Александр Фадеев - Черная металлургия (Главы из романа)
Отрицательное. Недостатки элементарной культуры, пьянка, драки, хулиганство, уголовщина. Область культуры, область воспитания, просвещения отстает от области материальной.
* * *
К теме инженерской и хозяйственной
Почему даже самые передовые предприятия имеют отсталые звенья. Почему отсталые предприятия с таким трудом и усилием выходят в передовые. Личные (местные) усилия и помощь государства. Государственные возможности и желаемое. Кто может быть победителем в своем стремлении вперед. Кому государство поможет, а кому поостережется. О людях лжеинициативных, лженоваторах, "барабанщиках", - только шумят, жалуются. Настоящих рук нет. Таким государство навстречу не пойдет. Оно пойдет навстречу, во-первых, тогда, когда увидит, что это действительно первостепенное, во-вторых, тогда, когда знает, что человек, поднявший новое, не прожектер, а может осуществить то, что поднял. Настоящий хозяйственник - инженер не только "с головой", но и "с рукой, рукастый".
* * *
Балышев реконструировал завод имени Буранова, потом строил "Запорожсталь". И он же взрывал "Запорожсталь".
* * *
Вопросы политвоспитания, просвещения. Вспомнить пленум обкома "О счастье жизни", "О земле и солнце". Не надо смеяться над такими вопросами. Смеются потому, что привыкли к трафарету. Это надо связать с общей партийной темой. Очень было бы уместно вложить в уста секретаря обкома очень ясные, спокойные мудрые разъяснения по этим вопросам.
* * *
Вопросы религии. Две новых церкви на Большом Казымовском.
* * *
Разговор с читателем о том, что он не имеет права не знать техники.
* * *
Григорьев - инженер-прокатчик. В грубом смысле слова это тип инженера без перспектив, инженера "деляги". В нем та честность и практический ум, которые в результате, к сорока годам, сделали из него опытного, ценного инженера, умеющего приспосабливаться к требованиям времени. В должностном смысле он пошел "выше" и дальше, чем жена его Даша. Но он не может являться одной из движущих сил технического прогресса, потому что мысль его не работает на будущее, она просто привыкла приспособляться к новому. Поэтому он не из тех, кто толкает прогресс, но и не из тех, кто тормозит его, он из тех, кто не мешает прогрессу. На партсобраниях он всегда молчит, из нежелания доставить себе лишние хлопоты. Он и честен и не трус, а все ж таки лучше помолчать, а не то, не дай бог, выдвинут еще по общественной линии, когда и так работы много. А ему нужно время и на выпивку в хорошей, привычной, домашней компании, и на преферанс, и на охоту. "На что нам столько общественных деятелей в семье, пусть уж жена там выдвигается", шутливо говорит он в такой домашней компании за столом. Жена привыкла к нему, знает, что он работник, знает, что он добр и любит детей, знает, что он честен и предан делу, но за эти черты "обывательщины" в нем она его втайне немножко презирает. Художественную литературу он читает не потому, что это для него душевная потребность, а потому, что надо же знать - для разговора с другими людьми, - кто это и за что получил очередную сталинскую премию. Но это для него почти одно и то же, что неизбежные и тоже скучные для него занятия по марксизму-ленинизму по "индивидуальному заданию". И высказывается он о явлениях художественной литературы и по вопросам внешней политики теми самыми словами, какими и все, то есть взятыми из газет и житейских разговоров. В своем же деле он может высказать и свое дельное предложение и настоять на своем, проявить твердость и руку, и если его, можно сказать, насильственно, при глубоком внутреннем его сопротивлении, втаскивают в технический прогресс, то зато он за версту чувствует барабанщика - прожектера, и уже никогда тому не сломить Григорьева. Поэтому его ценят как инженера: "Работать может" и "беды с ним не наживешь".
* * *
Куйбышев и Губанов на вечеринке молодых инженеров. "Я ненавижу капитализм, - не допущу!.." А потом он, принимая Губанова в Госплане, извинился, и что же он сказал? Он сказал: "Извините, это было нескромно".
* * *
Дзержинский и Громадин. Громадин у него на приеме. Дзержинский цитирует "Что делать?" Ленина.
* * *
О металлургии и вообще тяжелой промышленности на Востоке. Ломоносов. Менделеев. Ленин. Сталин.
