Одноклассницы - Дикий Носок
Пару минут назад она поставила совершенно незаслуженный зачет по своему предмету великовозрастному оболтусу – министерскому сынку. Отчего же не поставить, если папа такой хороший человек. Невзирая на чины и звания сам с просьбой пришел. Ручки испачкать не побоялся. Идеалисткой Ирина не была давно.
Министр был из молодых да ранних. Лет сорока всего то, подтянут, аккуратно подстрижен, собран и деловит. Времени терять попусту не привык.
«Ирина Александровна, Вы не поужинаете со мной сегодня вечером?» – неожиданно спросил он.
«Почему бы и нет,» – подумала Ирина, согласившись.
В тот вечер Сергея к себе домой она не пригласила. Не потому, что не понравился, а потому что накануне травили тараканов. Нужно было отмывать и проветривать квартиру. Эффект от потравок был весьма кратковременным. Тараканы, поколениями закаленные льющейся на них химической дрянью, адаптировались быстро, но тем не менее праздношатающиеся по всем поверхностям особи на время пропадали, оставались только прячущиеся по углам.
С ипотекой Ирина расквиталась совсем недавно. И сейчас находилась на стадии осознания своего счастья. Теперь у нее есть квартира. Своя собственная. Двухкомнатная. С почти девятиметровой кухней.
Через год после знакомства с Сергеем Ирина работала заместителем министра экономического развития. Вымученная когда-то кандидатская диссертация оказалась кстати. На людях любовники соблюдали субординацию. Встречались обычно у нее. Порой срывались на несколько дней вместе куда-нибудь в Питер или Сочи. Ирина относилась к Сергею спокойно, без фанатизма. Но привязалась, конечно, даже скучала без него порой. Но похоже перегоревшая в юности лампочка уже не могла вспыхнуть ярко, только тускло светить, разгоняя темноту. Сергей был женат.
Марина. 37 лет.
Преимущество жизни в большом городе состоит в том, что даже живя на соседних улицах, люди могут не встречаться годами. Волею случая Сорокина и Гусева проживали неподалеку друг от друга уже больше десяти лет, но встретились за это время всего дважды.
При первой встрече она Гусеву просто не узнала. Кто эта самоуверенная женщина с двумя подбородками и фигурой борца сумо? Почему она говорит таким знакомым голосом? Осознание прошло не сразу. Как человек воспитанный, Марина попыталась скрыть свое изумление. Она и сама, родив двух детей, выглядела не лучшим образом. Но Гусева, судя по виду, родила целую футбольную команду.
Последний раз Марина видела Гусеву на выпускном. Больше их пути не пересекались, слава Богу. Позже слышала, что та вышла замуж. На основании столь скудных сведений можно было спросить о детях. Она и спросила.
«О,» – закатила глаза одноклассница. – «Прямо больной вопрос у всех. Достали уже родственники и знакомые. Устала объяснять. Мы с мужем решили пожить пока для себя. Успеем еще спиногрызами обзавестись. Ты то как?»
«У меня два спиногрыза. В декрете сижу.»
«А,» – как-то сразу потеряла интерес к беседе Гусева, и потрепавшись пять минут ни о чем, бывшие одноклассницы разошлись.
Вторая встреча произошла лет через семь. Даня как раз пошел в первый класс, поэтому Марина и запомнила. Гусева не поразила ее своими размерами (габариты были те же), но изумила словоохотливостью. Болтали они часа полтора, по окончании которых Марина знала всю подноготную трех Наташкиных работодателей, подробности личной жизни всех ее многочисленных двоюродных сестер, количество клещей, пойманных ее шпицем этим летом и характер течения полудюжины страшных, мучительных и прямо-таки смертельных болезней, изнуряющих ее ежедневно. Ни слова не было сказано только о муже и детях.
Позже выяснилось, что ни того, ни другого нет и в помине. Марине стало ее жаль. Им было уже по тридцать семь. Шансы на создание семьи и рождение детей в таком возрасте (и с такой внешность, чего уж греха таить) стремятся к нулю. Тогда Марина впервые задумалась о том, что нездоровая Наташкина полнота может быть следствием лечения бесплодия.
Саша. 40 лет.
Саша Свищева ненавидела себя всю сознательную жизнь. Она ненавидела в себе все: лишний вес, крупные ступни мужского размера, бугристую прыщавую кожу, тощий хвостик волос мышиного цвета, свою неуклюжесть и косолапость. К тому же она была мямлей. Но больше всего – свою фамилию. Все школьные годы Саша отзывалась на кличку «Свищ» не смея и протестующе пикнуть.
Окончив школу, она вырвалась на свободу, в мир людей, которые ее не знали. А, значит, здесь можно было стать любой. Саша выкинула школу из головы, как страшный сон, и более никогда не переступала ее порог, обрубив все связи начисто. Она запаслась терпением и принялась за преображение. К моменту окончания медицинского училища Саша похудела на 18 килограммов, вытравила волосы до соломенного цвета и сделала татуаж глаз и губ. Теперь в ее гардеробе преобладали короткие юбки, лосины и туфли на умопомрачительных каблучищах. Результат Сашу радовал, но до намеченной цели было еще далеко.
Работать Саша уехала в Москву. Медикам там платили больше, чем в провинции, как, впрочем, и всем вообще. Цены, правда, тоже были ничего себе. Саша экономила на всем. Квартирку – однушку в хрущевке – снимала на пару с еще одной лимитчицей-провинциалкой (обе работали по сменам, которые, к счастью, не совпадали и давали возможность уединения дома), обедала «Дошираками», ходила на работу пешком, если погода не была совсем уж отвратной. Единственным, во что стоило вкладываться, по глубокому Сашиному убеждению, была внешность. Она и вкладывалась. Никто и никогда не видел ее без макияжа и каблуков. Мужское внимание вскоре стало для Саши привычным. Мужчин она оценивала по единственному критерию – платежеспособности. Но мужское внимание было лишь средством достижения цели – полного преображения в совершенство.
Первой операцией стала ринопластика – ее деревенский толстомясый нос превратился в изящную конструкцию, смотревшуюся на простоватом личике инородным телом. Саша идиоткой не была и прекрасно это осознавало. Предстояло еще много работы. Последовала блефаропластика нижних век, подбородок преобразился и уменьшился вдвое, скулы заострились, губы выперли вперед и распустились диковинным цветком. Единственным, что она не изменила в своем лице, оказался лоб. В едва заметные мимические морщинки она просто вкалывала ботокс. Новую грудь Саша подарила себе на 33-х летие. Старая уже никуда не годилась.
Мама смотрела на Сашу с немым изумлением. Она уже давно не находила в этой посторонней женщине ни одной знакомой черты.
На пути к мечте Саша дважды сходила замуж, обзаводясь тем самым на время постоянным источником доходов. Правда непродолжительное. Саша была прекрасной витриной благосостояния своих мужей: брендовую одежду, обувь и сумки носила с королевским апломбом. Всеобщее внимание привлекала всегда. Мужьям нравилось. Но потом они, словно сговорившись, начинали требовать детей.
Дети!? Господи, да
