Муж любовницы моего мужа - Таня Володина
«Встретиться».
«Я плотно занят, в ближайшее время вряд ли получится. У тебя какие-то проблемы?»
«Ты — моя проблема».
«Что это значит?»
«Не притворяйся, будто не понимаешь, о чём речь», — написал Дима.
На этом переписка обрывалась. Я ничего из неё не поняла, кроме того, что Дима настойчиво уговаривал Кирилла встретиться, а тот упорно отказывался. Я глянула на Кирилла:
— Ну и зачем ты мне это показал? Какие выводы я должна сделать?
Он потёр пальцами переносицу. Видно было, что ему нелегко разговаривать на эту тему.
— Послушай, Маша, я стараюсь не лезть в личную жизнь других людей, мне своих проблем хватает. Но в данном случае…
— Что?
— Подумай десять раз, прежде чем рожать ребёнка от своего мужа.
Меня обожгло злостью:
— Да кто ты такой, чтобы указывать, от кого мне рожать? Может, ещё предложишь родить от тебя? Ты считаешь себя более достойным кандидатом в отцы моего ребёнка?
— Я, по крайней мере, ничего от тебя не скрываю.
— А Дима скрывает! Ему приходится! Двое взрослых людей сделали ему предложение, от которого он не смог отказаться. И теперь у него психологические проблемы. Не каждый, кто скрывает измену, — сволочь. Иногда люди хотят сохранить семью и поэтому молчат. Это тяжкий груз, подло перевешивать его на партнёра: мол, я такой честный, всё тебе рассказал, а ты прости, живи со мной дальше и не смей упрекать за мою откровенность. — Я перевела дух. — Даже психологи советуют скрывать разовые измены, если изменник не планирует разводиться.
Я попыталась открыть дверь, но она была заблокирована.
— Выпусти меня!
— Маша, как же ты не видишь? Он не только измену от тебя скрывает. Измена в вашем случае — это херня, есть вещи поважнее. Вот чёрт! Я чувствую себя полным идиотом. Сколько лет вы вместе?
— Пять.
— И ты никогда ничего за ним не замечала?
— Замечала. Он добрый, семейный и ответственный человек. Он будет хорошим отцом.
— Ну, с этим я спорить не стану, — пробормотал Кирилл, проводя ладонью по лицу. — Геи обычно фанатичные отцы, насколько я знаю.
— Кто? — переспросила я. — Какие ещё геи?
Кирилл молча посмотрел на меня.
— Бред, — сказала я.
Кирилл пожал плечами. У меня мелко-мелко задрожал подбородок. Я постаралась взять себя в руки.
— Ты это говоришь в отместку за то, что я отказалась… — я не знала, как сформулировать фразу, — за то, что не захотела встречаться с тобой…
Слезы наполнили глаза, я прикусила губу.
— Нет, — жёстко ответил Кирилл, наклонившись ко мне так близко, что я ощутила запах клубники от его дыхания. — Дело не в том, что ты меня послала, а в том, что твоя судьба мне не безразлична. Рожать детей от такого парня, как Дима Истомин, нужно с открытыми глазами, тщательно взвешивая все риски. Да, вполне вероятно, он будет хорошим отцом, но разве этого достаточно? Ты будешь счастлива, зная, что твоего мужа тянет к мужчинам?
— Его не тянет к мужчинам! — крикнула я и оттолкнула Кирилла, но он даже не шевельнулся. — Не тянет! Не тянет!
— «Ты — моя проблема», — процитировал Кирилл, схватив меня за плечи. — Маша, я помню, как он на меня смотрел. Поверь мне, я знаю, как смотрят мужчины на мужчин, и могу отличить обычный взгляд от сексуального интереса. Мне приходилось с этим сталкиваться. После того, как я перестал ему отвечать, он начал писать Зое. Просил о повторении, делал комплименты, слал фотографии. Зоя решила, что он влюбился в неё, я не стал разубеждать. Это всё очень… — он поискал слово: — прискорбно.
Слёзы всё-таки побежали по щекам. Я выкрутилась из хватки Кирилла и закрыла лицо руками.
— Зачем ты так со мной?..
— Я не собирался никому ничего рассказывать. Аутинг — это мерзко. Человек имеет право скрывать ориентацию, особенно в нашей стране. Но ты мне не чужая, я не хочу, чтобы ты страдала. Если тебя устраивает такой муж, то ладно, это твоё личное дело, но ребёнок… Прости, я должен был сказать. Вернее, это он должен был сказать, но пришлось мне. Я не хочу, чтобы ты испортила жизнь из-за парня, который пытается усидеть на двух стульях. Он ведёт себя эгоистично. Ты заслуживаешь большего, чем он может дать.
Я всхлипнула и начала плакать. Сначала беззвучно, потом всё громче и громче. Я поверила Кириллу. «Мне неприятно втягивать тебя в эту грязь», — говорил Дима. «Я испытываю чувства, которых раньше никогда не испытывал». Он называл его Кирой, а не Кириллом Олеговичем. Признался, что запутался, и просил дать время, чтобы распутаться.
После секса втроём он и правда увлёкся другим человеком.
Вот только это была не Зоя.
И что мне делать с этой правдой?
— Он предупреждал меня, чтобы я держалась от тебя подальше, — провыла я сквозь рыдания. — Чтобы не велась на твою харизму. Назвал тебя мудаком.
— Я рад, что ты его не послушалась. — Кирилл достал бумажный платок и осторожно вытер мои слёзы. — Иди ко мне.
Он затащил меня в объятия. Успокаивающе покачал из стороны в сторону, как ребёнка, разбившего коленку, а не как женщину, которая узнала, что вышла замуж за парня с неустановленной ориентацией.
— Лучше бы послушалась, — сказала я. — То, что мы сделали, — это ошибка, Кирилл.
Он вдавил мою голову себе в грудь, словно хотел, чтобы я замолчала.
Сказал негромко в растрепавшиеся волосы:
— Это не ошибка. Я тебя люблю.
— Ты любишь жену, — напомнила я, утыкаясь носом в шёлковый галстук, пахнувший парфюмом Кирилла.
— Да, я люблю Зою, — согласился он, гладя меня по голове, — и своих родителей, и Федю с Васькой. А ещё я люблю тебя.
— Кто такие Федя с Васькой?
— Мои сыновья.
— А-а… — Я выпуталась из объятий и высморкалась в платочек. — Ты меня не любишь, Кирилл, это временное помрачение, похоть.
— Ты думаешь, я не способен отличить любовь от похоти?
— Я думаю, что твоя жена не давала тебе в постели некоторых важных вещей. Прости, но я в курсе, что у Зои сложности с оргазмом. Она мне сегодня рассказала. А тут я — после многомесячного воздержания. К тому же все эти разговоры про секс втроём, эротические танцы в ночном клубе, алкоголь… — Я глубоко вздохнула. — Признаюсь, меня тоже немного перемкнуло на тебе, но это чисто физическое влечение, не принимай его за настоящую любовь.
— Я постоянно о тебе думаю, Маша. Постоянно. Днём и ночью, даже на совещаниях. Я случайно назвал бухгалтера твоим именем.
Когда он находился так близко,