* * *
О равнодушии и о "равнении только наверх". Дела прокурорские, судебные. История Я. с ее четырьмя детьми (так называемое "нарушение" Устава сельскохозяйственной артели, где, однако, нет ни грана корысти). История ребят Ф. и других. Эту историю возможно использовать, развернуть, сделав одного из ребят сыном кого-либо из главных героев романа. Может быть, Сомовой? А общую мысль о том, что нельзя решить вопрос по справедливости, "без психологии", вложить в самой прямой и очень народной интерпретации в уста моей старухи колхозницы, предсельсовета: либо в споре с Губановым, либо развить ее точку зрения в остроконфликтной форме в столкновении с областным прокурором. Тогда надо и его вывести. Возможно, после столкновения с ним она идет к Губанову. Показать, что ей трудно было пробиться и к Губанову. Точка зрения прокурора - общая - образец формализма и равнодушия: "У нас есть закон, мы не можем заниматься психологией". А когда Губанов вызывает его, он: "Я вам покажу сотни дел, когда трудно поверить, сам знаю людей, а преступление налицо". Губанов: "А я уверен, что это и есть на девяносто процентов дутые дела". Разговор приобретает характер "чистосердечный". Прокурор: "Вы не будете отвечать, а я буду отвечать. Знаете, за что полетел Панкратов? За либерализм, за доброту в отношении нарушителей государственных законов". Губанов: "И правильно, что он за это полетел. Но нельзя из-за боязни либерализма становиться подлецом, жить хотя бы даже с кусочком подлости в душе".
* * *
К спору инженеров о молодежи. О тех, кто гонится за рублем. О тех, кто основной экономический закон социализма рассматривает только с точки зрения личного благополучия. Вся духовная жизнь с ее этическими и эстетическими потребностями и идеалами остается за бортом у молодых людей этого типа. Есть периоды исторического развития нашего социалистического общества, когда народная жизнь протекает бурно, когда в активное историческое действие сразу вовлекаются самые глубокие, казалось бы "неподвижные" пласты общества, когда наглядно вскрываются лучшие народные силы, - в такие периоды легче видеть, как народ рождает героев, - яркие таланты во всех областях деятельности. Вот эти периоды: Октябрь, гражданская война, первая пятилетка, Отечественная война. Это не значит, что в периоды между "бурями" духовная жизнь имеет принципиально иное содержание и нет развития, - наоборот, именно эти мирные периоды и есть периоды жатвы после посева. Но если в периоды "бури и натиска" генеральные черты времени выступают заостренно и конденсированно, то в периоды более "спокойного" развития их уже надо уметь видеть среди всего остального. В споре инженеров о молодежи у многих из них, порожденных как раз в периоды "бури и натиска", не хватает подлинного знания и понимания тех сложных и противоречивых процессов духовного развития, которые характерны для нашей современной молодежи. Отсюда черты второстепенные, "пятна" заслоняют для многих из них главное, генеральное в духовной жизни молодежи наших дней. Инженеры поколения Багдасарова, а также поколения Бессонова, Шубина напрасно втайне вздыхают о "своем времени". Наше время, после Великой Отечественной войны, рождает таланты, несущие в себе лучшие черты времени перехода от социализма к коммунизму и притом в таком количестве, как никогда раньше. Но это надо уметь видеть, понимать, как это происходит в живой жизни и что приходится преодолевать современной молодежи.
* * *
Балышев много и разносторонне читает. Среди своих товарищей по министерству, среди инженеров он так выделяется этим, что сам этого стесняется. Ему часто не с кем поделиться. Он ловит себя на том, что иногда точно "приседает" до уровня товарищей.
Вера Каратаева кончает заочно Институт истории искусств в Ленинграде и там же - заочно - поступает в аспирантуру. Она ездит сдавать экзамены или дипломные работы. Показ Ленинграда через нее. Возможно, вместе с молодым архитектором. Возможно, вместе с отцом Бессонова (тогда последнему принадлежат мысли о непонятности книжек по архитектуре). Возможно, это совпадает с поездкой Павлуши Кузнецова (экскурсия). Но лучше, чтобы мысли о книжках по архитектуре принадлежали не металлургу, а строителю. Может быть, старик вроде Стёпина-плотника? Лаврен Борознов?
* * *
Ненормальный рабочий день ответственных работников - наследие гражданской войны, периода коллективизации и индустриализации, потом Великой Отечественной войны.
Что происходит, когда день наконец изменился в 1953 году!
Большегорск и Запорожье связать по соревнованию.
* * *
Учение Чернышевского до очень низовой русской интеллигенции, как мать Балышева, например, продолжало доходить еще и в семидесятых и в восьмидесятых годах - отчасти потому, что цензурные рогатки задерживали возможность распространения быстрого, отчасти потому, что Россия велика: пока дойдет до глухих углов та или иная брошюра или листовка или сочинение, изданные легально! Балышева была воспитана именно на Чернышевском, чувствовала себя ученицей Чернышевского, "шестидесятницей", была натура цельная, волевая, последовательная во всем - в делах общественных и в делах личных, в отличие от окружавших ее типичных "восьмидесятниц", натур уже рефлектирующих, надломленных, хлипких.
