Гуляевы - Игорь Фомин
– И что предлагаешь? – спросила Симона, кусая персик. – Неужели развод?
– Нет, конечно! – рассердился Антон, завершая пафосную прелюдию. – Я предлагаю действовать, а не ждать. Помнишь, ты мне говорила про аффирмации: нужно мыслить так, будто событие уже произошло. Давай, и мы представим будто ты уже беременна. Расскажем об этом родителям. Уверен, твой отец сделает многое для нашей семьи. Возможно, мы переедем в большой дом на берегу Волги. Меня назначат топ-менеджером, я буду получать приличные бабки, разные бонусы. Съездим в Европу, покажемся тамошним профессорам, подлечимся на курортах. Целебный морской воздух…А там, глядишь, и в самом деле, забеременеешь.
– Рискованно…– сказала Симона, но было видно, что она заинтригована. – Конечно, нищета меня достала. У отца, наверное, уже миллиард рублей, а я сижу здесь чумичкой. Великая радость – пожрать роллы раз в неделю. Идея интересная. Но, давай, всё обдумаем. Тебе легко говорить – ведь не ты будешь пудрить мозги. Мне страшно. Что если, обман раскроется? Отец уничтожит меня, оставит совсем без денег.
– Так уже оставил! – воскликнул Антон. – И, кто знает, сколько тебе еще бедствовать? А риски…в чем они? Если трезво взглянуть, их нет практически. В крайнем случае, скажешь, что случился выкидыш. Жизнь есть жизнь, всякое бывает.
– Твой цинизм поражает! – притворно обиделась Симона.
– Да, цинизм. Ради нас! Ради нашего ребенка! Когда речь заходит о моей семье – я зверею! Согласись, что в нормальных комфортных условиях шанс забеременеть намного выше. Твой отец не понимает простых вещей. Что нужно молодой женщине? Здоровое питание, чистая экология, свежий воздух, не отравленный выхлопными газами. Тишина, наконец. Для этого требуется свой дом в лесном массиве. Мы сейчас лишены элементарных условий. Бомжуем где-то на окраине. Твоему отцу только пальцем шевельнуть и у нас всё будет. Ты сама говорила, что у него есть любовница. Уверен, там содержание на высшем уровне – «лакшери»! Ей, значит, апартаменты, ванную с шампанским, а нам…бомжатник с ипотекой. Разве справедливо?
– Ладно, давай попробуем – согласилась Симона. – Всяко лучше, чем тут прозябать.
План сработал. Симона поделилась радостным событием с матерью, а та рассказала мужу, заодно устроив истерику, что бросили «молодых» на произвол судьбы. Замотивированный и пристыженный Потапов, в порыве чувств, тут же назначил зятя начальником отдела кадров, с перспективой дальнейшего повышения. Установил оклад в сто тысяч рублей. Выделил кабинет. Купил Антону дорогущую «BMW». Надо же ему на чём-то добираться до работы. Не общественным же транспортом…
Директору по персоналу Ермакову было поручено опекать молодое дарование, чтобы не наломал дров, и отзывчивый Ермаков подарил своему коллеге злободневную книгу Фридмана «Вы или вас: профессиональная эксплуатация подчиненных».
На этом сюрпризы не закончились. Великодушный тесть лично объездил ближайшие к Технограду поселки и выбрал для «молодых» комфортный домик, не требующий никаких доработок. Заезжай и живи!
Антон, наконец, расправил плечи, как лев, вырвавшийся из западни. Он решил служебным рвением оправдать высокое доверие Потапова, испытывая к тому искреннюю благодарность за свалившиеся «ништяки». Гуляев рвался в бой, готовый загрызть любого, на кого укажет хозяин. И такой случай вскоре представился. Ермаков поручил Антону провести оптимизацию персонала на одном из предприятий, входивших в бизнес-структуру Потапова.
