Ольга Морозова - Только теннис
Жизнь Кинг в теннисе складывалась достаточно успешно. Она быстро сменила австралийку Маргарет Корт в роли лидера женского мирового тенниса. На площадке Маргарет была не так интересна, как Билли-Джин. Кинг создавала необычные комбинации, к тому же с эмоциональной приправой; Корт, напротив, педант. Она была физически самой сильной и, пожалуй, первая ввела понятие "атлетизм в женском теннисе". Корт раньше других начала специальную подготовку с тренером по легкой атлетике, занималась со штангой и, когда она выходила на площадку, это производило впечатление. Огромный рост, длинные мощные руки.
Маргарет сначала носила фамилию Смит, затем стала Корт, потом Смит-Корт и, наконец, просто Корт. Под этой фамилией она и осталась в истории тенниса.
Впервые я вышла против Корт в финале микста в Уимблдоне. Метревели, который вечно держал меня под напряжением, приказывал: "Играй на женщину". Но на площадке я сразу сориентироваться не смогла, куда следует бить, поскольку Маргарет была на голову выше своего партнера Кена Флетчера, знаменитого австралийского теннисиста тех лет, и выглядела куда мощнее, чем он. Первый сет мы проиграли, не успев оглянуться. Во втором у нас появились шансы спасти матч. Но я не поленилась - отбила мяч из огромного аута. Не сделай я этой глупости, мы бы выиграли сет. Что было бы в третьем, решающем, так мы и не узнали. Метревели убежден, что нам до победы оставалось всего ничего, и он, думаю, как всегда, был прав.
У женщин розыгрыш мяча пока еще видимый для рядового зрителя. И он интереснее, когда игроки разноплановые, когда одна теннисистка активно выходит к сетке, а другая точно играет на задней линии. Наверное, поэтому матчи Корт и Кинг всегда имели интригу и всегда были очень нервные.
В игре Кинг даже неспециалисты видели не только физически одаренного, но и очень умного игрока. Правильно действуют на корте многие, но большинство из них интуитивно. Они не знают, предположим, почему в данный момент надо играть под левую руку соперника, но интуитивно, "от нутра", а не от головы посылают мяч именно туда, куда нужно. Кинг при феноменальном таланте имела глубокое теннисное мышление. Но главное, у нее характер такой силы, что она могла заставить себя играть в самый трудный момент по строгому тактическому плану. Нет ничего сложнее и важнее в теннисе, чем это умение. Мало достать и отбить мяч. Надо отбить его в ту точку, которая будет наиболее неудобной для твоего соперника. Надо так все рассчитать, чтобы на твой мяч или серию ударов соперник в конце концов ответил именно тем ударом, которого ты ждешь, к которому ты готов, после которого ты уже можешь произвести атаку - такова тактика игры.
Зрители далеко не всегда понимают замыслы игроков, не все могут распознать тактические ходы. Крис Эверт могла специально проиграть первый сет, чтобы победить во втором и третьем. Билли-Джин имела свои тактические ловушки, которые она по ходу матча так расставляла, что чувствовала себя охотником, проверяющим капканы на звериной тропе. Кинг умела создавать на корте ту игровую ситуацию, которая оказывалась неудобной для конкретной соперницы, загоняя несчастную на "тропу". Когда ты не только играешь на равных, но и выигрываешь у спортсменки, которую журналисты сравнивают с ЭВМ, ты понимаешь, что и сама чего-то стоишь в теннисе.
Билли-Джин по нынешним меркам маленькая, в мое время считалась женщиной среднего роста, что-то около 166 - 168 сантиметров. Сильные ноги давали ей возможность выпрыгивать не только высоко, но и в сторону. Полноватая - лишний вес всегда был ее проблемой - Кинг придумала для себя систему тренировок. Думаю, она первая в женском теннисе начала заниматься аутотренингом перед турниром. На мой вопрос, как она это делает, Билли-Джин отвечала: "Каждый день, не менее чем на тридцать минут, я закрываю глаза и мысленно представляю по очереди всех своих основных соперниц и все сложные ситуации, в которые они меня могут завести на турнире. И мысленно ищу, как я должна им ответить. Поэтому, начиная турнир, я почти избавлена от неожиданностей. Если против меня изобрели что-то новенькое, это становится пищей для обдумывания к следующему турниру".
Ни у Казалс, ни у Гулагонг, по-моему, и мысли никогда не возникло заниматься чем-то подобным. Они играли в теннис, как гениальный самоучка-виртуоз на скрипке. А Кинг, будучи суперталантом в движении, совершенно по-другому относилась к любой встрече, потому и лидером была она, а не кто-то другой.
