Ведьма: пятьсот лет одиночества - Стелла Сахарова
— Почему ты так смотришь на меня? — с удивление спросил Джованни, потирая сонные глаза.
Голос у Волколака был нежным и чарующим, низким баритоном звучал в ушах очарованных женщин.
— Восхищаюсь, — ответила я поднесла к его лицу небольшое зеркало.
Он ничего не ответил, зажал в руке свой медальон, что-то прочитал на незнакомом языке и растворился в пространстве.
— Как будто и не было! — прошептала я.
11 июня 1566 г. Турин
Сегодня влила в рот Нострадамусу отвар, который убогого превратил в представителя Темного мира — Волколака. Учитель через час открыл глаза и пришел в себя. Я попросила его не говорить доктору о моем лекарстве.
— Пусть это будет наша с тобой маленькая тайна, — предложила я.
Мишель согласился. На вопрос, где взяла этот рецепт пришлось сказать правду.
— Мы забыли о том, что для ведьм не было места на священном погосте, — сказала я, — эту мысль я прочитала в книге «Молот ведьм».
Нострадамус с недоверием посмотрел на меня и прохрипел:
— Я хорошо знаю этот трактат, но не помню, чтобы там были такие строки.
Мне пришлось хитрить и изворачиваться.
— Ты читал эту на каком языке?
— На французском, — хриплым голосом проговорил учитель. — Принеси мне эту книгу с полки.
Я быстро выполнила его просьбу. Трясущимися от слабости руками он прижал трактат к груди.
— Величайшая книга! — проговорил он. — Но Якоб был одержим идеей истребления красивых женщин. Несчастный инквизитор Якоб Шпренгер. А все потому, что когда-то ему отказала в близости самая красивая девушка Рейнской области. Ее он сжег первой. Сколько невинных душ загублено напрасно! А главное, он не там искал!
Нострадамус закрыл глаза и его губы что-то долго шептали. Потом пришел доктор. Его восторгу не было предела, но мне показалось, что радость неискренняя, как будто театральная.
— Вот, что значит правильное лечение! — восклицал он, считая пульс на руке у больного. — Надо продолжить кровопускание и холодные компрессы.
— Хватит, — прервал его Нострадамус. — Я дальше сам: молитвами и травами.
— Это ваше знахарство идет в разрез с официальной медициной! — закричал доктор.
— Не переживай! — прервал его Мишель. — Плату ты получишь за полный курс. В убытке не останешься!
— Но, простите! — не унимался доктор.
— Я все сказал! Теперь оставь меня!
Доктор начал поспешно собирать свои склянки и хирургические инструменты, которые раскладывал на специальном столике, чтобы придать важность и сложность производим им манипуляций. Я внимательно следила за доктором, его руки почему-то дрожали, а губы приобрели мертвенно- синий оттенок. Нострадамус продолжал читать молитву. И вдруг доктор упал на пол и начал биться в нервном припадке.
Единственное зеркало, находившееся в спальне учителя, потемнело, а затем резко вспыхнуло зеленым цветом.
— Кто ты? — услышала я скрипящий голос, различить кому он принадлежал: мужчине или женщине было невозможно. — Чего молчишь? Или дар речи потеряла?
Я поняла, что голос из зеркала обращается ко мне.
— Назови свое имя!
Из обрывочной информации, которую я могла выудить из Джованни, я знала, что представителям Темного мира нельзя называть своего имени, потому что они потом могут использовать это в магическом заклинании.
— Лаура Сеттима, — быстро ответила я, первое что пришло мне на ум.
— Значит, седьмая, — проговорил голос. — А почему ты в этом доме?
— Служанка, — соврала я.
— Что-то ты слишком умная для служанки.
Я промолчала. Не хотела раздражать того, кому принадлежал этот голос.
— За два дня ты разоблачила и Волколака, который приглядывал за Нострадамусом, и Тень — бестолкового доктора. Как могла все это сделать простая служанка? Пусть даже седьмая!
Голос замолчал на несколько секунд, которые мне показались вечностью. Я увидела, как по полу на том месте, где еще недавно лежал доктор, расползалась невесомая тень, исчезающая в зеркале.
— Что за настой ты приготовила? — снова спросил голос.
— Это травы! — шепотом ответил я.
— Белладонна — тоже трава! — закричал голос. — Я хочу знать, состав настоя, который отменяет мои заклинания.
— Это обычный сбор, который люди используют при лечении простуды, — солгала я.
— Перечисляй! И указывай пропорции! — потребовал голос.
Мне ничего не оставалось делать, как вспоминать противовоспалительный чай, которым с детства меня поила моя бабушка.
— Листья малины и смородины, корень солодки, цветки ромашки, календулы и тысячелистника. Все берется в равных пропорциях и заливается литром ключевой воды. Кипятить на огне, помешивая, примерно десять минут. Процедить и остудить. Принимать по полстакана три раза в день.
— А почему тогда всем хватило одного приема? — строго спросил голос.
Я сделала вид, что начала всхлипывать и стала тереть глаза руками.
— Без сырости! — потребовал голос. — Рассказывай все!
— Мне кажется, что я перепутала компоненты!
— Какие?
— Ежевику и малину! Возможно, это дало такой эффект.
— Хорошо, я проверю! А ты должна искупить свою вину!
Я вспомнила, что рассказывала мне о госпоже Темного мира Ассория, и поняла, что через зеркало общается со мной именно она. И сил у нее немного, иначе бы она явилась сюда.
— А ты назовешь свое имя? — спросила я.
— Не сегодня, — произнес голос и я заметила, что свет в зеркале стал бледнее. — Проклятый Магистр! Без источника я, как рыба, выброшенная волной на берег: воду вижу, а плыть не могу. Ничего не давай Нострадамусу. Мне не нужна его жизнь, потому что душа давно принадлежит Темному миру. Я слежу за тобой, Сеттима, помни об этом.
В комнате наступила тишина. Учитель снова был без сознания и что-то бессвязно лепетал.
— Нужно проверить, как работает портал, — подумала я, — а потом бежать отсюда без оглядки.
Маргарита отложила дневник и достала гримуары с уроками Нострадамуса. Внимательно изучила их еще раз и вскрикнула от неожиданности.
— Черное солнце! Как я раньше не заменила описания солнечного затмения. Нострадамус умер незадолго до него. Нужно в интернете найти все об этом природном явлении.
Она полистала дневник Кэтрин.
— Осталось всего четыре листа, — прошептала Маргарита, — и несколько чистых. А рецепта зелья она так и не написал. Предусмотрительная Кэтрин, нет — осторожная. Жить среди представителей Темного мира, наверное, очень страшно.
И вдруг сердце Маргариты кольнуло, как будто тонкая спица проколола его насквозь.
— А если сейчас тут тоже есть представители иных миров?
Мысль о том, что среди людей есть представители других миров, обеспокоила Маргариту.
— Я никогда раньше не задумывалась над
