Олесь Бенюх - Подари себе рай (Действо 3)
Уманский вновь замолчал, ожидая реакции Сергея. Тот тоже молчал, настороженно улыбаясь. Сказал, стараясь быть предельно убедительным: Честное слово, Константин Александрович, эта женщина интересует меня в чисто профессиональном плане!
- А я и не говорю, что ты фанатик-коллекционер жаждешь причислить ее к списку своих мужских побед. Как я полагаю, и без нее внушительному, Уманский прищурился, в глазах его запрыгали озорные бесенята. Он слегка стукнул ладонью по столу. - Хотя не сомневаюсь, там есть над чем поработать.
Сергей хотел что-то сказать, но посол поднял руку, заговорил сам.
- Не знаю, какой интерес она может представить для Телеграфного Агентства Советского Союза, но вот что ты представляешь для нее профессиональный интерес - это точно. Крошка Хани ответственный и, насколько я знаю, очень удачливый сотрудник Федерального Бюро Расследований. Кстати, среди своих зовется "Салемская Блядь".
Улыбка на лице Сергея растаяла. Он легонько кашлянул, пригладил волосы рукой. Новость была неожиданной. И первая же мысль - знала ли об этом Элис? Но тут же он устыдился этой мысли. Кто угодно, но не Элис. В сознании промелькнули сцены приёма в Белом Доме, лица людей, которые общались там с крошкой Хани. Эрни Бейлиз, Сара Уитни, Хью Макинтайер. Да, Эрни, пожалуй, Эрни, нет, точно, Эрни. Теперь он вспомнил, что видел издали, как крошка Хани разговаривала там с Эрни. Она раздраженно выговаривала, она отдавала какие-то команды помощнику Гарри Гопкинса! Вот что значит невнимание к деталям, мелочам. Будь он осмотрительнее, совсем не так вел бы он себя во время встреч с крошкой Хани наедине. Она сообщила, что работает в аналитической секции Пентагона, что ее бабка по линии отца родом из Минска и что она мечтает побывать на ее родине, в Белоруссии. И обязательно в Москве и Петербурге. "В Ленинграде", - поправил он ее. Она беспечно махнула ручкой, состроив беспомощную гримаску: "Ах, это политика, не география. Я в политике ни бум-бум!" Актриса. На вечеринке по поводу новоселья она держалась так, будто Эрни ее давний, изрядно надоевший ухажер. Милый, забавный, но увы! - уже не желанный. Подтрунивала, посмеивалась, но уважительно. Да, актриса. Во время второго свидания он уже начал было прощупывать ее поглубже - почему случилась великая депрессия? Как она относится к социальным ножницам, разрыву между доходами богатых и бедных? Соответствует ли христианской морали дискриминация по цвету кожи? И ведь из ее ответов картина складывалась та, которую ему очень хотелось видеть. И он уже подумывал о вербовке. Вербанул бы волчицу в овечьей шкуре на свою голову! Но и рвать с ней отношения никак нельзя - контрразведка откровенное неприятие своей подставы не прощает. Нет ничего хуже откровенного оскорбления профессионального самолюбия. Противника следует уважать. Кроме того, центр может захотеть провести игру глухого со слепым: твоя деза хороша, а моя лучше. Центр высоко сидит, ему виднее, пусть Аслан и решает. А мы пока поиграемся в ухаживания. Как это у Вертинского в одной из его песен поется? Вот, вспомнил: "...Затеять флирт невинный".
- Спасибо, Константин Александрович! А то я было хотел о ее семье очерк для журнала "Сельская молодежь" подготовить. У меня заказ от редакции получен. Бабушка этой крошки Хани родилась в Минске, эмигрировала в штат Юта до революции, сиречь вышла замуж за американского фермера. Теперь, в свете новых фактов, наверное, не стоит.
Уманский пристально смотрел на Сергея - правду говорит или придуривается? Он, конечно, знал, что у Сергея имеется свой шифр. Но он вел переписку через посольскую референтуру, а не через референтуру внешней разведки НКВД или военного атташата. В Москве во время беседы с Максимом Максимовичем Литвиновым посол поинтересовался: "От какого ведомства направлен под "крышей" ТАСС его нынешний шеф бюро в Вашингтоне?" Литвинов засмеялся, уклончиво ответил цитатой из Шекспира: "Есть многое на свете, друг Гораций!" "От ЦК партии, больше не от кого!" - решил для себя Уманский. И держал себя с Сергеем запросто, по-товарищески. Тассовцы всегда найдут язык друг с другом.
