Квадратный метр неба - Сергей Витальевич Мартинкевич
— Тебя ждёт что-то большое в будущем, я это чувствую, а тут я мешаюсь и устраиваю тебе истерики, будто имею на это право. Не отчаивайся, я мысленно с тобой рядом… — Попыталась перевести тему Ассоль, но не смогла сдержать слёз и оборвала телефонный разговор.
Этот диалог произвёл сильное впечатление на Питера, он в одночасье отказался от бессмысленных занятий, которые до этого отнимали у него большую часть свободного времени. Ему показались такими пустыми и абсурдными все те мимолётные связи, о которых до этого момента он толком и не задумывался. «Заполнять пустоту пустотой, — говорил он сам себе. — Менять жизнь на вспышки существования. А зачем? От себя ведь невозможно убежать, сколько раз я в этом убеждался и в истерике только ускорял шаг. Да, возможно мне и было приятно, но это лишь ненадолго отталкивало момент истины».
Питер шёл в неизвестном направлении, хлопья снега жгли ему кожу на лице, но он этого не чувствовал, ему хотелось расстегнуть пальто и бежать на встречу чему-то непостижимому, необъятному и маячащему в близком будущем. И вот он уже бежит, не ощущающий удивлённых и недоумевающих взглядов прохожих. Снег, словно искры, вырывается из-под ног Питера и зависает на несколько секунд в воздухе. Вопреки всем возникшим мыслям и трудностям, необъяснимая радость и уверенность проникли в его кровь и участили пульс. Каждый новый шаг становился твёрже и увереннее предыдущего, с каждым новым вдохом воздух становился слаще. Безмятежность захватила в плен тело и внутреннее состояние Питера. До этого преследующие его пустота, тоска и одиночество разбились в щепки об эйфористический панцирь. Он что-то окончательно решил, ещё не знал что, но был твёрдо уверен в силе этого решения.
В этот момент у него зазвонил телефон и он без промедления поднял трубку:
— Удивительно, — раздался пьяный бас из телефона. — Сам Питер мгновенно поднял телефон, эту дату необходимо обвести красным кружком в календаре. И это несмотря на то, что время давно перевалило за полночь, у-ди-ви-тель-но! — в этом неумелом сарказме Питер узнал Генри.
— Интересно, Генри, а почему ты до сих пор не спишь и решил мне позвонить? Необходима помощь? Если да, то ты ошибся номером, — без злого умысла отвечал Питер, сейчас в его мыслях не осталось места для негатива.
— Ну, мой друг, с Рождеством тебя, пусть и прошедшим. Позвонить смог только сейчас. Сам понимаешь, устраивал приём, видел бы ты, сколько на мероприятии присутствовало высокопоставленных лиц, зря ты не пришёл, многое упустил, — складывалось ощущение, что Генри позвонил только ради того, чтобы напомнить Питеру о том, кто и в каком количестве был в его доме. Он всё ещё думал, что сможет заслужить настоящее уважение со стороны Питера, и если не за счёт своих решений, действий и мыслей, то с помощью окружающих его людей.
— Спасибо. И тебя также с Рождеством, передай мои поздравления и своей жене. Спокойной ночи. — Питеру хотелось побыстрее закончить этот разговор.
— Кристине? — Возмущённым тоном переспросил Генри, тем самым дав понять Питеру, что он о чём-то догадывается. — А причём здесь она?
— Если я не ошибаюсь, то она твоя жена, Генри, — в его голосе ни чувствовалось ни волнения, ни тревоги, ни какой-либо ещё отрицательной нотки, которая могла бы его выдать. Он вообще не думал о Кристине и сейчас не придавал ей никакого внимания, и Генри это почувствовал и успокоился, после чего отметил рабочие успехи, рассказал о каких-то людях и договорах, которые сейчас собеседнику были неинтересны, и через несколько минут, к радости Питера, попрощался.
На улице стояла настоящая зимняя ночь, отчего улицы были заполнены людьми. Они были менее подвижны, нежели днём, в их глазах читалась усталость после весёлого вечера. Вот и прошло Рождество, праздничная трансцендентность сменилась будничной имманентностью, но впереди людей ждал главный праздник в году — Новый год, поэтому искорки чудесного ещё будут неделю витать в воздухе.
Питер позвонил Марку, поздравил его с прошедшим праздником и коротко обсудил планы на будущее. «Думаю, всё-таки ещё не всё потеряно, и мы сможем что-нибудь придумать в противопоставление интересам медийных магнатов», — отвечал Питер, когда его собеседник спросил, будет ли он дальше растрачивать себя попусту, воздвигая информационные монументы и памятники бездарям, лишь потому у их окружения есть лишние ресурсы. Они успели сблизиться за достаточный короткий промежуток времени. И это, скорее, говорило не столько об общих интересах, увлечениях, взглядах, сколько о внутреннем одиночестве.
Поговорив с Марком, Питер вспомнил о Фрэнке и решил ему позвонить, но, увидев, сколько сейчас времени, он засомневался, ведь у того была семья. Повертев в руке телефон, всё-таки решил набрать.
— Алло, — послышался бодрый голос, и Питер почувствовал облегчение, поняв, что не нарушил сон товарища.
— Привет, Фрэнк, это Питер. Извини, что так поздно звоню, хотел… — Но собеседник не дал ему договорить:
— Доброй ночи, рад тебя слышать. Не ожидал, что позвонишь, по правде говоря. С Рождеством тебя, если ты христианин.
— И тебя с праздником. Как ты поживаешь?
— Не скажу, что плохо, только вот не спится чго-то, как будто знал, что кто-то должен позвонить. А твои дела как? Видел, кстати, твою работу, я про артиста сейчас, что-то на «T», вылетело из головы.
— Terry. — Напомнил Питер.
— Да, он самый. Везде он меня преследует, где бы я только ни был. Возникают мысли, что мне необходимо слушать его музыку. Здорово ты постарался, молодец, — Фрэнк действительно видел проделанную работу и её превосходный результат, но не мог понять мотивы Питера. — Питер, тебе самому нравится твоя работа?
— Не знаю… — Неуверенно растянул Питер. — А почему не должна? Он приносит мне неплохие деньги. Но ладно, давай пока не об этом. Я-то чего звоню тебе, хотел работу предложить, есть идея одна.
— А ты умеешь удивлять, Питер, — заулыбался Фрэнк. — Звонишь в два часа ночи, чтобы предложить работу, но так даже интереснее. Что за работа, да и что за идея?
— Прогуливался, думал над дальнейшей жизнью. Смешно это звучит, честно говоря, звоню тебя поздней ночью и начинаю рассказывать про свои
