Отражения - Виктория Яновна Левина
– Ой, что сейчас будет! Ты просто умрёшь от изумления! Сейчас – русская литература. Наша Дина (Дина Григорьевна) – это актриса и учитель, каких, я уверена, ты ещё не встречала! – передо мной стояла Галка, моя одноклассница и подруга на всю жизнь, девочка более чем привлекательная, и очень сильная личность!
После этих слов в класс вбежала Дина Григорьевна. Она была маленькая, хрупкая, безудержно властная, умнейшая и поразительно талантливая! Как она общалась с учениками! Это был диалог равного с равным: стремительный, умный, интеллектуальный, приправленный незаурядным юмором. Действительно, ничего подобного (кроме моего папульки, конечно!) я в своей жизни не встречала.
В точном соответствии с прогнозом моей новой подруги Галки я открыла рот в самом начале урока и закрыла, лишь когда прозвенел звонок на перемену. Да, не просто мне будет заработать высокие оценки и свой статус «отличницы» в новых предложенных обстоятельствах! Это я поняла в первый же день.
Однажды на перемене я гуляла по двору вместе с новыми друзьями. Девочки и мальчики общались между собой на каком-то другом, незнакомом мне уровне: вежливо и уважительно. Чувствовалось, что все друг друга просто обожали! И вдруг в спину мне откуда-то прилетел камень. Я резко обернулась. У входа в школьный двор стояла группка «подпевал» Витальки Мельникова. Они удрали с урока и пришли в мою новую школу «открыть глаза» новым друзьям, с кем они имеют дело.
– Она еврейка! – слово приведено не точное, но имеющее аналогичное содержание. – У неё отец еврей!
Мой мучитель застыл с изумлённым видом, от удивления не издав ни звука. На него надвигалась группа моих новых друзей, добрая половина из которых – о ужас! – тоже не принадлежала ни к числу украинцев, ни к числу русских.
– Не обращай внимания! – обнимая меня, рыдающую, за плечи, говорила Танюха. То была красивая украинская девочка с умными глазами, дочь завуча моей новой чудной школы и тоже подруга на всю жизнь.
– Пойдём в класс! Сейчас ещё одна актриса и наша гордость – Груня (Груня Дмитриевна), и ещё один замечательный спектакль: урок украинского языка. Обалдеешь!
Глава 18
Дина
Дина Григорьевна, моя восхитительная учительница русского языка и литературы, вызвала меня на следующий же урок «прозондировать почву», сделать мне профессиональный рентген, чтобы узнать, что я из себя представляю… Я никогда в жизни не забуду этого экзамена! Её краткие блиц-вопросы были вначале направлены сугубо на предмет, а далее становились всё более и более общечеловеческими:
– А что вы (с упором на «вы») думаете по поводу этой строки у Некрасова? Действительно ли он болел за бедный люд или это было позой, модным течением среди писателей-разночинцев? Докажите цитатно свою позицию, пожалуйста! – и так далее и тому подобное…
Блиц длился минут пятнадцать. Класс с интересом следил за моими ответами, знакомясь с «новенькой». Моя начитанность и выработанная к тому времени гражданская позиция, густо сдобренная философским чтивом, не остались незамеченными.
– Ну что ж, ну что ж, надо отметить, совсем неплохо для сестры своего брата, – улыбнулась Дина Григорьевна. – Садитесь, пять!
По классу пронёсся одобрительный шумок. Здесь нужно кое-что пояснить. Дело в том, что мой брат Валерка, который был на четырнадцать лет меня старше, тоже когда-то учился в этой школе, а Дина Григорьевна была его классным руководителем! Ох уж и доставалось моему бедному брату-спортсмену, а заодно и родителям от этой маленькой, амбициозной молодой учительницы, впервые получившей классное руководительство!
Не проходило и недели, чтобы не открывалась калитка в глубине переулочка, ведущего в наши частные угодья, и на пороге дома вдруг не показывалась непокорная, густо покрытая еврейским локоном голова «училки»:
– Я, конечно, понимаю, – саркастически начинала она свой монолог, – футбол – дело святое! Но никто и никогда не освободит вашего сына от обязанности писать грамотно! – голос дрожал в справедливом гневе и обрушивал на головы бедных мамы, папы и поникшего брата всё новые и новые волны безупречной логики. – Знать грамматику и уметь правильно излагать свои мысли – это такая же неотъемлемая часть общечеловеческой культуры, как чистить зубы, наконец! – метала громы и молнии воинственная амазонка!
Кто бы мог подумать, что малявка, которая в те годы мирно посапывала в люльке, будет стоять однажды перед этой грозной учительницей, некогда пытавшейся вбить знания в голову моего не слишком дисциплинированного брата, и получать свою первую пятёрку в их бесконечной череде! А когда через пару лет станет безоговорочно ясно, что между литературным поприщем и физико-математическим я выбираю последнее, она будет шипеть мне в лицо:
– Полы в аптеке будешь мыть, если не станешь литератором!
Как будто бы литераторы сейчас полы в аптеках не моют.
Как я любила уроки Дины Григорьевны! Сколько бессонных ночей провела, корпя над заковыристыми темами предложенных ею сочинений! Как хохотала до слёз над её отточенным, как драгоценный камень, юмором!
Класс ждал её уроков, её совета, её своеобразного литературного взгляда на произведение, на модного поэта, на жизненную ситуацию – как истину в последней инстанции! Она бывала порой резка, но всегда ортодоксально справедлива, она была непримирима, но при этом достаточно умна, чтобы не лезть на рожон.
Теперь уже можно об этом рассказать. Класс связывала с ней тайна сожжения в близлежащем лесу маразматического нового учебника по литературе, нашинкованного дебильной коммунистической пропагандой. Это было некое «аутодафе» коммунистических идеалов.
– Ну-с, – довольно потирая маленькие аккуратные ручки с эффектным маникюром, говорила наша «гуру» Витьке Радушинскому, мальчику с ярко выписанным на лбу интеллектом, в синем галстуке поверх тщательно наглаженной мамой-врачом сорочки, – начинайте разлагать наше общество! Что такого нового на горизонте современной поэзии вы вычитали за последнюю неделю?
И Витька, будущий радиоведущий и человек, бесконечно уважаемый мною по сей день, вовлекал нас в блестящий диалог о современной поэзии, брызжа цитатами и искрами недюжинного ума! Ах, как мне не хватает сегодня такого учителя и таких друзей!
– Я прошу, я, наконец, умоляю тебя, не пиши выпускное сочинение в стихах! Сочинение на медаль – дело не шуточное! Придерутся, подкопаются, зарубят, я ничем уже не смогу помочь! Напиши, как человек: аккуратненько, по теме, «на пятёрочку». Ну что тебе стоит?
Родители тоже согласно кивали в унисон года через три после описываемых событий.
Я дала слово писать экзаменационную работу по всем принятым канонам, которым должно соответствовать сочинение «на медаль», честно глядя в глаза родителям и любимой
