Макар Последович - С тобою рядом
Через некоторое время дорога и все окружающее стало виднее. Один край неба занялся холодным заревом. Оно подымалось над землею все выше и выше, пока где-то в самом его низу не показалась мутновато-красная луна. Когда она вся выкатилась и стала ярче на черно-густом небосклоне, Мишка оглянулся на сани. В этот момент снова послышался глухой стон Корницкого; полушубки, укрывавшие командира, зашевелились. Кастусь Мелешко придержал их и прошептал Мишке:
- Скорей!
- Нажимай! - крикнул кто-то из других, задних, саней. - Уже недалеко осталось... Ты слышал, Мишка, кого мы сегодня пристукнули? Наместника самого гаулейтера. Их фюрер завоет на весь Берлин, когда узнает про это.
Мишка ничего не ответил. Впереди на дороге замаячило что-то живое. И, хотя они были недалеко от лагеря Драпезы, Мишка приготовил на всякий случай автомат, отрывисто крикнув Миколе Вихорю про неизвестных путников. В ту же минуту трое задних саней стремительно обогнали Мишку и помчались навстречу неизвестным. Мишка придержал коня, но, услышав впереди после возбужденных восклицаний довольно мирную беседу, снова дернул вожжи. Вскоре он увидел, что двое саней, давая ему дорогу, съехали на обочину. В санях сидели люди в маскировочных халатах. Это, по-видимому, ехали на железнодорожную линию подрывники Драпезы.
Через полчаса Мишка подъехал к штабной землянке, где его уже ждал Кастусь Мелешко. Он примчался сюда первым, подняв на ноги Драпезу и доктора Якова Петровича. Посвечивая электрическим фонариком, Яков Петрович приказал Мишке ехать за ним. Мишка слез с саней, повел коня следом за доктором. Скоро они остановились перед длинной землянкой. Хусто Лопес скинул с неподвижного Корницкого полушубки. Мишка, Кастусь-Мелешко и Яков Петрович осторожно сняли командира с саней и начали спускаться по сходням. Драпеза распахнул двери, и в лицо партизанам дохнуло теплом и уютом. Мишке казалось, что они попали после ночного жаркого боя в некий тихий дворец, в котором нельзя разговаривать громко. Стены и стол в помещении были обтянуты парашютным белым шелком. На раскладных железных кроватях лежали белоснежные простыни, в побеленной печке горели дрова.
Глаза у Корницкого были сомкнуты, пока его раздевали и укладывали на кровать. Мишка отвернулся, как только доктор взялся за окровавленный рукав командирского полушубка. Яков Петрович все делал молча и быстро. В эту минуту на одной из шелковых стен блестящее полотно раздвинулось, и вошли две женщины в белоснежных халатах и таких же белоснежных косынках. Одна из них среднего роста, с большими темными глазами и с тонкими черными бровями. Мишка встречал ее в лагере Драпезы и ранее. Это - Анна Николаевна Ромашко, бывший агроном, а в отряде старшая медсестра. За Анной Николаевной, мелко ступая, шла рыжая Зоська с испуганными глазами. Яков Петрович в то время разрезал ножом гимнастерку Корницкого. Анна Николаевна с окаменевшим от ужаса лицом, но удивительно подвижными, проворными руками стала ему помогать.
- Воду, бинты!.. - словно самому себе сказал Яков Петрович.
Но Зоська поняла, что это касается ее, и мгновенно исчезла за шелковым пологом.
Правая рука Корницкого оказалась оторванной взрывом почти по самый локоть. Выше локтя Лопес крепко стянул ее бинтом, чтоб задержать кровотечение. Корницкий лежал неподвижно, пластом, и только грудь его еле заметно то поднималась, то опускалась. Яков Петрович вытащил из кармана халата фонендоскоп и стал выслушивать Корницкого. Окончив выслушивание, он пожал плечами.
- Необходима немедленная операция, - наконец отрывисто бросил он. - А у нас нет хирургических пилок. Того, о чем я давно напоминал вам, Евгений Данилович. Настойчиво напоминал!
Драпеза тихо переступил с ноги на ногу.
- Теперь об этом говорить бесполезно, Яков Петрович, - промолвил он сердитым шепотом. - Пулемет, даже пушку сейчас легче достать, чем вашу пилку. А может, подойдет обыкновенная садовая?
- Не-ет, лучше слесарная. Но и ее, как мне известно, нет в отряде.
- Попробуем достать где-нибудь в другом месте, - вымолвил Драпеза и вышел на улицу.
