Верните белых лебедей - Николай Максимович Ольков
Шура видел тяжёлое состояние шефа, спросил, чтобы разрядить:
— Родион Петрович, вот тут знак старенький, «Село Лебедево». Почему так назвали, не рассказывали старики?
Шеф поднял голову и в душе поблагодарил своего водителя: вовремя умеет вмешаться:
— В голодные годы из Расеи центральной переселялись в Сибирь. Переселялись — громко сказано, на санях и телегах скарб свой везли, в одну деревню даже церковь деревянную привезли с родины и на новом месте собрали. Какая вера была! Естественно, спрашивали, где земли погоднее, приличней, то есть. Вот их переселенческое начальство сюда и привело. Земли много, лес рядом и озеро. Говорят, переночевали, встали утром, а на озере бело от лебедей. Лебедь считался Божьей птицей, никто его не трогал. Вот и приняли люди как добрый знак, назвали деревню Лебедево.
— А в ваши годы, когда вы тут жили, лебеди были?
— Не помню. Не было.
Утром подъехали трое деревенских мужиков во главе с Семёном, Родион уже договорился через секретаршу, что глава района примет их в десять часов. Ровно в десять вошли в кабинет, глава, невысокий молодой человек с обозначившимся животиком, встал, представился Ильей Васильевичем, с каждым поздоровался и попросил изложить суть дела.
— Суть довольно простая, — сказал Родион. — Я родом из Лебедево, посмотрел, что село совсем погибает, молодёжь бежит или гибнет тут же от всяких композиций и втираний на техническом спирте. Готов вложить средства в восстановление производства, и первый вопрос к вам: надо вернуть людям документы на право владения землёй.
— Откуда вернуть? — переспросил глава.
— Года три назад их собрал бывший председатель совета якобы для регистрации.
— А кто это, как фамилия? Я, извините, в то время работал в другом районе.
— Фамилия его Пантюхин. Он где-то в районе, при власти, — Семён с недоверием смотрел на главу.
Илья Васильевич кивнул:
— Извините, я сяду на рабочее место, — нажал кнопку: — Светлана, Пантюхина ко мне, и пусть земельные документы по Лебедеве прихватит.
Пантюхин вошёл с папкой, глава указал на место за столом.
— Лебедевские мужики утверждают, что их документы на земельные паи у вас. Это так?
Пантюхин смутился:
— Ну, как вам сказать, Илья Васильевич? Документы есть, но мы же договорились, что будем искать инвесторов, а земля — главный аргумент.
Глава постучал ладонью по столу:
— Инвестор появился, забирайте гостей в кабинет и решение должно быть положительное.
В своём кабинете Пантюхин осмелел:
— Семён Фёдорович, не ты ли собрался колхоз возродить? Годами налог за землю не платили, а теперь вспомнили. Странно как-то вы рассуждаете.
Бывакин вмешался:
— Все недоимки будут погашены при регистрации нового хозяйствующего субъекта. И нельзя ли ближе к делу? Нам нужны документы на землю.
Пантюхин ухмыльнулся:
— А вы, следовательно, будущий новый хозяин? Мне звонили сегодня из деревни. Прямо с зоны общаком будете людей заманивать в криминальное рабство?
Родя побледнел, но на полпути к пистолету перехватил свою правую руку, улыбнулся:
— Не владеете информацией. Я собственник трёх мощных производств в городе и области, советник губернатора по вопросам предпринимательства. А будь я в той ипостаси, в какой вы меня представили, ваш красивый труп уже выносили бы из кабинета. Короче: все документы на стол!
Пантюхин раскрыл папку и пачку бумаг протолкнул по столу в сторону Родиона. Заискивающе улыбнулся:
— Поскольку вы деловой человек, я бы хотел знать, а что я буду с этого иметь?
Бывакин подвинул бумаги Семёну:
— Просмотри, всё ли здесь? А тебе отвечу: будешь иметь белый билет и ездить на попутках. И боже тебя сохрани, если хоть один документ заныкал. Пошли! — скомандовал своим.
У машины Семён поймал Родю за рукав:
— Ты же его убить хотел, Родя! И как ты робить собрался, если такие Пантюхины на каждой второй табуретке сидят? Нервы у тебя совсем не годятся, Зинке велю снабдить тебя сбором трав. Она меня пользует. Дня три попринимаю — всё пофиг, сосед начнёт за что-нибудь материть, а я улыбаюсь. Тебе сгодится.
— Ладно, садись, Шура вас отвезёт, а я тут делами займусь. Да, и продиктуй мне номер своего телефона, а тебе вот карточка с моими. Я буду названивать, как у вас дела.
Три дня ходил Родион по кабинетам, собирая необходимые документы. Каждый вечер заходил к главе, возмущался, тот слушал и улыбался:
— Знаете, Родион Петрович, если наше государство не выдержит и рухнет, виной тому будем мы, чиновники. Я захватил время советской власти, конечно, была система, хорошая или плохая — не в том дело, но был порядок. Каждый служащий строго знал свои обязанности. Мы сегодня создаём структуру за структурой, каждый год меняем вывески, мы на вывесках разоряемся! Я поднял статистику восьмидесятых — управленческий аппарат вырос в два с лишним раза, а количество занятых в производстве — сельском хозяйстве, строительстве, переработке — сократилось в пять раз. Таких сёл, как ваше Лебедеве, у нас десяток. И никакой перспективы. Простите, я с вами откровенно, думаю, нет нужды вешать вам лапшу на уши, тем более вы всерьёз собрались у нас работать.
Родион помолчал, посмотрел в глаза Илье Васильевичу:
— Я человек в силу своего огромного негативного опыта очень осторожный, и вам бы советовал быть поаккуратней в суждениях. Хотя не люблю советовать, не учили. А работать мы будем. У меня хорошие отношения с директором департамента по селу, он в курсе моих планов, как только всё решим здесь, пойду к нему, нужны контакты с поставщиками техники. И не лизинговые компании, это большие переплаты. Подберу толковых людей, поедем за рубеж, будем брать комплексами, чтобы ничего не изобретать. А по скоту попрошу вас свести меня с хорошим хозяином, у кого есть чему поучиться. Найдём такого?
Илья Васильевич встал:
— Обязательно найдём, я уже знаю, кто вам подойдёт. И к сведению: я сегодня освободил от должности Пантюхина. Он обещал жаловаться на вас и на меня, но не думаю, что это может иметь последствия. Вы сегодня в город? Счастливого пути.
Бывакин старался как можно меньше обращаться к властям, тем более с просьбами о помощи. Он приезжал на совещания, которые проводили заместители губернатора и даже вставал и высказывал своё мнение, если его спрашивали. Губернатор несколько раз приглашал лично, предлагал долю в больших строительных проектах. Родион вежливо
