Эдуард Караш - И да убоится жена
- Она же представилась кадровичкой, может это какая-то психологическая инерция. Позвоните туда, пожалуйста, сегодня же, и потом мне... А лучше, знаете, давайте-ка - из моего кабинета по прямой связи, хорошо? - и не дожидаясь его ответа, назвала таксисту адрес прокуратуры.
- А этим браконьером-кормильцем, Ибрагим, кажется, я займусь сама...
- То, что в нашем Управлении такой фамилии, и даже похожей, нет - это точно, но в НГДУ можно узнать... - Карев поднял трубку и попросил телефонистку коммутатора соединить его с отделом кадров НГДУ:
- Валентина Игнатьевна? Здравствуйте, Карев. Ага... Интересуюсь, не работает ли в вашем хозяйстве некая Черкезова или Черказова... Марина... Молодая, красивая... золотистая блондинка... Красивая, жгучая брюнетка? Нет, спасибо, пока не нужна... Марина Кравченко? Нет-нет... Марии?... М-м... М-м... Нет, не то... Вот что, если отыщете что-то похожее, то позвоните..., - на его вопросительный жест Наталья Ивановна согласно кивнула, - позвоните в прокуратуру района, следователю Большаковой... А?... Конечно, серьёзно... До свиданья.
Наталья Ивановна поняла результат, не переспрашивая.
- Своим звоните, Эрнест Аркадьевич, может в ваше отсутствие поступила в какой-нибудь цех, лабораторию, на глаза пока не попадалась...
Карев неохотно снова поднял трубку:
- Кучерявая, мне теперь "кадры" бурения, пожалуйста... Ага... Добрый день, Антонина Ивановна... Да, я... - он повторил свой вопрос о незнакомке и после небольшой паузы услышал ответ "придворной дамы":
- Нет, Эрнест Аркадьевич, у нас такая не числится, но фамилия похожая - Черкасова, мне встречалась, и, кажется, Марина, в каком-то из личных дел, не помню, надо посмотреть...
- Антонина Ивановна, энциклопедия Вы наша, посмотрите, не откладывая... Это нужно сейчас... В любом случае позвоните в райпрокуратуру Большаковой, жду вашего звонка здесь.
- Я вас поняла, это, наверное, в связи с Расуловым, сейчас перезвоню... Привет Наталье Ивановне.
Минуты через три-четыре Карев уже вновь слышал в трубке мелодичный голос "фрейлины":
- Да, Эрнест Аркадьевич, всё правильно... Я-то вспомнила сразу, но боялась ошибиться, проверила... Это жена нашего Юркевского - Марина Леонидовна Черкасова, 1947 года рождения, педагог в школе, двое детей, адрес нужен? Пишите: посёлок Разина, Садовая 27... Телефон... Вот цвет волос не знаю - фотография в деле только Сергея Георгиевича, - Эрнест как будто увидел её добрую улыбку на том конце провода, а трубку взяла Наталья Ивановна:
- Здравствуйте, Тонечка, спасибо вам большое, помогли Вы мне здорово...
- Здравствуйте, Наташа, чем можем, как говорится...
- Кстати, а сам Юркевский сейчас на работе или на берегу?
- Здесь он, правда опоздал на несколько дней, говорит болел, обещал бюллетень в следующий раз привезти...
- Ладно, спасибо. О нашем звонке, Вы понимаете... Завтра я, возможно, буду в ваших краях, и надолго... Увидимся... Ну, пока.
Она взглянула на настенные часы и заговорила, как бы рассуждая сама с собой:
- Без четверти три... Занятия в школе кончаются в час, учителя могут задержаться ещё на час-полтора, нам ехать с полчаса... Приличная жена должна быть к этому времени дома, с детьми... неприличная - тоже, - и к Эрнесту, - звоните, представьтесь, договоритесь о встрече через 30-40 минут, обо мне не надо, хочу увидеть реакцию при знакомстве.
- Извините, Наталья Ивановна, но Вы, по-моему, путаете меня с доктором Ватсоном из неодноимённых произведений о вашем коллеге... Давайте каждый заниматься своими делами, поверьте, у меня их тоже немало...
- Вы правы, голубчик, но я прошу вас ещё один раз проводить меня, так как я уверена, что при сослуживце мужа Черкасова будет более разговорчива, чем один на один со следователем. A приглашать сюда у меня нет оснований... пока что... Я попрошу у Завена Мушеговича служебную машину, так что быстро обернёмся. У меня здесь пара бутербродов, возьмите один, в термосе чай. На большее нет времени. И звоните ей...
Около четырёх они уже прибыли по адресу, и Марина сквозь занавеску в прихожей увидела и подъехавшую "Волгу", и выходящих из неё Карева, о котором неоднократно слышала от мужа, и с ним незнакомую крупную женщину с красивым лицом и тяжёлой русой косой, уложенной в узел на затылке.
