Шаблоны доброты - Александр Анатольевич Зайцев
Примечательно, но, духовные знания не вступили в конфликт с научными, полученными ранее. Не возникло противоречия, когда должен выбрать между слепой верой в высший замысел или признать, что являешься продуктом эволюции – по сути лишь животным, хоть и с выдающимися способностями. Вместо этого родилось ясное понимание доносимого Иисусом смысла и удивительно точного соответствия его учения современным знаниям о мире.
Священник сделал паузу, вероятно, собираясь с мыслями, я терпеливо ждал, когда он начнет говорить по существу. Пафосными речами меня не пронять, обязательно укажу на слабые места в его рассуждениях, возможно и самому открою глаза, главное на фанатика он не похож, должен воспринять доводы разума.
Парень меж тем продолжил. – Поразительно насколько сильно отличалось написанное в Евангелие от того, что я знал о религии раньше, будучи со школьной скамьи уверенным – Бога нет. Даже в детской голове не умещалось воспеваемое милосердие Всевышнего с теми страданиями, что испытывают люди: болезнями, войнами, катастрофами, ужасными несчастьями, когда до слез жалко безвинных детей.
Ну как "добрый" Бог может допустить страдания? Как может создать ад – место, где даже за мелкую провинность будешь обречен на вечные мучения? Что это за высшее существо такое? Только упивающийся страданиями маньяк способен на подобную жестокость. Вдобавок ему хвалебные молитвы подавай, а в итоге нужны лишь рабы!
С возрастом скепсис возрастал. Образование позволило без колебаний отнести любую религию в разряд инструментов для управления людьми, к источникам ложной надежды на счастливую, вечную и в тоже время мнимую загробную жизнь. Идеальным я считал известное выражение: Религия – опиум для народа. И действительно, одурманенными легче управлять, их проще обложить поборами, посулив иллюзорную награду за тяжелое полное лишений земное пребывание.
Если не обман и насилие, то поиск человеком жизненного смысла, позволяет всевозможным организациям и лжепророкам, вновь и вновь, находить свой улов в ловко расставленных сетях религии. Поиск жизненного предназначения и мне не давал покоя. Попытки отмахнуться от душевных переживаний, связанных с этим вечным вопросом, заканчивались провалом, нагнетая внутренний дискомфорт. Конечно, в этом я был не одинок. Подобные переживания, осознанные или наоборот неявные, заставляют практически каждого решить, чем в итоге их заглушить. Кто-то увлекается погоней за успехом и деньгами, другие – чувственными переживаниями, разнообразными наслаждениями, третьи еще бог весть чем, а в итоге все попадают в зависимость.
Помню будучи студентом сдавал экзамен по философии, отвечал на билет с извечным вопросом о смысле жизни. Это личное и бесконечное развитие – убеждал я преподавателя и был чрезвычайно горд за свой ответ. Только годы спустя с огорчением стал понимать, что для подавляющего большинства людей он заключен в получении удовольствия, а затем, как следствие, в удовлетворении возникшей зависимости. Может это еда, что вкушается не от истинного голода. Может питье, неутоляющее жажды. А может это желание возлечь в постель, но только ли с супругом.
Печально, но часто только зависимость дает силы жить. Пристрастия способны скрашивать душевную пустоту, изменять само сознание человека, порабощать его.
– А, в чем ваше жизненное предназначение? – Подумав, что священник обращается ко мне, я поднял глаза и действительно встретился с его вопросительным взглядом. Покряхтев, как и полагается человеку преклонных лет, принялся отвечать:
– За долгую жизнь, что прожил, вроде как пагубных пристрастий избежал, а вот к работе своей прикипел. По уходу тоскливо оказалось, правду говорите – в своего рода зависимость попал. Зато на отдыхе время появилось, обдумать все хорошенько. Нашел в итоге ответ, понял, что важно для меня.
У всего со временем краски поблекли, все значимость потеряло, кроме детей. Они да внуки, отрада родительская – до конца дней. А раз самое главное род продолжить, трудиться заботясь об его благополучии, значит животное я. Как вы выразились, шустрое, смышленое, болтливое, разносторонне развитое, но все-таки животное. Вот и ответ мой на вопрос о смысле жизни. Признаться, сильно сомневаюсь, что вы мне другой откроете. Вот если по-честному, по существу говорить, если пустое верю-не верю отбросить?
Странно, но священник со мной согласился. – Близок мне, – говорит, – ваш здоровый скептицизм. И я за разумный подход, – как существо, однажды задавшееся вопросом и по сей день продолжающее вечный поиск истины, ради утоления жажды познания, ради благополучия своего рода. Не спорю что вы животное, более того – и я такое же животное!
– Думал вы доказывать будете – человек создание божье. – Не удержался я от разочарования.
– Нет, не буду. Кто или что создало человека, для нашего разговора, значения не имеет. Важно другое. Как представители животного мира, мы оба желаем нескончаемости потомкам. Не сомневаюсь, вы делаете все возможное для этого: усердно учите детей, сами являетесь примером здорового подражания. Мне же это только предстоит, очень надеюсь что справлюсь.
Еще, мы оба уповаем на благополучие человеческой цивилизации, в целом. На то, что по-людской глупости не случится войны, жуткой эпидемии или стихийной катастрофы. Надеемся, что рано или поздно человечество расселится по другим планетам и так наш вид спасется от гибели.
Как вы заметили, ключевое в этих рассуждениях – надежда. И это правильно. Мы не обладаем способностью предвидеть. Именно вера в лучшее вместе с инстинктами заставляет нас жить. К сожалению, и думаю вы с этим согласитесь – наши надежды не гарантированы, они вероятны, в той или иной степени. Почему-то мне страшно думать, каков на самом деле шанс для успешного будущего, даже оценивать его не хочется, не доставляет это удовольствия.
И вот ради этой призрачной надежды вы трудитесь, не покладая рук, лишаете себя удовольствий, корпите над книгами, обучаетесь мастерству своей профессии, и я на этом пути. Все мы, несмотря на риск потерпеть неудачу, как и другие животные радеем о своем потомстве. Но достаточна ли наша забота?
На Земле множество видов, способных впечатлять подвигами, что совершаются ради выживания. Человек тоже может недоедать, недосыпать, жить благополучием своих детей. Часто, заботливость самоотверженна, но к сожалению, она мало отлична от заботливости других животных. Вот скажите, – священник вновь обратился ко мне, – люди делают достаточно, радея о своих потомках?
Я вновь закряхтел. – Вы затронули волнительную тему. Естественно люди делают недостаточно! Многие тратят жизнь не на детей, а на глупые пристрастия, про которые вы сами и говорили. На пустые, кем-то навязанные, цели. Лишь горстка стремится избавить общество
