Прощай, Алиса! - Маша Ловыгина
— Надо жить… — хрипло пробормотала Альбина и перекрестилась. — Господи, сделай так, чтобы все получилось! А я справлюсь. На все пойду, теперь можно. И прости меня, господи…
Главное, чтобы Алиса не оказалась на ее месте.
— Она умнее, чем я…
19
Альбина следила за цифрами на темном экране часов и прокручивала по кругу перемешанные между собой воспоминания, чтобы не думать о том, где сейчас находится Алиса. От одной мысли, что с ней произошло что-то страшное и непоправимое, ее начинало колотить. Впрочем, разве могло быть что-то хуже, чем жизнь рядом с такой непутевой матерью и так называемым отцом? Чувство вины никуда не спрячешь и не утопишь в вине, но, как говаривала старая тетка, материнское сердце все равно чует, когда его ребенку плохо.
Альбина верила тетке и поэтому только ей рассказала обо всем. А позже, когда родилась Алиса, она ползала в ногах у Бражникова, чтобы тот позволил им жить вместе. По большому счету тому было на это плевать. Ведь пока ребенком занималась старая женщина, он вдосталь поизмывался над Альбиной. Со временем она ему не наскучила, появились другие, но отпускать ее Бражников не собирался. Уж что ему втемяшилось, но всем он стал говорить, что она его жена. Потому что иметь первую красавицу рядом с собой — это престижно. Он дал Алисе свою фамилию, тем самым не только признав за ней право дочери, но и свои права на нее.
Много раз Альбина затыкала себе рот в последний момент, чтобы не выплюнуть ему правду в лицо. Понимала, что после этого ей не жить. А уж что бы стало с Алисой, даже представить было страшно. Не был бы Бражников собой, если бы не отомстил и ей.
Но что удивительно, разодранное на клочки сердце Альбины сейчас билось ровно, и вот это по-настоящему пугало. Что если оно уже ни на что не способно, думала она. Что если она сама убила в нем все чувства, залила их вином и болью, не оставив ничего живого?
— Нет, все должно быть хорошо… Я точно знаю!
На самом деле, Альбина ничего не знала. Когда она увидела в ночи пересекающую двор фигуру, то сначала решила, что это Гоча — парень, помогавший по хозяйству и на задних лапах ходивший перед Бражниковым. На Альбину он смотрел с брезгливым презрением, будто сам не был его марионеткой. Разумеется, не в глаза и не при свидетелях. Пока она находилась рядом с Бражниковым, никто бы не посмел смеяться над ней. Но Альбина ощущала эти приторно-насмешливые взгляды и ненавидела всех, кто подобострастно преклонялся перед ее… кем? мужем? любовником? покровителем?
— Сука… — процедила она сквозь зубы. — Как же я тебя ненавижу!
Ее щеки опалило — жар медленно опустился по шее до самой груди и застрял там огненным шаром.
Да, поначалу она решила, что это Гоча, пока не увидела, как выскользнувший из ворот человек очень быстро подбежал к «мерседесу» и залез в багажник. Светлые волосы мелькнули под сползшим капюшоном, и Альбина не сдержала громкого возгласа. Она зажала рот, но ее все равно бы никто не услышал. В гостиной на первом этаже все были заняты: пили, громко ржали, в общем, занимались привычным для себя делом — выпускали пар. Хорошо, что в этот раз обошлось без стрельбы, хотя, ее бы уже ничего не удивило.
А вот Алиса сумела удивить. Ее дочь решила бежать! Из этого проклятого дома и от жутких перспектив брака с Карапетяном, который и при живой-то жене ничего не боялся и свел ее в могилу своими издевательствами и похождениями. Чего только стоила история с изнасилованием официантки, которой не повезло обслуживать их посиделки. Девчонка уехала через несколько дней, чтобы сплетни не испортили ей жизнь окончательно. Уж что-что, а пообсуждать тех, кому еще хуже, в их городе любили.
Карапетян был очень нужен Бражникову, иначе он не стал бы подкладывать под него Алису. За этим горбоносым пучеглазым громилой стоял областной прокурор — его родственник, так что все ему сходило с рук, и никто даже не пытался пойти против него. А еще Бражников был должен ему крупную сумму. Об этом она узнала из их разговора, когда они вот так же сидели в гостиной. Правда потом поехали к шлюхам. А сегодня хозяин остался дома.
Автомобиль, в багажнике которого спряталась Алиса, Альбина видела в первый раз. И его владельца тоже. Она наблюдала за ним через окно и еще подумала, что молодой человек, вероятно, ошарашен подобным гостеприимством. Надо иметь очень хорошую закалку, чтобы соответствовать хозяину дома и его друзьям.
Если Бражников пригласил его к себе, значит хотел от него что-то получить. И вот тут Альбина терялась в догадках, потому что никак не могла понять, зачем Алиса залезла именно в его машину. Получается, она знала, что он уедет из Тимашаевска, ведь другого варианта просто не существовало. Но куда он поедет?
Альбина с такой силой прикусила губу, что почувствовала солоноватый привкус крови. Боли она не ощущала, в ее голове билась единственная мысль, что по такой жаре ее дочь может попросту задохнуться. Сейчас до Альбины наконец дошел не только смысл этой затеи, но и весь ужас принятого Алисой решения. Ведь в руках у нее на тот момент ничего не было, даже бутылки с водой.
Схватив телефон, где и номеров-то было от силы штук десять, Альбина набрала номер Алисы. Абонент оказался недоступен, и тогда она стала писать сообщение, путая слова и скуля от страха, о том, чтобы та ничего не боялась и никогда не возвращалась в Тимашаевск. В конце Альбина приписала, что любит дочь больше жизни и просит простить ее за все. Она будто видела со стороны это жалкое зрелище — свои дрожащие руки, всклокоченные волосы и отекшее лицо. Но ничего не могла с собой поделать. Слишком долго внутри нее копились чувства, которые остались запертыми, а сейчас они душили ее и жгли каленым железом.
Ее умная красивая девочка