В теннисе всегда существовали подпольные деньги. В "доисторические" времена, хотя австралийцы, например, покидали свои дома почти на год, все считались любителями. Но турниров проходило меньше, чем сейчас, следовательно, в перерывах игрокам полагалось самим себя содержать. Многим помогали национальные федерации, выискавались и другие возможности. Маргарет Корт в своей книге рассказывала, что ей на Ролан Гаррос федерация оплачивала билет Мельбурн - Париж - Мельбурн, но после турнира в Париже она переезжала в Ниццу, получая билет Мельбурн - Ницца - Мельбурн. Обратные билеты, а стоимость у них приличная, сдавались в кассу, и таким образом почти законно федерация поддерживала игрока высокого класса.
Хорошо устраивались те, у кого ловкие тренеры или менеджеры, и те, у кого хорошие отношения с директорами турниров. Важно было обеспечить себя необходимым числом приглашений. Никакой системы не существовало. Кто как мог устраивался на турнирах, причем иногда решающими оказывались совсем не спортивные, а другие таланты. Глория Батлер много лет проводила турнир в Монте-Карло, который всегда заканчивался концертом. Его давали сами игроки, и участвовали в этом шоу чуть ли не все тогдашние знаменитости. Рич, Ньюкомб и Розуолл, выдающаяся команда австралийцев, исполняли "Танец маленьких лебедей". Сейчас мне кажется, что турнир проводился ради этого шоу, похожего на наши капустники. Отец Глории - совладелец знаменитого казино, и она могла себе позволить такое удовольствие, как теннисный турнир. В Монте-Карло отбирали не столько по классификации спортивной, сколько по актерским или голосовым данным, правда, теннисных звезд это не касалось. Звезды нужны всегда и всем. Сейчас бездушный компьютер всех расписывает по турнирам.
Поскольку речь зашла о шоу в Монте-Карло, мне вспоминается подобный праздник в Штатах. Игроки одного поколения обычно дружны между собой и всегда придумывают для себя какое-нибудь развлечение. Мы иногда после крупных турниров в США устраивали представления. Инициатором, сценаристом и костюмером этих сборищ была Рози Казалс. Каждому в нем она расписала роль. Я участвовала в двух представлениях, чем очень горжусь. Например, в первом, в Лос-Анджелесе, игроки разделились на две команды. Я со Стове была выбрана тренером одной команды, а Эверт и Кинг - тренерами другой. На турнире работали два тур-директора - Пичи Келмайер и Вики Бернс. Вики в свое время была игроком первого-второго круга Уимблдона, а Пичи любительница, слабая теннисистка. Но именно они после финала турнира играли свой матч. Вирджиния Уэйд судила его на вышке, Гулагонг подавала мячи. Мартина Навратилова изображала девчушку из тех, что беснуются в Штатах с опахалами и флагами во время футбольных и баскетбольных матчей. Всю неделю Мартина из газет резала себе и юбку и опахало. По-моему, она к финалу Уимблдона так не готовилась, как к этой роли. Гулагонг в середине матча переметнулась к Мартине, и эти две толстушки (тогда Мартина была пухленькая) прыгали как сумасшедшие. Игроки на переходах пили не только освежающие напитки, а еще водку и пиво. Водку привезла из Москвы я, пиво выдавали на турнире журналистам бесплатно, мы у них его и позаимствовали. Вики к концу "матча" была просто пьяна, но все равно не могла проиграть Пичи. Не помогало ей даже то, что ее бешено засуживали. Кинг изображала из себя серьезного тренера, надела майку, сделанную для всех Казалс, с надписью "Олга-сан". Я натянула на себя красные штаны, а на голову накрутила чалму.
Жила я в Беверли-Хиллз, самом престижном районе Лос-Анджелеса. Вирджиния на своей машине за мной заезжала, мы много тренировались. Предстоял турнир в Японии, где мы собирались играть пару. "Оля, давай тоже что-нибудь придумаем, но только с русским колоритом", - предложила как-то утром Мэри, подруга Вирджинии. И в течение недели я разучивала с ней "Очи черные". Актриса из Мэри так себе, но нам многого и не требовалось, мы готовили сюрприз. Уэйд как судья в перерыве нас объявила, мы схватились за микрофоны и заголосили на двадцатипятитысячный зал, где не меньше пятой части зрителей после финала задержалось. Мы пели "Очи черные", стоя в обнимку, и в конце рухнули на пол. Сидя на корте, мы хохотали с Мэри так, что остановиться не могли. Зал смеялся вместе с нами.
Кинг ходила с шапкой вдоль трибун, делая сборы. Она хотела надеть на представление туфли на огромных каблуках. Я в то время уже носила такие, воображая, что это очень женственно. "Оля, - спросила Кинг, - я возьму твои туфли?" В этих туфлях, черных чулках и черной фуфайке хоккейной команды "Филадельфия флайерс", под объявление: "Тренер Пичи Келмайер, неоднократная чемпионка Уимблдонского турнира..." - Кинг шествовала по площадке.