По размышлении зрелом Сергей решил сделать ставку на Сару. Во-первых, она не была связана ни с какими спецслужбами. Элис как-то рассказала, что Сару пытались заполучить и ФБР, и военные. Хорошенькая, обаятельная, умная. Из старинного англосаксонского рода. Блестяще образованная - Гарвард, четыре иностранных языка свободно, консерватория (отделение "фортепьяно"). Во-вторых - и об этом тоже поведала Элис - Сара была весьма левых взглядов. Увлечение коммунистическими идеалами получило в стране особо широкое распространение в годы Великой Депрессии. Компартия насчитывала более ста тысяч членов. По натуре своей человек весьма осторожный, Сара партийным билетом не обзавелась. Но симпатизирующей (а таковых в тридцатые-сороковые годы было очень много, особенно среди интеллигенции и студенчества) была несомненно, хотя благодаря ее скрытности знали об этом лишь самые близкие, доверенные друзья.
Через два дня после нападения Германии на Советский Союз Элис пригласила Сару на деловой ланч в траттории "Паста и антипаста". Предстояла реорганизация военно-морского флота и Элис готовила для своей газеты серию статей. Она уже взяла обширное интервью у Фрэнка Нокса по кардинальным вопросам, а по деталям перестановок в высшем командовании он попросил подготовить все возможные - с точки зрения цензурных соображений - данные мисс Сару Уитни, подружку его крёстной, которая, разумеется, была полностью в курсе всех движений в высшей государственной иерархии.
- Ну что, - с ходу начала Элис, когда они уселись за столик и официантка принесла им по бокалу кьянти, - выпьем за то, чтобы гитлеровские орды обломали зубы об штыки русских!
- Воистину подлое коварство! - присоединилась к подруге Сара. Представляю, какое настроение сейчас у Сергея.
- Какое настроение? Самое боевое. Рвется домой. Говорит, послал заявление с требованием отозвать его в Москву. О Родине говорит, как о любимой маме, о фашизме, как о нашем общем враге.
- Так оно и есть, так и есть, - Сара достала из сумки пакет, протянула его Элис. - Здесь все, что просил подобрать для тебя Фрэнк. Показ материалов предварительно ему обязателен.
- Спасибо, Сара. Передай мою благодарность крестному.
- Передам обязательно. Хорошо иметь крестного-министра. Скажи, Сергей в городе?
- Да. А что?
- Так, ничего особенного. Просто он хотел взять интервью для русской военной газеты...
- "Красная Звезда", - подсказала Элис.
- Похоже. Вот для этой самой звезды ему хотелось бы получить интервью у адмирала Уильяма Леги. Адмирал согласен встретиться с ним завтра в четырнадцать ноль-ноль.
- Ты звонила?
- Не отвечает.
- Думаю, сейчас он в посольстве. Ленард! - обратилась Элис к бармену. - Дай нам телефон.
- Не надо! - торопливо возразила Сара. - Я позвоню из офиса.
Элис пожала плечами: - "Как хочешь".
Ни из бара, ни из офиса, ни тем более из дома Сара иностранцу-русскому, журналисту - как бы он ей ни нравился - звонить не будет. Она знает - все русские на прослушке ФБР. Адмирала Леги она приплела спонтанно, зная яростную ревность Элис. Разумеется, это не было стопроцентным враньем. Сергей действительно спросил о возможности встретиться с адмиралом. И она действительно спросила Леги, возможно ли это. Он ответил согласием в принципе. Насчет "завтра в четырнадцать ноль-ноль" - это она действительно придумала. Но она знает распорядок работы адмирала на завтра. И уверена, что сумеет это интервью организовать. Ей так безумно, так смертельно хочется видеть Сергея. Она произносит шепотом его имя - и весь мир преображается. Нет, не его словно высеченную из гранита прекрасную голову и могучий торс и плечи создает ее воображение. Она видит его руки, которые ласкают ее, упоительно раскачивают, купают в неожиданно вспыхнувшем золоте солнечных лучей, в голубизне беспредельного неба, над округлостью трепещущей изумрудом трав и листьев планеты. И ей так хорошо, так неправдоподобно хорошо в его руках - таких могучих, таких желанных, таких целительных. Мгновенно избавляющих от житейских дрязг, от мелких людских пакостей, от душевных напастей и хворей. Вот что наделал с ней один-единственный танец, штраусовский вальс в "Харвей'з". Один-единственный!
Девушки распрощались на углу Конститьюшн авеню и Четырнадцатой стрит. Элис надо было заглянуть по каким-то делам в Департамент Юстиции. Сара же медленно двинулась вдоль Департамента Торговли в направлении Белого Дома. Сергей. Сергей... Да, ей безумно хочется его видеть. И просто так. И - у нее именно к нему есть, как ей кажется, важное дело. Итак...
Она позвонила ему домой из уличного автомата. Долго никто не снимал трубку. Она уж решила было, что он и впрямь в посольстве, а туда ей звонить совсем не хотелось. Что ж, видно не судьба. И тут раздался характерный щелчок, и голос, от которого все поплыло у нее перед глазами, произнес: "Слушаю". Господи, ну сколько радости может сотворить одно такое обыденное слово!
