На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова
— Анжела ее подруга с детского сада, — пояснил Вадим, когда такси скрылось из вида, — она чуть ниже вас, очень тихая девочка. Алька всю жизнь за нее заступалась, даже смешно сказать.
— Почему смешно? У меня есть друг детства, так он до десятого класса мне по плечо был. Меня тогда очень задирали из-за роста, а он заступался. Представляете, чтобы немного подрасти, он даже ходил в секцию на баскетбол, — ответила девушка.
— Может он был влюблен в вас?
Инна расхохоталась:
— Макс? В меня влюблен? Да прям!
— Вы плохо знаете мужчин или совсем их не понимаете, — тут же возразил Вадим, — я не пошел бы в баскетбольную секцию ради девушки, которая мне просто друг. Другое дело, если она мне нравится. Говорите, он был ниже ростом, а вас и без этого задирали! Представьте, что было бы, если бы он предложил вам встречаться? И его самого, и главное, его возлюбленную, подняли бы на смех. Если он до этого вас всегда защищал, то и его молчание можно расценить именно как вашу защиту. Но его желание стать выше — равносильно желанию быть с вами. Это очень просто.
— Странно, но почему тогда потом он не предложил встречаться? Если всё так, как вы говорите, то почему он не попытался меня… завоевать позже?
— В каком классе он вас догнал?
— В десятом.
— Вы на тот момент были свободны? Ухажера не было?
— Ухажера? И откуда вы такое слово взяли?
— Да как бы не назывался! Ухажер, кавалер, избранник, бой-френд — без разницы! Вы были свободны или нет?
— Всегда считала, что свободен или занят может быть только туалет! Но дайте подумать. В десятом классе к нам перевелся мальчик из Новгорода. Спортсмен, Сережа Чертанцев.
— Баскетболист? Тот самый Чертанцев? — изумился Вадим.
— Вы о нем слышали?
— Конечно. Так значит, он украл ваше сердце?
— Украл сердце? — словно пробуя на вкус это слово, проговорила девушка. — Громко сказано. Просто меня не заметить было трудно, да и он… парень видный.
— Вот именно поэтому ваш друг предпочел остаться другом и не стал влезать в ваши отношения с будущей звездой спорта. Неужели вы не догадывались?
Инна пожала плечами. Макс был в нее влюблен? Бред какой-то!
— Хорошо, допустим, что всё именно так, как вы говорите, — сказала она, — тогда объясните мне следующее. Я сообщаю своему лучшему другу, о том, что выхожу замуж. Он заявляет, что я дура, каких свет не видел, и перестает общаться. Что это?
Романов призадумался.
— Одно из двух: либо он понял, что его песенка спета, либо дурак. Он знал о вашем отношении к жениху?
— А какое у меня к нему отношение?
— Вы его откровенно боитесь. Если вам так претила мысль о браке, почему не обратились за помощью к отцу?
Инна вздохнула. Говорить о несостоявшемся замужестве не хотелось.
— Вам, наверно, всё это кажется несущественным и глупым…
— Я такого не говорил.
— И между тем вы правы. Всё это было большой глупостью с самого начала. Это был мой глупый, я бы даже сказала дурацкий, вызов отцу и мачехе. Борис… он долго ходил за мной. Уж не знаю, чем я его зацепила. Я сама себе не нравлюсь, что уж говорить о других, тем более о мужчинах. А он… почему-то начал за мной ухаживать, цветы дарил, по ресторанам водил. Я сначала его дичилась, до тех пор, пока мачеха не сказала о нем, что он… Смысл такой: со свиным рылом в калашный ряд. Меня это зацепило сильно. Мне нравятся люди вроде вас, Вадим. Сильные личности, способные на поступки.
— Я уже говорил, что вам помог из чистого расчета.
— Сестру в одиночку вы подняли тоже из чистого расчета? Или из грязного? — возразила Инна. — А Борис добился всего сам. Не побоялся, не зная языка, жить в чужой стране, обучаясь своему ремеслу. Он сам построил дом, крутится, не покладая рук.
— Вы так говорите, словно восхищаетесь им! — усмехнулся Вадим. — Почему же сбежали, коль он такой замечательный?
Девушка отвела глаза, заправила прядку за ухо. Стилист тут же одернул ее:
— Не делайте так, вам не идет.
— То, какой он человек и то, какой он мужчина — две различные величины, — проговорила она. — Я знаю его и с той, и… с другой стороны. Я восхищаюсь им, как личностью. Он словно герой!
— Ого!
Инна тут же замолчала. Просто замерла на полуслове и всё. Они прошли еще немного, пока Вадим не понял, что его возглас ее задел.
— Простите, в мыслях не было вас обидеть. Извините…
Девушка молчала. Зря она так разоткровенничалась перед ним. Какое ему дело до Бориса и их отношений? Просто из любопытства спросил. Просто для того, чтоб дорога домой казалась короче.
— Он… Он вас чем-то напугал. Как мужчина, — сказал Вадим, и Инна посмотрела на него.
— Сколько у вас было женщин?
Романов усмехнулся:
— Я-то тут причем?
— Вы не поняли меня, я спрашиваю не о том, со сколькими вы спали, а скольких любили?
— Вопрос, конечно, интересный… Вас удивит, если я отвечу, что еще не влюблялся ни разу?
— Я вам просто не поверю, — улыбнулась она.
— У вас есть какие-то домыслы по данному поводу?
— Думаю, у вас есть причина такое утверждать. Вы крутитесь в мире женщин. Вы подстраиваетесь под их интересы и капризы. Но помимо этого вам знакомы и женские слабости. Вы всё знаете о закулисье женской красоты и обаяния, поэтому ваши стандарты выросли до небес, однако девушка с внешностью модели вам не нужна: это весьма хлопотно, да и накладно. Хотя с простой девчонкой вы тоже вряд ли уживетесь: вечно будете ей корректировать внешность. При всём этом у вас уже были серьезные отношения. Закончились они плачевно. Во всяком случае, для вас.
— Интересная логика, это забавно, продолжайте.
— Продолжать нечего, — вдруг сказала Инна и повернулась к нему. Проезжающая машина осветила фарами ее лицо и легкую улыбку. — Вы просто не верите в любовь. Из-за той самой неудавшейся. Вы отныне и впредь верите только в холодный расчет. Начиная отношения, вы первым делом спрашиваете,
