Идеальные - Леони Вебер
– Знаешь что, – Андрей наклонился к ней, – даже просто терпеть секс у тебя не получалось. Как и все в этой жизни.
– Спасибо, я знаю. Как и половина универа благодаря тому, что ты надо мной шутил при всех. Меня все обсуждали после таких твоих шуточек, ржали. Со мной пара человек из компании общаться перестали, и связываю я это с тем, что ты про меня нес.
– Видишь? Все верили мне и относились к тебе так, как следует. Это значит, что прав только я.
– Нет, это значит, что у некоторых нет мозгов, а некоторые просто ненастоящие друзья. Или не вышли из школьного возраста и не повзрослели. А главное – это доказательство, что ты сволочь.
– Молодец, хорошо держишься, – Андрей открыл входную дверь и вышел за порог. – Любой человек решил бы, что ты уверенна в своих словах и себе, но я-то знаю, что ты сама не веришь во все, что говоришь.
Андрей ушел, даже не хлопнув дверью, а Даша влетела в ванную, включила воду в душе и кране, и принялась сметать со стиральной машинки стоящие на ней предметы, лупить ногами по стенам.
Ненавижу себя. Я знаю, что он прав. Я сама не верю во все эти свои слова. Ну а как тут понять, что правильно, а что нет, когда всю жизнь я четко знала, что я ужасна, что меня будут уважать только если я подчинюсь и стану идеальной, а наказывать меня жестоко – это нормально? Мне все время так говорили мама с папой, я росла с этим. А тут вдруг выясняется, что так не должно быть. И как верить себе, а не другим?
Ссора с мамой, которая началась у Кристины на кухне, постепенно перешла в гостиную, где сидели все. Кристина даже не знала, что хуже. С одной стороны, наедине мама кричала так, что стекла в окнах трескались, и заканчивалось все чаще всего новыми синяками на девушке, а с другой, в общем месте была тетя Света с ее вечными обидными комментариями и унижениями.
– Мам, так я не поняла, что я сделала? – спросила Кристина у идущей впереди мамы.
– Было бы странно, если бы ты что-то поняла, – хмыкнула Светлана, едва услышав разговор, даже не зная, в чем суть конфликта.
– Что ты сделала? Я просила тебя не записываться к врачу на тот день, когда у меня встреча с моим любовником. Ты же знаешь, что без родителей доктор не принимает, и я должна буду пойти с тобой. Но, конечно, зачем тебе делать что-то как надо, главное – это ты и твой эгоизм.
– А кто такой любовник? – спросила Арина.
– Мам, может, не стоит так это называть? Все-таки детям не обязательно знать о твоей постельной жизни. И я же тебе сказала, что там следующая дата была через месяц, только два дня в этом месяце свободны, и я перепутала, подумала, что ты едешь не в тот день…
– В тот, не в тот… Не надо свою тупость использовать для прикрытия того, что ты хотела, чтобы я не ехала. Мало того, что ты эгоистка, так ты еще скотина неблагодарная. Не даешь маме даже отдохнуть от таких прекрасных дочечек нормально.
Вся семья насмешливо и осуждающе смотрела на Кристину. Девушка прикусила язык, чтобы не пролить ни слезинки.
– Мам, что ты несешь вообще? Ты параноик какой-то. Как можно было до такого додуматься? Да мне все равно на твоих любовников. Езжай куда и к кому хочешь. Я сейчас говорю тебе правду, – Кристина действительно отчаянно пыталась доказать маме свою невиновность, ведь у нее и в мыслях не было строить какие-то коварные планы, но женщина разошлась не на шутку:
– У меня болит каждая клеточка тела! Я почти умираю. Ты когда-нибудь мне помогла? Посочувствовала? Главное, чтобы Кристиночку повели к врачу.
Кристина не моргая смотрела на мать. В ее голове крутилось много мыслей. Из ступора ее вывел голос тети Светы:
– Кристина, реагируй как-то. Давай, давай, скажи уже что-то из своей копилки бреда. Что ты стоишь, свои наклонности психички всем демонстрируешь.
Все засмеялись. Тетя Света всегда старалась кинуть свои дрова в огонь и сделать конфликты еще более острыми. Почему было понятно, ведь все знали, что Татьяне слова не скажи, она уже готова убить. А вот для чего – этого наверняка не знал никто из Щербак – Люберецких.
– Мам, вот зачем такое говорить. Ты же прекрасно знаешь, что я тебя люблю и готова помочь всегда. Просто ты никогда не говоришь, что с тобой, а потом во время ссор начинаешь меня попрекать. Это нечестно, – Кристина говорила искренне, но, конечно, ей опять никто не поверил.
– Угу, конечно. Мы все видим, как ты относишься к своей семье, которую тебе Бог дал. Ты эгоистичная и меркантильная тварь, не побоюсь этого слова. Слава богу, наша Дашенька не такая. Жаль, только, Тане не повезло, – Светлана трагично вздохнула, но на последней фразе из-под ее обычной грустно-осуждающей мины все-таки пробилась легкая улыбка.
– Не смейте приплетать сюда Бога! Что-то я не помню, чтобы Дашенька вам помогала. Когда это она водила вас к врачу и поддерживала в коридоре перед приемом, что-то делала, когда вы болели, пыталась утешать и помогать, если видела, что у вас проблемы? Я за полтора года жизни тут такого не видела. Все только вокруг Дашеньки носились. Зато я видела, как вы болели, а Дашенька устраивала скандалы, что вы ей денег на починку телефона в этом месяце дать не можете, потому что все потратили на дорогие антибиотики, а еще же жить на что-то надо. Видела, как Дашенька хамила старенькой бабушке, пинала ее, чего я, кстати, хотя и не в восторге от родственников, никогда не делала и не сделаю. Я знаю, что я забочусь о маме. Вы не заставите меня поверить в обратное. Дашенька даже работу по дому никакую не делает, а я не только свои обязанности выполняю, но и ее.
– Кристина, заткнись, – тетя Света замахала руками. – Ты просто невероятно тупая, сама не понимаешь, что несешь. Мы все видели твою заботу, когда бедная Таня пришла пьяная, а ты сбежала и где-то шлялась всю ночь.
– И теперь за одну ошибку для меня все потеряно, так, да?
– Да. Ошибки совершают все, и Даша тоже. Но тебе мы их никогда не простим, потому что ты отвратительная девочка, дочь.
– Ну конечно. Я от вас другого и не ожидала. Мам, послушай, – Кристина умоляюще обернулась к матери. – Может, я и не проявляю каких-то ярких эмоций и не
