Проект «Замуж» - Ольга Тиханова
В Москве Люда где только не трудилась: и уборщицей, и санитаркой, и в столовой, и на стройке. На стройке, кстати, она освоила ремесло маляра, которым вскоре стала довольно прилично зарабатывать и смогла даже купить квартирку в хрущевке. На окраине. Маленькую. Но свою. Уютную. Бесценную.
В эту квартиру она заехала уже с пятимесячным Олежкой на руках. О том, кто отец, как они встретились и разошлись, Люда молчала, хотя и рассказывать особо было некому. Друзьями на новом месте она также не обзавелась, родители давно покинули этот мир, а коллегам было плевать, что у кого в личной жизни происходит, главное смену отработать и объект сдать.
Сын заполнил, раскрасил и наконец придал смысл ее жизни. Нет, она не стала сумасшедшей мамашей, которая трясется над каждым волоском, или той, для кого что бы ни делало дитя – все благо.
По мере сил и своего понимания, Люда занималась воспитанием Олега. В детском садике записала на несколько дополнительных занятий. Потом в спортивную секцию, на бокс. В школе следила за оценками, но не пережимала. Да и Олег оказался покладистым и прилежным ребенком. Учился хорошо, выдающихся способностей или каких-то талантов не обнаружил, но где-то в серединке уверенно держал свое место. В спорте так же, более-менее тянул, не в хвосте, но и до лидеров довольно далеко.
Но у мамы его достижения вызывали всегда искренний восторг и прилив гордости. Сам факт того, что он просто посещает спортсекцию, делал его в глазах Любы чуть ли не чемпионом. А когда один-единственный раз его позвали на соревнования (потому что кто-то из мальчиков заболел, а заявлено было определенное число участников), она плакала от счастья. Работать не могла от волнения, все из рук валилось – как он там?
Олег очень быстро выбыл из борьбы, и большую часть был зрителем, что вполне устроило мать: без травм обошлось, никто не побил! А вечером она смотрела с обожанием на сына, жующего рулет с маком, слушала его рассказ о поездке и дышала через раз.
И так было во всем.
Олег решал уравнения по алгебре в десятом классе, мама приносила ему сладкий чай «для мозга», заглядывала в учебник и причитала: «Ну и программа… Неужели ты тут что-то понимаешь?.. Надо же! Какая у тебя голова! Дом советов или эта, как ее, энциклопедия!»
Олег учил текст по английскому, мама опять обмирала от восторга: «Язык же сломать можно так говорить… и как только ты запоминаешь?! Столько слов! И ведь как настоящий англичанин! Не отличишь!»
Неудачи сына Люба игнорировала, словно их не было, или находила им адекватное объяснение. Других наградили поездками в Петербург – все понятно, у них же мамаши в родительском комитете, сумки учительнице носят через день, вот и результат. Не пригласили на олимпиаду по математике – да просто училка его невзлюбила, потому что глухня старая, слышит только тех, кто у нее под носом за первой партой и кто орет громче, а Олег – скромный, не выпячивается. Девчонки бегают за каким-то Вовкой – да чего эти девчонки понимают в таком возрасте? Дурочки еще!
Мама была искренна, а ее восхищение правдиво, без наигрыша. Потому что сложных формул по алгебре и «топиков» по английскому в ее жизни не было. Она окончила шесть классов, потом числилась в вечерней школе, где ей кое-как нарисовали аттестат из троек, но даже за ним зайти забыла. И хвалила сына она всегда спокойно, просто констатировала факт, тем самым не оставляя шанса усомниться в ее словах как в необъективной оценке матери.
В общем, Олег рос в атмосфере абсолютного принятия, как сказали бы сегодня, даже с перебором, и абсолютного отсутствия каких-либо требований, ожиданий, пожеланий, замечаний со стороны родительницы. Все, что он делал, было хорошо, а чего он не делал – было не надо.
– Мам, у нас новый предмет в школе – информатика.
– Это про что?
– Про компьютеры. Как устроены, что там внутри, как работают. Мне нравится.
– Надо же! Компьютер. Я вон, как калькулятором пользоваться, плохо понимаю, а тут… Молодец.
– Это сейчас очень перспективно. Скоро все будет на компьютерах. А тот, кто в них понимает, у того хорошая работа будет и зарплата.
– Ну учи-учи.
– Чтоб учить, надо дома такой. Свой.
– Понятно.
Так Олег стал обладателем личного компьютера, единственным в классе. Около месяца ребята по очереди ходили к нему смотреть на это чудо. Авторитет Олега вырос. Но вскоре ажиотаж прошел и все вернулось к истокам: у учителей в фаворе были отличники, у девчонок – Вовка, а у остальных мальчишек – старшеклассники и киногерои. Олег снова слился с середняками.
Ничего не оставалось, как изучать информатику и осваивать компьютер. Все-таки деньги матери доставались тяжело, а Олег умел это ценить.
Он не спрашивал маму об отце. Сначала интуитивно, замечая страх и растерянность в ее глазах, если рядом оказывался ребенок с папой. Потом сознательно. Друзей отцы заставляли быть «пацанами» и «мужиками», поэтому все время чем-то нагружали: домашними делами, учебой, спортом. Требовали быть выносливыми, терпеливыми, не распускать нюни. Периодически ругали.
Олег не хотел соответствовать чьим-то требованиям и представлениям о мужике. И, конечно, он понимал, как только в их доме появится мужчина, мамино внимание и восторги придется делить на два, потом она совершенно точно попадет под влияние своего избранника и тоже станет требовать от Олега сворачивать горы и куда-то стремиться. Его все устраивало как есть.
Он поступил в вуз с первого раза, чем в очередной раз осчастливил Любу. Во-первых, он все-таки гений! Во-вторых, не надо думать, как прятать от армии.
Олег решил стать программистом просто потому, что увидел в этом перспективу. Во время учебы опять же оставался уверенным середняком, таким, кто потом становится крепким специалистом, но прорыва не де– лает.
Накануне диплома друг предложил ему открыть бизнес – продавать запчасти для автомобилей. Направление тогда только развивалось, можно было хорошо заработать.
Олег согласился: лучше быть начальником компании, занимающейся запчастями, чем рядовым айтишником в каком-то офисе. Бегая к оптовикам на склад и в офис, он заглядывал в витрины магазинов, присматривал себе подходящий костюм, ботинки и даже однажды заприметил