Все дни, как Марина спровадила Сергея на работу, она жила в какой-то смутной тревоге, в ожидании чего-то тягостного и неотвратимого. В школе она взяла недельный отпуск "по семейным обстоятельствам".
Казалось бы, должно наступить облегчение, можно расслабиться после стольких дней оскорблений, побоев, безадресной матерщины, устоявшегося в комнатах запаха водочного перегара, но напряжение не отпускало. Она придумала способ навестить заболевшего Ширинбека, а заодно перевезла кое-какую одежду и бельё на квартиру Зои.
Ширинбек позвонил перед выходом на работу, но сказал, что встретиться с ней не сможет, так как из-за его болезни сменщик - начальник участка, сильно задержался. Ещё обещал поговорить с Сергеем по-мужски о его пьянстве и домашних бесчинствах, и если понадобится, пригрозить публичным скандалом, сказал, что по возвращении они всё обсудят, и он её в обиду не даст. Этот звонок оставил в душе какой-то горький осадок - разумом она понимала, что, конечно, надо быстрей заменить человека, проведшего в море почти две подряд нелёгкие смены, но сердце беспокойно вопрошало: "А не избегает ли он встречи?". И потом этот предстоящий "мужской" разговор...
Прошедший в конце прошлой недели ураган доставил много неприятностей и городскому хозяйству и владельцам частных домов. В то утро Марина, так и не заснувшая всю ночь под аккомпанемент жуткого завывания ветра и треска деревьев, с сожалением обнаружила в саду несколько сваленных стволов и сильно покосившийся забор. В подобные дни раньше Марина, беспокоясь об обоих мужчинах, обычно звонила Сергею в рабочее время и коротко справлялась о последствиях шторма. Сейчас она этого, естественно, не сделала, но настроение от такого шага стало ещё мрачней.
Марина не стала уточнять у позвонившего ей Карева цель его визита, бросив короткое "приезжайте", потому что поняла, что главный инженер предприятия не станет без серьёзной причины навещать жён сотрудников. "Вот оно, моё предчувствие, что-то случилось... у меня... Раз он ко мне, значит - с Серёжей..."
Она надела тёмные очки и открыла входную дверь. Эрнест пропустил даму вперёд и вошёл сам. Марина предложила им раздеться и пригласила в гостиную. Она не задавала никаких вопросов, хотя сердце и какой-то молоточек в голове чётко выстукивали: "Что-слу-чи-лось, что-слу-чи-лось..." Эрнест представил Наталью Ивановну по всей форме, и Марина почувствовала, как её "ударные инструменты" резко замедлили свой ритм, а поток мыслей, наоборот, превратился в сплошную чехарду. "Следователь?!... Значит не шторм... Чего же я жду?... Кто из них жив?... Что будет с другим?... Это всё я... Ну не молчите же... Кто?..."
По её побледневшему лицу и продолжающемуся молчанию Наталья Ивановна определила сильный характер, однако, во избежание возможного обморока, поспешила её успокоить:
- Марина Леонидовна, наш приход никак не связан с вашей семьёй, пожалуйста, не беспокойтесь... Я бы хотела задать вам несколько вопросов, как видите, неофициально, может быть ваши ответы помогут мне разобраться в деле, которым я сейчас занимаюсь... Вы не могли бы снять свои солнечные очки, здесь же нет яркого света...
Марина пропустила её вопрос и пожала плечами:
- Не знаю, чем я могу быть полезной... А каким делом Вы занимаетесь?
- Видите ли, вот, у Эрнеста Аркадьевича на предприятии пропал человек...
- Как пропал?
- Ну, так... исчез и всё... в недавнюю штормовую ночь... Так вот я хотела у вас спросить о его характере, привязанностях, недоброжелателях, может быть...
- О ком, о чём, я вас не совсем понимаю, Наталья Ивановна...
Марина вся напряглась и подалась вперёд. Собственно, она уже начала понимать, но гнала от себя эту догадку, цепляясь за наступившую паузу, как утопающий за соломинку.
Начиная этот разговор, Наталья Ивановна была уверена, что Черкасова знает о трагедии в море - такие новости обычно быстро распространяются среди семей нефтяников. Кроме того, замкнутость хозяйки и её очки, видимо, скрывающие заплаканные глаза, убеждали её в этом. Однако, она не учла обособленности жилья Марины и, конечно, ничего не знала о её отношениях с мужем. Но отступать теперь, в интересах дела, было нельзя.
- Ну как же, Марина Леонидовна, Вы же совсем недавно навещали его, больного, правда, почему-то инкогнито... Кто он вам?.. - прозвучал, наконец, главный вопрос.
Марина отпустила "соломинку", откинулась на стуле, выдохнула: "Ширинбек..." и как будто окаменела. Ей хотелось громко, по-русски заголосить, или завыть волчицей, потерявшей детёныша, но она, как в кошмарном сне не могла ни двинуться, ни подать голос. Она пришла в себя через полминуты, в её ушах ещё звучал последний вопрос, и она, глядя на Большакову, по-учительски чётко ответила на него:
