Фарфоровый птицелов - Виталий Ковалев
Завтрашний день не заставил себя ждать. Вот он, тут как тут. Жаркий июльский день, жарче вчерашнего. Но, видно что-то в небесной канцелярии стронулось, приняли к сведению моё решение, услышан мой страстный вопль «Баста!». Какие-то тамошние клерки засуетились, забегали с папочками, полетели циркуляры, распоряжения, изменилось что-то в громадном механизме вершения наших судеб, где-то один какой-то маленький штифтик зашёл в какой-то маленький пазик — и вот навстречу мне попадается старый знакомый, с которым не виделся лет пять, а то и больше. Уезжает жить в Новую Зеландию, к детям. Посидели, полакомились курицей. Взяли бутылку сухого. Поговорили, поперемыли косточки общим знакомым.
— Послушай, у меня в сарайчике мопед остался, не потащу же я его через половину земного шара, может возьмешь?
— А что? Вот возьму да и возьму. Плохо ты меня знаешь! От меня всего можно ожидать.
— По рукам. Преотлично, бери! Вот координаты, завтра в 10 утра торжественная церемония передачи, не опаздывай.
Так я ни с того ни с сего стал владельцем транспортного средства в полторы лошадиной силы. Маленький, синенький, обтекаемый. Ничего, мне хватит, я не толстый. В голове моей мгновенно возникла догадка: судьба идёт навстречу моей тайной мечте. Собственно, это и не мечта, а какое-то навязчивое видение в мозгу. Есть такие местности, такие уголки на земле, которые обладают особым магнетизмом — занимают место в памяти и не хотят его освобождать, всплывают и всплывают перед глазами без всяких причин, когда им вздумается. Таким заколдованным местом для меня стала речка, на берегу которой протекало моё раннее детство. Речка высвобождалась из объятий каменного коридора, узкого, извилистого и страшного. Мне всё хотелось углубиться в этот коридор, посмотреть, что там дальше? Но я был слишком мал для такого путешествия. Так и остался этот скалистый каньон для меня вечной тайной. Как недочитанная книга. А между тем его можно пройти, он не на Марсе, не на Луне, даже не в другом государстве. Вся-то его длина километров семь, я на карте его нашёл и определил. Так случилось, что я даже побывал в том месте, где этот каньон начинается. Верх живописности: две речки сливаются там: одна прозрачная, другая опалового цвета. Метров двести они текут в одном русле, не смешиваясь. Заповедное место. Ни души вокруг. Никаких признаков существования человека. Встречаются два потока и уходят в каменную щель. Птицы, травы, деревья, шум воды. Но сам каньон с длинной голубовато-серой змеёй реки так и остался неисследованным, продолжал сидеть во мне занозой. Пройти и умереть!
Беда в том, что добираться туда непросто. По трассе на автобусе больше 400 км и потом ещё по горным дорогам километров 50–60. Призадумаешься. Да, я забыл описать самого себя. Муторное дело, но без него не обойтись. Оглушу сразу возрастом — мне за семьдесят. Но я ещё лёгок на подъём и ходьбу люблю. Особенно по новым неизведанным местам. К комфорту не слишком тяготею. Самой большой властью над моей душой обладают безлюдные скалистые ландшафты и такие же морские, океанские и речные берега. О каньонах я уже сказал выше. Каньоны просто втягивают меня в свои мрачные теснины, сильнейшее любопытство пробуждают, сколь глупое, столь неодолимое. Да, зовут меня Артур, это из-за книги «Овод», которую в молодости прочли мои родители. Мне это имя подходит, как корове седло. Я очень обыкновенный, и работа у меня всю жизнь была обыкновенная — бухгалтер. Но, в конце концов, я к своему имени привык. Труднее привыкнуть к факту своего существования. Не могу этим похвастать. Есть у меня такой пунктик. Согласитесь однако же и вы: ведь непривычное, как ни крути, занятие — жить? В высшей степени странное. Каким невероятным гением всё здесь, и во мне, и вокруг меня, так тонко организовано? И для чего? Поразительная штука! Пора бы мне уже, кажется, успокоиться и «дремля ехать до ночлега», но что-то не дремлется. Ну, да ладно, хватит о себе, разошёлся!
Решено, рву житейскую паутину, сажусь с рюкзаком на свой собственный синенький мопедик — и в путь! Сразу удовлетворю ваше любопытство: в рюкзаке у меня маленькая газовая плитка с баллончиками, плед, носки, вязанная шапка, вода в пластиковой бутылке, сгущёнка, сухари, палочка твёрдой колбасы — высокооктановое горючее для меня самого. Отдельно я прикрепил к мопеду на площадке под ногами пластиковую канистру для бензина. Да, ещё к рюкзаку я приладил наилегчайшую одноместную палатку. Понятное дело, со мной телефон и зарядная станция к нему, а также кружка, спички, очки, йод, бинт, мыло, полотенце и отличный складной нож на поясе. Получилось компактно. Как видите, романтик я хладнокровный и расчётливый.
В 6:30 я в седле. Относительно прохладно. Всё во мне поёт. Удался побег с осточертевшей карусели. Свобода! Воистину я теперь «никому ни слуга, ни хозяин»! Да, да, да! Да, и притом «счастлив я и воистину духом высок»! Так-то вот, господа! Поехали! Послушно застрекотал мотор, понеслись навстречу деревья, дома, подобострастно ложится под колеса асфальт. На пару с синеньким моим коньком-горбунком глотаем утреннее умытое и прозрачное, как хрусталь, пространство. В голове гремит гениальный Григ «В пещере горного короля». Вперёд! Вперёд!
Увы, даже в столь ранний час машин полно. «Петух просыпается рано, а злодей — раньше». Проносятся мимо меня в двух направлениях длинные и стремительные, похожие на хищных рыб «самодвижущиеся экипажи». За рулём умные, но кажущиеся какими-то недобрыми, лица, веет от них сытостью и какой-то сухой, бестрепетной прагмой. Впрочем, нет, сознаюсь, я тут субъективен. Лица как лица. Должен сказать, в моих глазах не только люди имеют физиономии, но и вещи, и машины, и дома. И вот мне кажется, что физиономия вещей со времён моей молодости сильно изменилась, да и физиономия самой жизни тоже. Старые автомобильчики имели более простодушные и добрые мордашки. Старая мебель тоже дышала добродушием. Да и дома были наивнее и уютнее. Нынче всё жёстче, умнее и лишено сантиментов. Это грустно. Грядёт эра металлических соловьёв и пластиковых роз, во всём превосходящих натуральные. Но мы-то, слава богу, едем мимо. Да, мимо! «Мимо Мекки и Рима…» Спасибо Бродскому за стих.
Замечательно всё-таки ранним летним утром ехать по ещё не совсем проснувшимся улицам, глотать встречный ветер, опьяняться быстрым мельканьем городских декораций. И всё это — навстречу свободе и неизвестности. Можно дать мыслям
