Комплекс прошлого - Элли Итон
– Тогда мы пойдем, Джоан.
Мама Лорен потянулась к трости и отодвинула стул. Он заскрипел по полу, и ребенок начал выть.
– Нет, не глупи, – сказала Сью. – Не нужно меня провожать.
Не дожидаясь нашего ухода, отец Лорен сел за стол и начал есть. Он наклонился над своей тарелкой, наколол на вилку много кусочков и засунул их себе в рот. Его предплечья все еще были твердыми и рельефными от верховой езды. Тонкий золотой диск, кулон со святым Кристофером, парил на цепи над его едой.
– Большое спасибо за то, что пригласили меня, – сказала я. – Было приятно познакомиться со всеми вами.
Тогда в моих словах было слишком много лести.
Никто не слышал меня из-за плачущего ребенка.
Я подняла ладонь и ушла, и никто этого так и не заметил.
18
Это был один из тех теплых весенних вечеров в Англии, когда люди внезапно понимают, что лето уже не за горами. Конечно, я не должна была оставаться одна в городе, но все же вместо того, чтобы поспешить обратно в школу, я пошла в сторону парка, в котором горожане издевались над Джерри Лейк, когда мы гуляли с питбулем.
Полуобнаженные люди лежали на полянах, поглощая последние лучи уходящего солнца. Компания мальчиков пинала мяч. На детской площадке я увидела знакомые высокие залакированные хвостики трех девушек из Короля Эдмунда, которые сидели наверху горки и пили Hooch [39]. Они были пьяны и издевались над мужчиной, который качал ребенка на качелях. Когда я подошла ближе, я поняла, что тот, на кого они кричат, – брат Лорен. Они свистели, пытаясь заставить его выпить. Стюарт МакКиббин – я узнала его, потому что часто видела в школе, – стоял, прислонившись к качелям, мускулистый, высокий, совершенно равнодушный к их крикам. Он мог бы отвести ребенка своей девушки в другое место, но казалось, что все это внимание его забавляло. Он посадил малыша в песочницу, дал ему ведро и лопату, а сам плюхнулся на скамейку, раскинув руки, расставив ноги, из-за чего его пах вызывающе выступал над сиденьем. Он просунул руку под пояс и поправился. Потом закрыл глаза. Он не стал бы дважды смотреть на кого-то вроде меня, я знала это, но почувствовала, как что-то, словно гравитационное притяжение, тянет меня подойти ближе к игровой площадке.
– Стюарт, перестань издеваться, – кричали девушки из Kороля Эдмунда.
Отвергнутые, они обратили свое внимание на меня, и, когда я проходила мимо, медленно поворачивали головы, глядя мне вслед. Белые напудренные лица и темные акульи глаза.
– На что она уставилась?
Я ничего не сказала, опустила голову и продолжила идти.
– Кто выпустил собак? – пропели они [40].
До ворот оставалось, наверное, еще триста метров или около того. Мне просто нужно было перебраться на другую сторону парка, и тогда я буду почти на территории школы. Три девочки выскочили из своей клетки и медленно последовали за мной, тявкая и завывая. Я проклинала себя за то, что вышла одна.
– Эй, мы говорим с тобой, напыщенная шлюха.
Мои руки были липкими, я старалась не бежать и не смотреть через плечо, но они протиснулись мимо и перекрыли мне путь, так что нужно было получить их разрешение, чтобы уйти.
– Извините, – сказала я.
Они отпили из бутылок и ухмыльнулись, качаясь вперед и назад.
– Какое волшебное слово?
– Пожалуйста, просто отстаньте.
– Отстянте, – изобразили они мой акцент. – Отстянте.
– Серьезно, – сказала я.
– Серьезно, серьезно, серьезно.
Один из них протянула напиток, а затем ослабила хватку на горлышке, позволив бутылке упасть. Она ударилась об асфальт с громким треском.
– Посмотри, что ты наделала!
Остальные зашипели от смеха.
– Ты должна мне за это. Лучше пойди купи мне еще. Метнись-ка рысью.
Даже если бы я выглядела достаточно взрослой, чтобы меня обслужили в магазине, а я не выглядела, я все равно не смогла бы заплатить за это. Я опустошила карманы кардигана, чтобы доказать, что у меня нет бумажника. У меня была только одна сигарета, которую я до этого положила в карман. Казалось, они не знали, что делать дальше. Более высокая из трех девушек посмотрела на свои кроссовки, языки которых были залиты розовой жидкостью из упавшей бутылки.
– Они испорчены.
Остальные девушки тут же включились.
– Да, посмотри, что она сделала. Она крупно облажалась, Джейд.
Щелк, щелк. Вожак щелкнула пальцами и указала на свои ноги.
Я стояла там – совершенно жалкая, слабая – не понимая, чего именно она от меня ждала. Зачем они это делали? Я почувствовала ком в горле и невероятное желание помочиться. Если бы я не задерживала дыхание, я думаю, что обмочилась бы. Я в отчаянии огляделась, надеясь увидеть, как еще один Божественный курит в парке. В тот момент я была бы рада любому, даже Джерри Лейк. Медленно я присела на одно колено и натянула рукав рубашки на кулак. Я начала тереть.
– Вот так, принцесса Ди, давай-давай.
– Завязывайте, все вы, – услышала я.
Девушки вскинули головы. Брат Лорен стоял позади нас, держась за коляску одной рукой. Я испытала одновременно подавленность и облегчение.
– Хорошо, Стю.
Они скрестили руки и надулись, как я помню, совершенно не раскаявшись. Я воспользовалась своим шансом встать и отступить на несколько шагов, будто пытаясь спрятаться.
– Джейд, ты меня слышала, проваливай.
– Или что? – сказала она.
Она прислонилась к воротам, раскачиваясь взад и вперед на локтях. Я наблюдала за тем, что Стюарт будет делать дальше.
Он улыбнулся, покачал головой и подошел к ней ближе, остановившись в паре миллиметров от нее, а другие девушки-волчицы свистели, как будто они собирались целоваться; я почувствовала укол зависти, но в последнюю минуту он внезапно пошевелил губами и что-то прошептал ей на ухо. Эта девушка из Короля Эдмунда, Джейд, закусила губу, а затем покраснела, ударила его обеими руками по груди и взорвалась.
– Ты придурок, – сказала она, буквально плюнув в него словами. – Гребаный урод.
Она размахивала руками, и двум другим девушкам пришлось оттаскивать ее. Стюарт протянул руку, чтобы держать ее на расстоянии, и казалось, что она ничего не весит, как комар или муха.
– Ты полон дерьма, Стюарт МакКиббин. Твоя мама окажется в гребаном инвалидном кресле, ты, придурок, – кричала она, когда две другие девочки утащили ее. – Надеюсь, она ходит под себя.
– Сладких снов, Джейд, – Стюарт пошевелил пальцами, прощаясь.
Девушка все еще кричала ему оскорбления с другой стороны детской площадки, но они были едва
