Хороший сын - Пол Маквей
— Живее давайте! — восклицаю.
Скоро начнется. А мы еще даже не знаем, что именно.
— Микки, тискаться — это как? — спрашивает Мэгги.
— Маленькая ты еще, — шепчу я ей.
— Что-то нехорошее, да? А когда сам узнаешь, мне скажешь?
— Конечно, как всегда, — говорю я, кивая, и упираю руки в бока, мол: «Ну вот, опять». Не знаю пока, не рановато ли ей еще. Я, в конце концов, ее старший брат.
Конфеты так и жгут мне карман. Хочется одну положить в рот, но тогда мальчишки отнимут остальные. Мэгги от волнения то и дело перекрещивает ноги — можно подумать, сейчас штаны намочит.
Мартина Макналти. Поскорее бы ее увидеть. Машины у Макналти нет, зато есть гараж. И все мы выстроились перед ним в очередь. Те, кто эти дома строил, видно, думали, что здесь будут жить богатые люди. С чего они взяли, что в Ардойне такие водятся?
На всей улице всего-то десяток домов с гаражами, да и эти гаражи скоро снесут, чтобы построить еще дома. Я лично рад, потому что это нечестно, что у кого-то гаражи есть, а у кого-то нет.
— Ладно, можете входить! — орет Бридж Маканалли, которая тут за охрану. — Деньги приготовьте.
Очередь продвигается. Здорово, что они решили показать нам спектакль, потому что без телевизора мне так скучно, что я даже стал играть в «Монополию». С другой стороны, без Папани все-таки здорово и я не собираюсь ныть — мол, хочу телик обратно. А то вдруг папаня с ним и вернется.
Дома стало просто отлично. Он больше не орет, не ругается, не хлопает дверью по ночам — так, что мы все вскакиваем. Раньше, когда Папаня сваливал, я больше времени проводил с мамой, но теперь, поскольку все что можно, он украл, маме приходится каждый посланный богом час проводить на работе. А как, интересно, он эти часы посылает? По почте? Телеграммой? На муле?
Надеюсь, Бридж забыла ту историю со скакалкой. Тогда, у магазина, когда я был с Киллером, она вела себя прилично. Достаю пять пенсов, зажимаю в ладони. Очередь почти подошла. Мне тоже в туалет приспичило. Очень.
— Погоди! — Бридж толкает меня в грудь.
— Ой! — Мэгги начинает реветь.
— Больше мест нет.
Как же Бридж нравится надо мной издеваться.
— Так нечестно! — возмущаюсь.
— Подождите.
Бридж уходит внутрь, закрывает дверь. Если бы Мартина знала, она бы точно меня спасла.
— Не пускает! Так нечестно! — хнычет Мелкая.
И глядит на меня, мол: «Ну, сделай что-нибудь!» А что я сделаю? Те, кто стоял за нами, расходятся.
Дверь снова открывается.
— Ладно, — говорит Бридж, протягивая руку.
Я крепко вдавливаю пять пенсов ей в ладонь.
— Минутку, — слышу я голос Бридж. Поворачиваюсь — она рукой перегородила Мэгги дорогу. — А ее деньги где? — спрашивает Бридж меня.
— Она же еще маленькая.
— И что?
— Маленьким — бесплатно. — Везде же так принято. — У нее денег нет.
Мелкая Мэгги смотрит на меня так же, как смотрела, когда застрелили маму Бэмби. Если бы я сейчас дал Мелкой наш секретный пистолет, Бридж получила бы пулю в голову.
— Так у тебя-то есть. Живее давай, а то я ее не впущу, — упорствует Бридж.
Я ничего не понимаю. Она же к нашей Мелкой нормально относится. Смотрю на Мелкую, а та — на меня.
— Иди у мамы попроси, — говорю.
— Да ее наверняка дома нет.
— Ну, я закрываю дверь, — гундосит Бридж.
— Пожалуйста… — канючит Мелкая.
— Последний шанс.
Не в Мелкой дело. Бридж просто хочет меня помучить. У Мэгги лицо скривилось, и она смотрит на меня — ведь я ее старший брат. И лучший друг в целом мире. Бридж начинает закрывать дверь.
— Стой! — Я в последний момент всовываю в дверь ботинок. — А конфеты возьмешь?
Достаю сладости, она тут же хватает их своими клешнями.
— Давай, входи, — разрешает Гадина. И улыбается, мол, ты меня никогда не сделаешь, даже не надейся!
Я посылаю в ответ: чтоб ты ими подавилась и сдохла! Сдохла! Сдохла! Она впускает Мэгги. Я хватаю сестру за руку, подтаскиваю к себе. А места-то есть. Врунья бессовестная. Ну, подожди, Бридж Маканалли. Написано же у нас на стене: «Tiocfaidh аг La». «Придет и наш день». Мой и Мэгги-Мелкой.
Бридж закрывает дверь. Ну, мы-то уже внутри. Выходит, все-таки мы взяли верх. Дорого заплатили, но… Садимся на два ящика, они этих ящиков наворовали из «Лимонадной». Мэгги глядит на меня, как на героя. Я и есть герой.
За деревянной перегородкой слышны перешептывания. На сцене стоят стулья и старый письменный стол, на полулежат разорванные в клочья занавески.
— Шшш, — шикают все вокруг.
Тишина. Бридж запирает дверь на задвижку и задергивает драные занавески на двух окнах. Внутри полутьма. Бридж выходит на середину сцены — лицо страшно серьезное, как если она зажала тебя в узком проходе и сейчас ударит.
— «Куклы»! — возвещает откуда-то страшный и ужасный голос, от которого и описаться недолго.
Стискиваю своего дружка. Мэгги вскрикивает. Мы поворачиваемся друг к другу, переплетаем пальцы, сжимаем их до боли, стукаем коленки одну о друїую, трем носы и хихикаем. Вижу — двое мальчишек глядят на меня и улыбаются страшно-страшно. Наклоняют головы, перешептываются. Вспоминаю, что говорил Пэдди. Может, они тоже будут учиться в Святом Габриэле. Краснею, отпускаю руки Мелкой и смотрю в другую сторону.
Девчонка, которая сидит со мной рядом, запустила руку себе под юбку и теребит там трусы.
— Глянь, трусы удивительной красы, — говорю я Мэгги, и мы оба давимся смехом. Я снова беру Мелкую за руку, но так, чтобы никто не видел.
Из-за перегородки раздаются странные звуки — словно ветер воет. Выходит мальчишка в зимней куртке, молния на капюшоне застегнута, лица не видно. Проходит перед нами из конца в конец, и в лицо ему явно дует сильный ветер. Наверное, какой-нибудь путешественник.
— Кто это? — раздается вопрос, и все начинают шептаться.
И верно. Зачем это мальчишка среди девчонок? Таинственный персонаж.
Он дрожит, трясется, стучит зубами. Расстегивает капюшон, стаскивает с головы. Под ним балаклава. Хватает губами воздух, шатается, оседает на колени, кричит от боли. Падает вперед, сперва опускается на руки, потом и вовсе ложится. Без движения. Готов. Холодный труп. Спектакль только начался, а уже первый покойник.
Молчание. Девчонки гуськом выходят из-за перегородки. Лица белые, только на щеках большие красные круги. Идут, как роботы. Прямые ноги. Прямые руки. Встали — шагнули. Качнулись вправо, качнулись влево. Иногда сгибаются пополам, будто переломившись. В реальной жизни я такого никогда не видел. Они, видимо, и есть «Куклы».
Рядом хихикают, только нет в этом ничего смешного.