Заводик по производству колбасных изделий давно не приносил никакой прибыли. Продукция не пользовалась спросом у покупателей, и торговые сети зачастую отказывались брать её на реализацию. Виноват в этом был сын Потапова – Валерьян, который стоял у истоков предприятия. Усевшись в кресло генерального директора, он не нашёл ничего лучшего, как экономить на качестве продукта, считая, что «пипл итак схавает». Его колбасы содержали граммульку натурального мяса. Основу же составляли отходы мясопроизводства (эмульсия), соевый белок, крупа, крахмал, глутаматы, усилители вкуса, загустители…Валерьян никогда не ел свои колбасные изделия, помятуя о слабом желудке. Но даже для здорового ЖКТ сей деликатес сулил массу неприятностей: от изжоги до диареи. В первый год, разрекламированный продукт пользовался повышенным спросом в магазинах. Сперва Валерьян не скупился на натуральное мясо, чтобы завоевать сердце рядового потребителя. Но спустя год стал сокращать долю «натуралки», увеличивая процент дешевых наполнителей. Впрочем, покупатель сразу почуял подвох и быстренько переключился на изделия конкурентов. Прибыль завода падала с каждым месяцем. Валерьян то и дело брал кредиты на погашение долгов, дабы избежать банкротства предприятия. Впрочем, его больше беспокоило личное фиаско, которым бы не преминул воспользоваться отец, вышвырнув сына-недотёпу из бизнеса. Но постоянные займы только оттягивали неизбежное…Колбасный заводик уверенно шёл ко дну.
Потапову надоела вся эта возня с колбасой, и он поручил своим замам начать процедуру банкротства. Перед службой персонала была поставлена задача – провести «по-тихому» оптимизацию штата, не вызывая общественного резонанса. Предстояло уволить около 20 сотрудников.
Ермаков посвятил Антона в курс дела, призвав того не поминать в разговорах с людьми Валерьяна, «просравшего бизнес», а ссылаться на «неблагоприятную рыночную конъюнктуру». Прекрасным весенним утром выспавшиеся кадровики въехали на территорию колбасного завода. Бережно припарковав свои чистенькие иномарки, поднялись в приёмную, вежливо здороваясь с каждым встречным. Нервная секретарша, выдавливая улыбку, приготовила для дорогих гостей ароматный кофе из обжаренных зерен. Поставила в конференц-зале тарелочки с конфетами, орешками, шоколадом и сушеной курагой. Антон с Ермаковым принялись неспеша уплетать сладости, болтая о погоде. Майское солнце весело светило в окошко, приветствуя «оптимизаторов», попивающих эспрессо.
Покончив с деликатесами и светской болтовней, кадровики принялись за дело. Разложили бумажки, открыли ноутбуки. Сунули испуганной и чересчур вежливой секретарше список работников на увольнение.
– Лариса, давай приглашай по одному! – скомандовал Ермаков.
Для Антона процедура сокращения персонала была в новинку. Он испытывал легкий мандраж, как новичок-гладиатор перед первым выступлением на арене. В голове у него была полная каша из трудового законодательства, должностных инструкций, корпоративного бумаготворчества.
Накануне Ермаков дал вводную – с персоналом не ругаться, на провокации не реагировать. Нужно вежливо выслушивать, проявлять сочувствие, ободрять. В общем, разъяснять сотруднику, какое ему выпало счастье быть уволенным. Ведь перед ним открываются столько возможностей…Он – избранный, везунчик!
Правда, уже с первым работником, попавшим под сокращение, дело не заладилось.
– Китайский иероглиф «кризис» состоит их двух частей. Один означает «опасность», а другой – «возможность». Чувствуете, что я хочу сказать? – интригующе спросил Антон у водителя-экспедитора после сообщения об увольнении.
– Да пошёл ты на хер со своим иероглифом! – огрызнулся пожилой водила в растянутой засаленной футболке. – Кто меня возьмёт на работу? Кому я нужен в шестьдесят два года?
– Давайте без грубостей! – вмешался Ермаков. – Вы поймите, это не наши «хотелки». Если бы всё зависело от нас, мы бы даже не думали сокращать. Я вкратце ознакомился с вашей трудовой биографией, вы – классный специалист, профессионал. На таких людях держится страна. Будь моя воля, я бы ваше фото на Доску Почёта повесил, Михаил
