Лицо Мтварадзе озарилось светлой, доброй улыбкой, и лишь теперь в глазах его Бачана уловил болезненный блеск.
- Неужели вам ничего не говорят мои имя и фамилия? Галактион Галактика! Мтварадзе - Луна!* Завтра я возвращаюсь на свою родную планету Гомос... На Земле я выполнил свою миссию. А теперь я должен выполнить последнее поручение и сообщить вам, дорогой Бачана Акакиевич, что вы гуманоид!
_______________
* М т в а р е - луна.
У Бачаны сжалось сердце и запершило в горле.
- Прощайте, друг и брат мой! Теперь вы осведомлены о вашей миссии на Земле!
Галактион обнял Бачану, прижал его к груди, потом повернулся и быстрыми шагами вышел из кабинета.
...Бачана не слышал, как в комнату вошла секретарша, положила на стол кипу бумаг. Он стоял у окна, бессмысленно улыбался, и по щекам его катились слезы...
Бачана не спал всю ночь. Утром, придя в редакцию, он первым долгом позвонил в Статистическое управление.
- Алло, слушаю! - раздался в трубке приятный молодой голос.
- Статуправление?
- Да.
- Скажите, девушка, у вас работает Галактион Мтварадзе?
- Мтварадзе?.. Этот ненормальный?.. Простите, а кто спрашивает?
- Я друг Галактиона.
- Вот уже неделя, как Галактион бесследно исчез...
Трубка застыла в руке у Бачаны.
- Алло, алло...
Бачана положил трубку...
16
Бачана Рамишвили родился 14 июля. Эта дата была отмечена во всех календарях мира, но, разумеется, не как день рождения Бачаны, а как день падения Бастилии, день рождения Французской республики.
Сейчас Бачана с улыбкой смотрел на лежавший перед ним календарь и думал...
...Французы, родившиеся 14 июля, конечно же, справляют свой день рождения торжественно. А кто знает о дне рождения Бачаны? Никто. Ну, знают, наверно, об этом в отделе кадров, где хранится его личное дело, да в паспортном отделе милиции, где ему недавно выдали бессрочный паспорт. Но знать - еще не значит помнить... Последний раз день рождения Бачаны справили, когда ему было девять лет. Школьный друг Вахтанг Элбакидзе подарил ему замечательный красный самоходный пожарный автомобиль... У, когда это было!.. С тех пор день рождения Бачаны был упомянут всего трижды.
- Будь проклят день твоего рождения! - когда он впервые закурил.
- И зачем только ты родился! - когда он впервые напился.
- Кто тебя породил, изверга! - когда он потерял хлебную карточку.
Эти слова он слышал в разное время, от разных людей, к которым он ни тогда, ни после не испытывал обиды, ибо хорошо понимал, что были продиктованы они в первых двух случаях заботой о его здоровье, в третьем же - страхом перед неминуемым голодом. С чувством великой признательности думал он об этих людях, которые только и могли вспомнить о дне его рождения и которых уже не было в живых. Он платил им за проявленное к нему добро тем, что регулярно ходил на кладбище и украшал их могилы фиалками, розами, гвоздиками.
...И вот сегодня... Сколько людей, родившихся в сегодняшний день, получат в подарок цветы, и сколько украсится цветами могил людей, скончавшихся в сегодняшний день... Сколько, глаз новорожденных откроется сегодня, и сколько их закроется навсегда... Бачана представил себе огромную, словно древо жизни, вертящуюся карусель. Мелькали тысячи лиц знакомых и незнакомых, улыбающихся и печальных, удивленных и восторженных, хмурых и радостных, изможденных и счастливых... С игрушечных кораблей, автомобилей, самолетов, лошадей сходили усталые, одурманенные люди, и их места на карусели занимали другие... Бачане показалось, что он сам только что сошел с карусели, что у него кружится голова. Он встал, подошел, шатаясь, к окну и распахнул его. В комнату ворвался легкий вечерний ветерок. Потом Бачана подошел к двери, выглянул в коридор. В редакции никого не было. Желая чем-то отметить свой день рождения и не придумав ничего лучшего, Бачана сегодня до конца рабочего дня отпустил удивленных и обрадованных сотрудников.
Он вернулся к столу, сел и достал из ящика первую попавшуюся корреспонденцию. "Почему летучие мыши спят, вися вниз головой?" называлась она.
Зазвонил телефон. "Кому это приспичило звонить в такое время?" удивился Бачана и поднял трубку:
- Слушаю!
Трубка молчала.
- Слушаю, слушаю!
В трубке послышался шорох, напоминающий дыхание. Не дождавшись ответа, Бачана положил трубку и вернулся к рукописи. Действительно, почему летучие мыши спят, вися вниз головой? Бачана не стал читать рукопись, ему почему-то захотелось самому найти ответ на этот, казалось бы, никчемный вопрос. Потому, наверно, что... В детстве на уроках физкультуры Бачана много раз повисал на турнике вниз головой, заслуживая похвалу преподавателя, но особого удовольствия от этого не получал. Однажды в Кобулети ему пришлось побыть в таком положении добрых пятнадцать минут; рыбакам, вытащившим полуживого мальчика из воды, с трудом удалось откачать его, и это висение вниз головой Бачана всегда вспоминал с чувством отвращения. Так чем же летучих мышей привлекает столь необычная поза? Непонятно... Бачана решил было обратиться за ответом к лежавшей перед ним рукописи, но тут дверь кабинета распахнулась и вошла женщина изумительной красоты.
- Я пришла! - сказала женщина.
Бачана не верил своим глазам: перед ним стояла Мария. Бачана хотел предложить ей сесть, но язык не подчинялся ему, хотел встать, но колени у него подкашивались, хотел улыбнуться, но лицо его словно окаменело. На какое-то мгновение он оглох и онемел. Женщина стояла, не двигаясь, бледная, с высоко подымающейся грудью, с выступившими на шее красными пятнами.
- Я звонила вам! - сказала она тихо.
- Знаю! - очнулся Бачана. - Я слышал ваше дыхание.
- Вас не было дома, потому я позвонила сюда.
- Чем могу служить? - произнес Бачана механически.
- Пойдем! - сказала женщина.
- Куда? - спросил удивленный Бачана.
- Куда вы пожелаете!
Бачана обомлел.
- Садитесь, пожалуйста! - с трудом выговорил он.
Женщина продолжала стоять. Стройная, с пунцовыми губами и черными волосами, в зеленой кофте и белоснежной юбке, она была похожа на вошедшую через окно весну.
- Пойдем! - повторила женщина, нервно помахивая зеленой сумкой. Бачана встал и тут только заметил зеленые туфли на точеных ногах женщины.
Они молча вышли из кабинета.
На улице Бачана остановил такси.
- Куда? - спросил водитель.
- Куда хочешь! - ответил Бачана и взглянул на женщину. Она улыбнулась.
Они поднялись на Комсомольскую аллею и расположились на веранде небольшого павильона.
Официант положил перед Бачаной меню и ушел.
- Что заказать? - спросил Бачана.
- Жареную картошку.
- А еще?
- Больше ничего.
- Вино?
- Как хотите.
- Коньяк?
- Нет.
- Тогда "тибаани".