Следом за ним выскочил и Мишка. Уже начинался рассвет. Небо на востоке заалело. Хлопали двери землянок, осененных могучими кронами вековых сосен. Хлопотливо сновали туда-сюда люди. Уже можно было разглядеть их разнообразную одежду: длинные и короткие крестьянские шубы, солдатские шинели, ватники из черной чертовой кожи и - завистливая мечта многих партизан - зеленые армейские бушлаты. Около штабной землянки несколько лошадей, запряженных в сани, люди. Мишка догадался, что это подводы, на которых они сюда приехали. Там, видать, шла беседа про вчерашний бой. Когда Драпеза с Мишкой проходили мимо, оттуда послышалось:
- Насчитали сорок пять этих арийцев...
- ...генерал там и два полковника...
- ...вот это засада!
Мишка ни на шаг не отставал от Драпезы. Когда в госпитале зашла речь про пилку, от которой теперь зависела жизнь Корницкого, Мишка тут же решил, что ему во что бы то ни стало надо самому помочь найти эту пилку, хотя бы для этого понадобилось лезть в открытую пасть врага. Если б это было у Барсука, так долго искать такой инструмент не пришлось бы. Кузнец Рябинка, перебираясь на Волчий остров, ничего не оставил в колхозной кузнице, весь инструмент взял с собой. Мишка даже подумал, не лучше ли теперь сразу же мчаться в свой лагерь. Это ж каких-нибудь двадцать километров. Он попробовал заговорить об этом своем намерении с Драпезой.
- Не надо, - ответил секретарь. - Мы должны дорожить каждой минутой.
Они спустились в штабную землянку, где было человек пять партизан и среди них - командир отряда Песенко, с которым Мишка еще не так давно распевал пьяные песни. В землянке, как видно, тоже обсуждали результаты засады и боя с немцами. Мишка услыхал лишь чей-то голос, который уверял, что гитлеровцы этого никогда так не оставят. Увидев в землянке Драпезу и Мишку, все тотчас смолкли и вскочили с березовых скамеек.
- Вот что, Песенко, - заговорил Драпеза, поздоровавшись. - Корницкому будут делать операцию. Для этого нужна хирургическая пилка, которую мы искали и ищем целый месяц. Теперь доставай мне хоть слесарную. Делай что хочешь, а чтоб через два часа - самое большее - этот инструмент был у Якова Петровича. Понял?
- Понял, товарищ секретарь.
- Пошевели мозгами. Пошли хлопцев в Ковали. Действуй.
- Есть, товарищ секретарь, действовать.
Через каких-нибудь десять минут Мишка уже мчался верхом в ближайшую деревню Ковали. Вместе с ним ехали пять хлопцев во главе с долговязым и сухим, как тарань, начальником разведки Васькой. Они по загуменьям проехали во двор, на котором, возвышаясь, росла толстая сосна с широким аистовым гнездом на вершине. Васька, оглядываясь по сторонам, вошел в хату, откуда вскоре выскочил в одной рубахе, но в серой заячьей шапке на голове, подросток. Кинув полный восхищения взгляд на Мишку и его автомат, хлопец исчез за углом хаты.
- Вот как надо действовать, гаврики! - поучительно промолвил Васька, выйдя из хаты. - Через десять минут у нас будет то, что требуется доктору. А как вы думали!
Длинный как жердь, с сухим аскетическим лицом и немного тяжеловесным носом, Васька был полон самоуверенности. Черный немецкий автомат украшал его грудь. Васька был одет в мышиного цвета немецкую шинель. Только красная ленточка на серой кубанке свидетельствовала о том, что это партизан, а не гитлеровский вояка.
- Каждое ответственное задание надо уметь выполнять, - поглядывая на трофейные часы, начал разъяснять Мишке Васька. - А для этого командир должен знать, кому какое задание поручать. Один может достать целую пушку с полным боевым комплектом, другой тебе пустого винтовочного патрона не найдет. Потому что у него нет никаких так называемых каналов, да он и не знает этих каналов. Правильно я говорю, хлопцы?
"Хлопцы", к которым обратился Васька, дружно подтвердили, что их командир всегда говорит только правду.
- Видал, какие у меня орлы? А ты как думал! Не тогда собак кормить, как на охоту идти. Если б нам, разведчикам, загодя поручили, так мы бы не то что хирургическую пилку, а целый хирургический кабинет, или как там это называется, организовали. В общем, все то, чем доктора режут и потрошат людей... Я до войны работал киномехаником. Показывал людям "Веселых ребят", "Путевку в жизнь". Меня тут во всех деревнях каждая собака знает Могу теперь зайти в любую хату, и если б только намекнул, что мне нужно то-то и то-то, так люди всё мне из-под земли достанут. Только, браток, так и надо делать. А как ты думал!
Васька говорил и уже нетерпеливо поглядывал на улицу. Со времени посылки хлопца на задание минуло не десять, а может, все двадцать минут. Из хаты вышел седобородый дед в накинутом на плечи желтом кожухе и поманил Ваську к себе. Командир разведки, важно растягивая шаг, подошел к крыльцу.
